Bible Commentaries
Деяния 4

стих 1

В этом рассказе особо стоит отметить три момента. Во-первых, как только начинает проповедоваться истина Евангелия, сатана противостает ей всеми возможными способами, используя все, чтобы заглушить ее в самом зародыше. Во-вторых, Господь наделяет Своих непобедимой силой, дабы они неколебимо стояли вопреки козням сатаны, и не уступали насилию нечестивых. Наконец, отметим исход дела: какою бы видимой властью и преимуществом ни обладали враги, как бы ни использовали все для уничтожения имени Христова, как бы ни казались служители здравого учения овцами в пасти волков, Бог все равно распространяет Царство Своего Сына, лелеет вожженный евангельский свет и заботится о спасении Своих. Посему, всякий раз когда при распространении евангельского учения возникают супротивные поползновения, и на пути учения ставятся многочисленные препятствия, у благочестивых нет повода для страха и уныния, словно происходит нечто необычное. Скорее они должны помнить, что это – обычные потуги сатаны. И прежде чем такое произойдет, нам надлежит хорошенько обдумать следующее: сатана непременно будет наносить удары, всякий раз, как Христос выступает со Своим учением. Между тем, будем считать, что постоянство апостолов указано нам в качестве примера, дабы мы не пугались никаких угроз, опасностей и страхов, и не отходили от исповедания веры, которую требует от нас Господь. Сюда же относится и утешение: не следует бояться, что Господь не даст благополучный исход делу, если мы добросовестно будем исполнять свое служение.
1) Когда они говорили. Отсюда явствует, сколь усердно бдели нечестивые. Они тот час же возникли, дабы заткнуть рот слугам Христовым. Нет сомнения: они сбежались туда словно для тушения пожара. Лука указывает на это, говоря о присутствии стражей храма, и о том, что они болезненно восприняли апостольское учение. Итак, стражи пришли не случайно, но вполне намеренно, дабы сдержать апостолов своей властью. Между тем, у них имелся определенный правовой предлог. Ведь если кто-то необдуманно себя превозносит, обязанность священников заключалась в подавлении подобной дерзости. Таким же образом они должны были держать народ в повиновении закону и пророкам, пресекать проникновение новых учений. Итак, слыша, что неизвестные люди, не наделенные никакой властью, проповедуют в храме народу, они, кажется, по заповеди Божией, во исполнение своего служения, готовятся принять против этого меры. Действительно, в их действии на первый взгляд нет ничего достойного порицания. Но исход дела покажет, сколь преступен был их замысел и нечестивы их чувства.

Подобным образом, апостолам трудно избежать подозрения в том, что, будучи неучами, они присваивают себе публичное право учить. Но при общем неустройстве необходимо многое предпринимать вопреки устоявшемуся обычаю. Особенно, если надо отстаивать религию и правильный божественный культ. Начальники же закрыли им все пути и восстали на Бога, используя данное Им же Самим служение. Подобное презрение окружает воителей Христовых и в царстве папы. Тысячи веков пройдут до того, как у папистов созреет хоть какое-то изменение к лучшему. Посему Лука, говоря об их грусти и злобе, подчеркивает, что проповедовалось воскресение во Христе. Отсюда следует, что они прежде возненавидели учение, чем поняли его.
Лука особо упоминает саддукеев, как наиболее рьяных в этом деле. Они были лишь частью священников, но тогда противостали яростнее других, потому что вопрос шел о воскресении. Какой позор для иудеев! Как могла столь обмирщенная секта заиметь такой авторитет? Что останется от благочестия, если бессмертие души безнаказанно зовется басней? Но люди с необходимостью падают в пропасть, если позволяют повредиться чистому божественному учению. Тем более старательно надо остерегаться любого отклонения, чтобы не последовала подобная беда.
Начальника стражи некоторые считали выбираемым из священников. Но я скорее думаю, что он был трибуном римского войска. Ведь храм был местом, защищенным и природою, и человеческим искусством. Кроме того, Ирод построил поблизости крепость, называемую «Антония». Так что вероятно в ней помещалась стража, и храмом заправлял римский страж, дабы иудеи, случись они поднять бунт, не превратили бы храм в место своего сборища, о чем можно заключить, читая, например, Иосифа. И весьма уместно, что враги Христовы попросили помощи мирской власти для усмирения волнений. Тем самым они заискивали перед римлянами, словно бы заботились о сохранении их власти.

стих 4

Многие же. Апостолов бросили в темницу, но их проповедь далеко простерла свою силу и беспрепятственно распространялась. Об этом торжественно хвалится Павел, говоря, что Слово Божие не находится вместе с ним в узах. Отсюда мы видим: у сатаны и нечестивых ослаблена узда, дабы обрушиться на детей Божиих. Но всеми своими кознями они не могут помешать детям Божиим распространять Его Царство, Христу – собирать Своих овец, а немощным и малочисленным незащищенным людям – являть в словах силу, превышающую мощь всего мира. Весьма необычное дело Божие – что одна проповедь принесла столь обильный плод. Но еще более удивительно, что верующие не убоялись тогдашней опасности и в единодушной вере приняли крест Христов. Ибо это трудно для новичков и неопытных. Христос же действенностью учения являет Себя больше, чем если бы дал ощупать Свое тело и созерцать его очами. Кроме того, фразу, что число верующих составило приблизительно пять тысяч человек, я отношу не к новому приросту, а к численности всей Церкви.

стих 5

Здесь полезно отметить, что нечестивые, дабы уничтожить Евангелие и Христово имя, не упускают никакой хитрости, и, однако, не достигают желаемого. Ведь Бог делает напрасными все их советы. Они составляют собрание, на котором вершат все тираническим образом. Но похоть свою скрывают под личиной права, а свободу полностью ограничивают, чтобы истина показалась заслуженно осужденной. Но Господь внушает им нежданный страх, и они не дерзают исполнить то, что могут и желают. Все, что апостолы сказали в свою защиту, останется запертым среди этих стен, где нет никого, кто бы им потворствовал. Итак, истине здесь нет никакого места. Но мы видим, как Господь разрушает их планы. Они останавливаются из-за страха перед народом и обуздывают свою ярость ради отвращения народного гнева.
Удивительно, что Лука делает Анну первосвященником, хотя Иосиф говорит, что эта честь не отошла от Каиафы, доколе Вителлий, приказав Пилату возвратиться в Рим, помпезно не вошел в Иерусалим. Все соглашаются, что Господь был распят в 18-й год правления Тиберия. До конца его царствования оставалось еще четыре года. Не менее трех лет должно было пройти со дня смерти Христовой до отречения Пилата от должности проконсула. Ибо по смерти Тиберия он, наконец, вернулся в Рим. Таким образом, три года после смерти Христовой первосвященником еще оставался Каиафа. Поэтому вероятно: то, что здесь рассказывает Лука, произошло не сразу после Христова воскресения. Хотя и так остается некоторая трудность. Ведь Иосиф говорит, что на место Каиафы поставили Ионафана. Однако, поскольку этот Ионафан был сыном Анны, вполне вероятно, что имя отца одновременно дается здесь сыну. Как и сам Каиафа имел два имени, ибо его называли также Иосифом.

стих 7

Какою силою. Собравшиеся еще притворяются ревнующими по Богу. Ибо делают вид, что заботятся, как бы честь Божия не передалась кому-то еще. Имя означает здесь авторитет. В итоге, они действуют так, как если бы были ревнителями славы Божией. Удивительна настойчивость, с которