Bible Commentaries
Иоанна 2

стих 1

Был брак в Кане Галилейской. Поелику история сия говорит о первом сотворенном Христом чуде, уже из-за одного этого нам подобает тщательно ее исследовать. Хотя, как мы увидим после, есть и другие причины, делающие эту историю полезной для нас. Однако по мере нашего рассмотрения эта многосторонняя польза будет становиться все яснее. Во-первых, Евангелист упоминает здесь о Кане Галилейской, но не той, которая расположена против Сарепты, между Тиром и Сидоном. Та Кана зовется большой по сравнению с этой, о которой идет речь. Эту последнюю Кану одни помещают в пределах колена Завулона, другие приписывают колену Асира. Иероним свидетельствует, что еще в его время там стоял город, носивший такое имя. Вероятно, она была поблизости от Назарета, поскольку туда, на свадьбу, пришла матерь Христова. Из четвертой главы явствует, что Кана находилась в однодневном пути от Капернаума. Можно также заключить, что она располагалась в окрестностях Вифсаиды, поскольку Евангелист говорит, что брак в Кане произошел на третий день после пребывания там Христа. При этом могла существовать и третья Кана, находившаяся недалеко от Иерусалима, но вне пределов Галилеи. Однако я оставляю эту тему, поскольку не достаточно в ней осведомлен.

И Матерь Иисуса была там. Вероятно, тогда женился кто-то из родственников Христа. Иисус же пришел с матерью в качестве провожатого. То, что были позваны также Его ученики, говорит о простом и скромном образе жизни Иисуса, в которой Он все делил со Своими учениками. Однако может показаться абсурдным, что человек, далеко не богатый (как видно из недостатка на свадьбе вина), чтобы угодить Христу, позвал вместе с Ним еще четырех или пятерых Его друзей. Но надо учесть, что бедные приглашают с большей легкостью и прямодушием, чем богатые. Они не стыдятся своей неприглядности, как будут стыдиться богачи, ежели примут гостей не столь пышно и помпезно. Бедные же удержали больше от прежней манеры общения. Также может показаться бестактным, что жених в середине пира позволил гостям лишиться вина. Ведь отсутствие достаточного количества вина говорит о беспечности хозяина. Отвечаю: здесь говорится о том, что происходит весьма часто, особенно там, где вино не употребляется каждый день. Затем контекст показывает, что вино начало заканчиваться только под конец торжества, когда по обычаю гости должны были уже насытиться. Ибо так говорит распорядитель пира: Другие подают напившимся худшее вино, а ты доселе сберегал лучшее. К тому же, не сомневаюсь, все было устроено так по божественному провидению, чтобы дать место чуду.

стих 3

Матерь Иисуса говорит Ему. Можно усомниться в том, что она надеялась что-то получить или выпросить у Сына, поелику Он еще не произвел ни одного чуда. Может быть, не ожидая подобного исхода, она просила Его воодушевить участников пира благочестивым увещеванием и одновременно снять позор с жениха. Думаю, что это был голос искренней συμπαθειας. Святая женщина видела, что пиршество может закончиться скандалом. Ведь приглашенные, думая, что их принимают недостойно, возроптали бы на жениха. Поэтому она захотела утешить всех присутствующих. Златоуст подозревает ее в женском стремлении сникать какую-то славу себе и своему Сыну. Это предположение совершенно необоснованно. Однако, почему тогда Христос столь сурово отвергает ее просьбу? Отвечаю: хотя ею не двигало ни тщеславие, ни какое-либо плотское желание, она все же согрешила в том, что вмешалась не в свое дело. То, что ее волновало чужое неудобство и она искала способ исправить ситуацию, – вполне человечно и добродетельно. Но, вмешиваясь в это дело, она могла омрачить славу Христову. Хотя надо отметить, что Христос говорит так не столько ради нее, сколько ради других. Ведь ее смирение и благочестие было таким, что не заслуживало столь сурового упрека. Кроме того, она согрешила неосознанно и нехотя. Однако Христос упреждает опасность того, что слова Его матери будут поняты неправильно, и другие подумают, будто Он сотворил чудо по ее повелению.

стих 4

Что Мне и Тебе, Жено? (Что Мне с Тобою, Женщина?) По-гречески дословно будет так: что Мне и тебе? Но у греков это выражение означает то же, что у латинян: что мне с тобою? Древний же переводчик, переведя дословно, ввел в заблуждение многих. Ведь они подумали, что Христос как бы отказывается и говорит: Его Самого и Его мать не должен заботить недостаток вина. Но из второй части рассказа легко понять, сколь далек такой смысл от того, что имел в виду Христос. Ибо Он взял на Себя заботу о пиршестве и, сказав: Не пришел еще час Мой, тем самым дал понять, что это – именно Его дело. Итак, оба положения надобно соединить вместе: Христос принял участие в этом деле, но при этом увещевание матери здесь никак не помогло. Весьма красноречивое место. Почему Христос отказывает матери в том, что потом Он столько раз щедро дарует всем подряд? Почему, не довольствовавшись простым отказом, Он помещает ее в числе прочих женщин, не удостаивая имени матери?

Эти слова Христовы ясно предостерегают людей: они не должны, суеверно воздавая материнские почести Марии, присваивать ей то, что принадлежит одному Богу. Итак, Христос потому так обращается к Своей матери, что хочет на все века утвердить вечное и неизменное учение: чрезмерное чествование Его матери не должно затмевать Его собственную божественную славу. Сколь необходимым было сие увещевание – яснее ясного видно из грубых и мерзких суеверий, последовавших за этим событием. Мария сделалась царицею небес, надеждой, жизнью, спасением мира. Безумие людей дошло до того, что они лишали Христа Его приобретений и приписывали их Марии. Нас, осуждающих эти достойные проклятия богохульства на Сына Божия, паписты называют злыми и завистливыми. Более того, они клевещут, что мы враждебно посягаем на честь, полагающуюся святой деве. Словно у нее не будет причитающейся ей славы, если не сделать ее богиней. Словно для нее почетно украшаться святотатственными титулами и занимать место Христово. Итак, великую несправедливость причиняют Марии те, кто, обезображивая ее вымышленными похвалами, лишает Бога по праву Ему принадлежащего.

Еще не пришел час Мой. Христос хочет сказать, что медлил до сей поры не из-за лени и беспечности. Кроме того, Он намекает, что позаботится об этом в будущем, когда настанет благоприятная возможность. Посему, попрекая мать в несвоевременной спешке, Он одновременно внушает надежду на будущее чудо. Святая Дева поняла оба намека и больше не пыталась о чем-то Его просить. Сказав же служителям, чтобы те исполнили все Его предписания, Мария показывает, что ожидает чего-то нового. Впрочем, данный эпизод становится еще понятнее всякий раз, когда Господь держит нас в ожидании и медлит в оказании помощи. Это происходит не вследствие лени, скорее Господь так обустроивает все Свои дела, что все производит в положенное тому время. Те же, кто относит данное место к фатализму, достойны только осмеяния, и не стоит тратить на их опровержение даже единого слова. Иногда часом Христовым называется час, предназначенный для Него Отцом. Сам Христос впоследствии называет Своим временем то, которое было уготовано Ему для исполнения Отчих заповедей. Однако в этом месте Он лишь отстаивает за Собой право Самому выбирать время, место и образ Своих действий.

стих 5

Матерь Его сказала служителям. Здесь святая дева показывает пример истинного послушания, которое подобает оказывать ее Сыну. В нем речь идет не только о человеческом долге, но и о божественной силе. Итак, она смиренно удовлетворилась ответом Христовым и призвала других повиноваться Его повелениям. Признаю, что святая дева говорила так исходя из сложившихся обстоятельств. Она как бы отказывала себе в каком-либо праве вмешиваться в это дело. Они как бы говорила: Христос сделает лишь то, что захочет Сам. Однако, если принять во внимание цель ее слов, смысл прояснится еще больше. Вначале она отрекается от той власти, которую, как казалось, несправедливо себе присвоила, затем она приписывает всю власть Христу, повелевая исполнить все Его предписания. Итак, здесь мы научаемся следующему: испрашивая что-либо у Христа, мы только тогда получим просимое, если будем полностью зависеть от Него, взирать на Него, и делать все, что Он повелевает. Христос не отсылает нас к матери, но скорее приглашает к Самому Себе.

стих 6

Было же тут шесть каменных водоносов. Из вычислений Будея мы заключаем, что эти водоносы были весьма вместительны. Ведь, поскольку мера вмещает двадцать конгиев, отдельные меры заключают в себе как минимум секстарий. Итак, Христос обильно одарил присутствующих вином. Его было бы достаточно, чтобы напоить сто пятьдесят человек. Учти также, что как число сосудов, так и сам образ действий Христа подтверждают подлинность Его чуда. Если бы он наполнил лишь два или три конгия, многие могли бы заподозрить, что их принесли откуда-то еще. Если бы лишь в одном сосуде вода превратилась в вино, уверенность в чуде не была бы такой полной. Итак, не напрасно Евангелист упоминает о числе сосудов, не напрасно говорит о том, сколько они вмещали. Далее, то, что на пиршестве стояло столько вместительных сосудов, было вызвано суеверием. Закон Божий повелевал иудеям совершать обряды омовения. Но, подобно тому как сегодня мир чрезмерно увлекается внешними вещами, иудеи, не довольствуясь простотой божественных заповедей, взяли в привычку постоянно окроплять себя водою. И суеверие сие, отличаясь напыщенностью, без сомнения служило той напускной торжественности, которую мы сегодня наблюдаем в папстве. Там все, относящееся к богопочитанию, делается только для внешней помпы. Итак, здесь виден двойной порок. То, что иудеи без заповеди Божией занимали себя излишними и вымышленными обрядами, и то, что под предлогом религии они потакали своему самомнению.

Удивительна глупость некоторых папистских болтунов, посмевших утверждать, что водоносы были, во-первых, небольшой вместимости, во-вторых, не равны друг другу. Даже сегодня, при толиком евангельском свете, они не стыдятся продавать свою поддельную стряпню. Это не обман глупцов, а скорее наглое насмехательство над слепыми. Мир воистину ослеплен сатаною, ежели не чувствует столь грубых насмешек над собой.

стих 7

Наполните сосуды водою. Это повеление слугам кажется смешным. Ибо в сосудах было уже достаточно воды. Но Господь обычно так ведет с нами дело, что от нежданного успеха сила Его сияет еще ярче. О данном обстоятельстве здесь сказано для того, чтобы сильнее подчеркнуть величие Христова чуда. Ибо, когда слуги, налив воду, стали черпать вино, уже не могло остаться никаких подозрений.

стих 8

Туда же относится и желание Христа, чтобы распорядитель пира отведал вкус вина прежде Его Самого и других участников пира. Из того же, что слуги столь охотно во всем Ему подчинялись, мы заключаем, что личность Его вызывала великое почтение и отличалась большим достоинством. Евангелист зовет распорядителем пира человека, поставленного для обустройства пиршества и расстановки столов. Не потому, что пиршество было до такой степени обильным и многочисленным, но потому что почетные имена, употребляемые на пиршествах и возлияниях богачей, переносятся и на свадьбы бедняков. Но удивительно, почему Христос, учитель умеренности, поставляет вино в столь огромных количествах. Отвечаю: Бог ежедневно поставляет нам великое количество вина, но употреблять Его благость как повод для распутства было бы с нашей стороны пороком. Скорее истинная проверка нашей воздержанности заключается в том, что мы среди изобилия остаемся бережливыми и умеренными. Подобно тому, как Павел хвалится, что научен обеим вещам: жить и в изобилии, и в нужде (Philippians 4:12).

стих 11

Так положил Иисус начало чудесам. Смысл в том, что это было первым из чудес, совершенных Самим Христом. Ибо то, что ангелы возвестили пастухам о Его рождении в Вифлееме, то, что на небе явилась звезда, то, что Дух Святой сошел на Него в виде голубя, хотя и представляло собой чудо, но было совершено не Им Самим. Здесь же речь идет о чудесах, автором которых является Он Сам. Глупо и смешно толкование тех, кто понимает данное место так: из всех чудес, совершенных Христом в Кане Галилейской, это чудо числится первым. Словно для явления Своей силы Он избрал именно то место, где, как сказано в Писании, побывал всего два раза. Скорее Евангелист хотел здесь сказать о порядке, в котором Христос являл людям Свою силу. Ибо вплоть до тридцатилетнего возраста Он оставался дома как частное лицо. Заступив же на служение с момента крещения, Он начал открыто предъявлять свидетельства Своего посланничества от Отца. Итак, не удивительно, если Христос отложил до сего времени первое проявление Своего божества. Сколь же прекрасно великолепие брака, что Христос не только удостоил его Своим присутствием, но и украсил первым из совершенных Им чудес. Существуют древние каноны, запрещающие клирикам присутствовать на браке. Причина запрета в том, чтобы, наблюдая происходящие там бесчинства, они в некотором смысле не выказали своим присутствием одобрительное отношение к происходящему. Но было бы много лучше, если бы они приходили туда с достоинством и серьезностью, дабы обуздать разнузданность, коей тайно предаются развратные люди. Для нас же пример Христов пусть станет законом. И пусть мы не думаем, что можно поступить полезнее, чем поступил Он Сам.

Явил славу Свою. Поелику тогда Христос сотворил достопамятное и славное дело, откуда явствовало, что Он – Сын Божий. Какие бы чудеса Он ни являл миру – все они были свидетельством Его божественной силы. Благоприятное же время явить Свою славу наступило тогда, когда по Отчей заповеди Он восхотел явиться миру. Отсюда мы выводим, какова цель чудес. Писание как бы говорит: Христос произвел сие чудо, дабы явить Свою славу. Что же тогда надо думать о чудесах, омрачающих славу Христову?

Уверовали в Него ученики Его. Если они уже были учениками, они должны были в какой-то мере обладать верой. Однако, поскольку доселе вера их не была четкой и твердой, говорится, что лишь тогда они стали привержены Христу, когда признали Его Мессией, каким Он и был назван в проповеди Иоанна. Велико снисхождение Христово к ученикам, вера которых была столь немощной. Эта история, очевидно, относится и ко всем нам. Ведь если вера теперь достигла возмужалости, раньше она должна была пребывать во младенчестве. Больше того, ни в ком она не совершенна настолько, чтобы ему, как и всем, не было нужно в ней возрастать. Посему даже уверовавшие, поскольку ежедневно все больше приближаются к намеченной цели, постольку каждый раз начинают веровать заново. Итак, пусть все, получив начатки веры, стремятся к преуспеянию в ней. Здесь же нам говорится о плоде чудес: они должны способствовать возрастанию в вере. Тот, кто употребляет их для иной цели, полностью искажает и извращает их использование. Так сегодня мы видим, что паписты выставляют свои ложные чудеса лишь с целью уничтожения веры и обращают упование людей от Христа к творению.

стих 12

Пришел Он в Капернаум. Евангелист переходит к новой истории. Поскольку целью его было рассказать о тех немногих достойных упоминания событиях, о которых умолчали остальные три благовестника, он указывает на время, когда происходило то, о чем он собирается вести речь. Другие Евангелисты также повествуют о том деянии Христа, которое здесь упоминается, но время, на которое они указывают, показывает нам, что это лишь похожее, но не то же самое событие. Итак, Христос дважды очистил храм от гнусного и мирского торгашества. Первый раз в начале Своего служения, а второй раз, когда собирался покинуть сей мир и отойти к Отцу.

Впрочем, дабы усвоить итог сказанного, надобно по порядку рассмотреть отдельные детали. То, что торговцы продавали в храме волов, овец и голубей, то, что там сидели меновщики денег, не лишено справедливого основания. Ибо они могли сказать, что их торговля вовсе не мирская, но относится к священному почитанию Бога. Ведь каждый посетитель храма должен был иметь что-то, что мог бы принести в жертву Господу.
Действительно, благочестивым было весьма удобно иметь под рукой различные виды приношений. Таким образом значительно облегчались тяготы, связанные с поиском предметов будущего жертвоприношения. Итак, удивительно, что это так не понравилось Христу. Однако надо учесть два обстоятельства. Священники весьма злоупотребляли этой торговлей, используя ее для своего обогащения и потакая своей алчности, посему нельзя было терпеть подобной насмешки над Богом. Кроме того, какие бы извинения ни приводили люди, они несколько отошли от божественной заповеди и, значит, были достойны упрека и исправления. Именно по этой причине Христос предпринял очищение храма. Ведь Он ясно возвещает, что храм Божий – не место для торговли.
Однако можно спросить, почему Христос не начал с поучений. Смутьянским и негодным кажется такой образ действий, когда для исправления пороков сразу же применяется сила, вместо того, чтобы вначале уврачевать его должным поучением. Но Христос имел в виду другое. Поскольку уже пришло время заступить на служение, порученное Ему Отцом, Христос восхотел в некотором смысле войти в обладание храмом и дать свидетельство Своего божественного авторитета. И дабы все стали внимать Его учению, надо было пробудить спящие и леностные умы новым и неожиданным поступком. Храм тогда слыл священным местом небесного учения и благочестия. Христос же, желая восстановить чистоту учения, должен был явить Себя Господином храма. Добавь к этому, что Он мог указать на духовную цель жертвоприношений и других упражнений благочестия, только устранив это злоупотребление. Итак, то, что Он сделал тогда, было некой прелюдией к обновлению Церкви, для осуществления чего Он и был послан Отцом. Итог таков: надобно было пробудить иудеев подобным действием, дабы они начали ждать от Христа чего-то необычного и нового. Кроме того, надо было указать им на извращенный и испорченный способ поклонения Богу, дабы впоследствии они не отказались от исправления.

И братья Его. Почему братья сопровождали Христа в Его путешествии, не вполне ясно; разве только они также собирались идти в Иерусалим. Впрочем, на еврейском языке братьями могут называться любые родственники.

стих 13

Приближалась Пасха Иудейская, и Иисус пришел в Иерусалим (посему Иисус пришел в Иерусалим). По-гречески дословно будет так: и пришел. Но Евангелист употребил соединительный союз вместо союза причинного. Он хочет сказать, что Христос пришел для того, чтобы отметить в Иерусалиме Пасху. Его цель была при этом двоякой. Поскольку Сын Божий покорился закону из-за нас, Он захотел, точно исполнив все заповеди закона, явить в Своем лице пример полного и совершенного послушания. Кроме того, поскольку Христос мог больше преуспеть в учении при большом стечении народа, Он почти всегда пользовался этим обстоятельством. Итак, всякий раз когда впоследствии говорится, что Христос приходил в Иерусалим в праздничные дни, пусть читатели знают: Он поступил так потому, чтобы, во-первых, вместе с остальными исполнить установленные Богом благочестивые упражнения, а, во-вторых, чтобы обнародовать Свое учение при большом стечении народа.

стих 16

Дома Отца Моего не делайте домом торговли. Другие Евангелисты говорят о том, что при повторном изгнании Христос выражался суровее и с большим гневом. Он говорит, что из храма Божия сделали вертеп разбойников. Так и следует поступать, когда более мягкое увещевание не приводит к успеху. Ныне же Он просто поучает людей не осквернять храм Божий, употребляя его для чуждых целей. Храм Он называет домом Божиим потому, что Бог восхотел, чтобы имя Его призывали там особым образом, потому что Бог являл там Свою силу; наконец, потому что Бог отделил его для совершения духовных и священных обрядов. Христос называет Себя Сыном Божиим, дабы отстоять Свое право и власть очистить храм от скверны. Кроме того, поскольку Христос объясняет здесь Свои действия, если мы хотим извлечь из сей истории пользу, надо обратить особое внимание именно на эту фразу. Итак, почему Он изгнал из храма торговцев и покупателей? Дабы богопочитание, искаженное человеческим пороком, восстановить во всей его целостности, и, таким образом, утвердить святость храма. Мы знаем: храм был построен, дабы быть тенью того, живой образ чего являет в Себе Христос. Посему, дабы он оставался святилищем Божиим, его следует употреблять только для духовных целей. По этой причине Христос отрицает, что позволительно превращать храм в рынок. Принципом здесь является божественное установление, которое нам всегда подобает соблюдать. Итак, какой бы ложью ни искушал нас сатана, мы должны знать: все, что хоть как-то уклоняется от божественной заповеди, порочно и извращено.

Весьма привлекательной была обманчивая уловка торговцев. Они говорили, что помогают богопочитанию, предоставляя верующим все, что они могли бы принести Богу. Но поскольку Бог предназначил храм для других целей, Христа не занимали возражения, используемые против порядка, установленного Богом. Сегодня причина существования храмов совсем другая; то же, что говорится о древнем храме, вполне и в собственном смысле относится к Церкви. Ибо она – святилище Божие на земле. Посему мы всегда должны взирать на пребывающее в Церкви величие Божие и следить за тем, чтобы оно ничем не осквернялось. Святость же ее лишь тогда сохранится неповрежденной, если ничто чуждое божественному Слову в нее не проникнет.

стих 17

Ученики Его вспомнили. Напрасно некоторые создают себе проблемы и вопрошают, как ученики могли вспомнить Писание, которому еще были не научены, и в котором не разбирались. Однако не нужно понимать слова Евангелиста так, что данное место из Писания именно тогда пришло им на память. Оно вспомнилось им после под водительством Духа, когда, наученные Богом, они раздумывали над тем, что означал этот поступок. Действительно, не всегда причина деяний Божиих видна сразу же, часто Бог открывает нам Свой совет по истечении определенного времени. И это – самая подходящая узда для сдерживания нашего любопытства, дабы мы не роптали на Бога, ежели Он сделает что-то для нас непонятное. Одновременно нас учат: когда Бог держит нас в неведении, следует терпеливо ожидать времени более полного откровения, а врожденную нам поспешность – постоянно сдерживать. Ибо Бог потому и медлит с откровением о Своих делах, чтобы воспитывать в нас скромность.

Итак, смысл следующий: ученики в конце концов поняли, что Христос, изгоняя из храма мирскую скверну, был подвигнут на это обуревавшей Его ревностью к дому Божию. Под именем храма Давид без сомнения имел в виду все богопочитание. Ибо так звучит библейский стих: Ревность по доме Твоем снедает меня, и поношения поносящих Тебя пали на меня. Вторая часть здесь соответствует первой, более того, она представляет собой толкующее ее повторение. Смысл обеих частей таков: Давид столь усердно заботился об утверждении славы Божией, что с готовностью подставил свою голову под все поношения, коими злые люди поносили Бога. Он пылал таким рвением, что одно это чувство поглощало в нем все остальные. Давид сказал все это о себе, но не подлежит сомнению, что в своем лице он изобразил то, что в собственном смысле относилось к Мессии. Посему Евангелист говорит: это было одним из знамений, по которому ученики признали Иисуса защитником и восстановителем царствия Божия. Заметь, что они руководствовались Писанием, дабы научиться тому, как подобает думать о Христе.

Действительно, без водительства и учительства Писания никто не может узнать, кто такой Христос, и на что направлено все, что Он сделал и выстрадал. Посему, ежели каждый из нас желает возрастать в познании Христовом, ему необходимо тщательно и постоянно исследовать Писания. Давид не напрасно сказал о том, что доме Божием Богу воздается всяческая слава. Ибо Бог, хотя и достаточен для Самого Себя и довольствуется Собой одним, хочет, однако, явить Свою славу в Церкви. В этом Он являет свидетельство особой к нам любви, соединяя неразрывно Свою славу с нашим спасением. Теперь каждому из нас остается только подражать Христу, поскольку на примере Главы учение адресуется всему Его телу. Как и апостол Павел учит в Romans 15:3. Не будем же терпеть, насколько зависит от нас, чтобы священный храм Божий подвергался осквернению. Но будем также следить за тем, чтобы никто не вышел за рамки своего призвания. Нам всем подобает пылать одной ревностью с Сыном Божиим, но далеко не всем позволительно брать в руки бич и силой исправлять пороки. Ибо нам дана не одинаковая со Христом власть и не одинаковое служение.

стих 18

Каким знамением докажешь. То, что при таком стечении народа никто не поднял на Христа руку, никто из менял и торговцев не оттолкнул Его, приводит нас к выводу, что все были поражены ударом свыше, приведшим их в оцепенение. Посему, если бы они не были совершенно слепы, им вполне хватило бы сего чуда. Один дерзнул выступить против многих. Немощный – против сильных, незнатный – против столь великих начальников. Ведь почему они не противились Ему, будучи значительно сильнее, если не потому, что их руки как бы ослабли и повисли? Тем не менее у них было основание задать Христу вопрос; ибо не каждому приличествует изменять в храме Божием то, что ему не нравится и не угодно. Всем позволено осуждать злоупотребления, но если частное лицо поднимет руку для их устранения, то его обвинят в дерзости. И поскольку обычай торговать в храме был принят уже давно – Христос же совершил нечто новое и необычное, – они обоснованно попросили Его доказать Свое божественное посланничество. Иудеи основывались на следующем принципе: в общественном устроении не положено менять что-либо без твердого призвания и поручения со стороны Бога. Однако они ошибались в другом: в готовности согласиться на божественное призвание Христа только после совершения Им чуда. Ибо пророкам и другим служителям Божиим не было свойственно постоянно производить какие-либо чудеса, и Бог не счел нужным связывать Себя такой необходимостью. Итак, требуя от Христа чуда, иудеи связывают Бога придуманным ими законом. Евангелист же, говоря, что Христа спросили иудеи, под иудеями имеет в виду без сомнения все стоявшее рядом множество людей, иными словами, все тело Церкви. Он как бы говорит: вопрос этот принадлежал не тому или иному человеку, но всему народу.

стих 19

Разрушьте храм сей. Это иносказательное выражение. И Христос намеренно изъясняется так туманно, поскольку считает присутствующих недостойными прямого ответа. Как и в другом месте Он говорит, что обращается к ним в притчах, поелику они не могут принять тайны небесного царства (Matthew 13:13). Христос, во-первых, отказывает им в требуемом знамении. Он поступает так или потому, что это не принесло бы пользы, или потому, что еще не пришло подходящее время. Между тем, Он иногда отвечал даже не неуместные просьбы. Итак, для Его отказа должна была быть основательная причина. Кроме того, Он хочет сказать, что Его власть подтверждается не каким-то обычным чудом и знамением, и тем самым лишает их всяческих оправданий. Ибо доказательством божественной силы Христа могло быть лишь Его воскресение из мертвых. Однако Он говорит об этом иносказательно, не удостаивая их ясным обетованием. В итоге, Христос обращается с неверующими так, как они этого достойны, и одновременно отводит всякий повод для пренебрежения Своей личностью. Еще не стало очевидным их упорство, но Христос знал подлинную суть их настроений. Однако можно спросить: Христос сотворил множество разных чудес, почему же здесь Он говорит лишь об одном? Отвечаю: Он умолчал о других чудесах, потому что одно только воскресение могло заслонить уста Его противников. Кроме того, Он не хотел, чтобы сила Божия подвергалась их насмешкам. Поэтому даже о славе воскресения Своего Он говорит здесь иносказательно. В-третьих, я утверждаю, что Христос сказал именно то, что подходило для того случая. Он показывает этими словами, что Ему принадлежит вся власть в отношении храма. Ведь Он мог даже создать заново этот храм.

Хотя Христос употребляет слово «храм» в определенном контексте, тело Его также вполне уместно и достойно зовется храмом. Тело каждого из нас зовется скинией из-за того, что в нем обитает душа (2 Corinthians 5:4), тело же Христово было обиталищем Его божества. Мы знаем, что Сын Божий так облекся в нашу природу, что в воспринятой Им плоти как в святилище обитало вечное божественное величие. Несторий злоупотребляет этим местом, чтобы доказать, будто не один и тот же Христос является Богом и человеком. Однако его измышления легко опровергнуть. Он рассуждал так: Сын Божий обитал во плоти как в храме. Значит обе Его природы были настолько разделены, что Бог и человек не могли быть в Нем одним и тем же лицом. Но этот довод можно применить и к человеку. Ведь отсюда будет следовать, что человек, душа которого обитает в теле как в скинии, также не является одним лицом. Посему весьма неуместно использовать данное выражение для отрицания во Христе единства лица. Кроме того, следует отметить, что наши тела также зовутся храмом Божиим (1 Corinthians 6:19), однако в ином смысле. А именно потому, что Бог обитает в нас силою и благодатью Своего Духа. Во Христе же полнота божества жила телесно, так что Он воистину был Богом, явившимся во плоти.

Воздвигну его. Здесь Христос приписывает славу воскресения Себе Самому, хотя Писание повсюду свидетельствует, что это дело Бога Отца. Но эти два утверждения совершенно согласны друг с другом. Ведь Писание приписывает Отцу воскресение Сына из мертвых, дабы возвысить в наших глазах силу Божию. Здесь же Христос особым образом упоминает как раз о Своем божестве. Апостол Павел примиряет оба этих утверждения (Romans 8:11), называя Дух, Которого он делает автором воскресения, то Духом Христа, то Духом Отчим.

стих 20

Сорок шесть лет. Это согласуется с подсчетом Даниила (9:25). Ибо он говорит о семи седмицах, равных сорока девяти годам. Но храм был построен еще до окончания этого срока. То же, что в рассказе Ездры упоминается менее продолжительное время, хотя и кажется противоречием, никак не опровергает слова пророка. Ибо жертвы стали приноситься по воздвижении святилища, прежде чем здание храма было сооружено полностью. Потом строительство было отложено на долгое время по причине народной лени, как явствует из сетований пророка Аггея (1:4). Он сурово винит иудеев в том, что, будучи весьма проворными в постройке собственных жилищ, они оставили храм Божий недостроенным. Но ведь иудеи спрашивали Христа о храме, построенном царем Иродом приблизительно за сорок лет до этих событий? Ибо, как повествует Иосиф в последней главе пятнадцатой книги «Иудейских Древностей», Ирод паче всех чаяний отстроил тогдашний храм за восемь лет, хотя постройка была весьма величественной и затратной. Мне кажется правдоподобным, что к новому строительству храма иудеи относились так, словно старый храм продолжал пребывать незыблемым, в чем проявляется великое почтение к этому зданию. Таким образом, иудеи говорили по обычаю того времени, утверждая, что храм с большим трудом был построен отцами за сорок шесть лет.

Кроме того, это ясно показывает, с каким настроем они добивались чуда. Ведь если бы они готовы были повиноваться посланному Богом пророку, то не отвергли бы с такой надменностью сказанное Им в доказательство Своей миссии. Они желали иметь свидетельство божественной силы, и между тем не обращали внимания на то, что Христос говорил с ними не как обычный человек. Так и сегодня паписты требует от нас чудес (ибо у них вошло в твердую привычку предпочитать людей Богу, и ни на йоту не отходить от принятых ранее традиций). И чтобы не казаться воителями против Бога, они этим предлогом оправдывают свое упорство. Так и души неверующих слепотствуют и возмущаются, желая, чтобы им была явлена десница Божия, но не хотят при этом признавать ее божественной.

стих 22

Когда же воскрес Он из мертвых. Это воспоминание напоминает предыдущее, о котором уже шла речь. Когда Христос говорил, ученики не поняли Его. Но затем учение, казавшееся преподанным напрасно, принесло свой плод. Хотя в делах и словах Господних многое до времени остается неясным, не следует из-за этого отчаиваться и пренебрегать тем, что мы не можем сразу же понять. Надобно отметить контекст, в котором сказано, что ученики поверили Писанию и Христовым словам. Евангелист имеет в виду следующее: ученики сравнили Писание с тем, что ранее им говорил Христос, и это помогло их возрастанию в вере.

стих 23

Многие ... уверовали. Евангелист вполне уместно присоединяет этот рассказ к тому, что говорил ранее. Христос не сотворил знамение, которого требовали иудеи. Теперь же, когда, сотворив множество чудес, Он смог вызвать в них лишь прохладную и смутную веру, стало ясно, что они и раньше были недостойны выполнения своей просьбы. Чудеса, действительно, дали некий плод, и многие уверовали во Христа, а значит – и в Его имя, исповедуя тем самым желание следовать Его учению (ибо «имя» означает в данном случае авторитет учителя). Это была какая-никакая разновидность веры, пока довольно смутная. Но и она могла перерасти в истинную веру, могла явиться полезным приготовлением к проповеди другим имени Христова. Однако же, как мы говорили, ее причастники были далеки от надлежащего стремления к преуспеванию в делах Божиих.

Кроме того, это была не та разновидность веры, которая желает сообщать себя другим. Ибо уверовавшие были убеждены, что Христос является неким великим пророком. Быть может они даже приписывали Ему честь Мессии, Которого тогда с нетерпением ожидали. Однако, поскольку они не знали о свойственном Мессии служении, вера их была ущербной, привязывалась к земному и мирскому. Кроме того, она представляла собой прохладное и лишенное сердечного чувства убеждение. Ибо лицемеры соглашаются с Евангелием не для того, чтобы посвятить себя Христу, не для того, чтобы с искренним благочестием следовать за призывающим Богом, но лишь потому, что не могут полностью отвергнуть познанную истину, особенно когда нет никакой причины ее отвергать. Они не объявляют открытую войну Богу, но как только чувствуют, что Его учение противно их плоти и порочным желаниям, сразу же ожесточаются и отходят от веры.

Итак, слова Евангелиста об уверовавших я толкую не так, что он говорит о полностью отсутствующей вере, но так, что эти люди были вынуждены неким образом отдать должное Христу. То же, что вера их не была истинной и подлинной, явствует из следующего: Христос исключил их из числа Своих людей, а на Его суд нам следует полагаться. Добавь к этому, что данная вера проистекала лишь из чудес, не имея никакого корня в Евангелии. Так что она не могла быть ни твердой, ни постоянной. Сыны Божии, действительно, получают помощь от чудес, чтобы придти к вере. Однако, когда они, дивясь чудесам Божиим, просто верят в истинность Его учения, но не покоряются ему полностью, это еще не говорит об истинной вере. Посему, когда речь идет о вере вообще, да будем знать, что существует вера, воспринимаемая лишь умом, а после бесследно исчезающая, поскольку не укореняется в сердце. Она – та самая вера, которую апостол Иаков называет мертвой (James 2:17, James 2:26), истинная же вера всегда основана на Духе возрождения. Заметь, что дела Божии не на всех производят должное впечатление. Одних они приводят к Богу, других же лишь принуждают обратить внимание на Его могущество, не уводя при этом от суетных помышлений.

стих 24

Сам Иисус не вверял. Некоторые толкуют так: Христос скрывал Себя от этих людей, поелику Он знал, что они не верны и вероломны. Но мне не кажется, что Евангелист хотел сказать именно это. Также не уместен смысл, приписываемый этому отрывку Августином в проповеди о катехуменах. По моему мнению Евангелист просто имеет в виду, что Христос не считал этих людей подлинными учениками, презирая их глупость и легковесность. Надобно тщательно отметить данное место, потому что не все, исповедующие себя христианами, являются таковыми в глазах Христа. Однако следует принять во внимание причину этого. Она в том, что Христос знает всех. Нет ничего опаснее лицемерия: по многим причинам, но в том числе из-за большой распространенности этого порока. Нет никого, кто не был бы так или иначе доволен собой. Когда же мы обманываем себя пустой лестью, то думаем, что Бог слеп подобно нам. Здесь же нас учат, насколько Его суд отстоит от нашего. Ведь Он видит то, что убегает от нашего взора. Он из скрытого источника, то есть – из внутреннего сердечного чувства, оценивает то, что ослепляет нам глаза притворным блеском. Об этом и говорит Соломон (Proverbs 21:2): Бог на весах Своих взвесил сердца человеков, поелику они льстят себе на путях своих. Итак, будем помнить, что лишь те – истинные ученики Христа, кто одобрен Им Самим. Потому что Христос – единственный подходящий в этом вопросе судья.

Теперь можно спросить: Евангелист, говоря, что Христос знал всех, имел ли в виду весь человеческий род, или лишь тех, о которых тогда шла речь? Многие относят эту фразу к общей для всех человеческой природе и думают, что здесь весь мир осуждается в нечестии и вероломном притворстве. Действительно правда, что в людях нельзя найти ничего, что побудило бы Христа считать их Своими, но я не думаю, что это толкование соответствует контексту. Итак, я отношу фразу лишь к тем, о ком тогда велась речь. Но поскольку можно было усомниться и спросить – откуда Христос это знал, Евангелист, упреждая сей вопрос, отвечает: Христу было открыто в человеке все, сокрытое от нас, дабы Он по праву мог различать между людьми. Итак,
Христос, будучи сердцеведцем, знал людей, не имея нужды во внешнем свидетельстве. Он знал их склад ума и душевный настрой. И люди оказались такими, что Христос справедливо счел их чуждыми Себе.

Некоторые спрашивают: не должны ли и мы, по примеру Христа, подозревать тех, кто не дал свидетельства своей искренности? Но этот вопрос не имеет отношения к делу. Ибо наше познание отлично от познания Христа. Христос видит самые корни деревьев, мы же только по плодам узнаем, каково то или иное дерево. Далее, поскольку любви, по словам Павла (1 Corinthians 13:4) не свойственно подозревать, не подобает без причины плохо думать о неизвестных нам людях. Впрочем, дабы нас не обманывали лицемеры, и Церковь не страдала чрезмерно от притворства злых, Христос также учит нас духу различения.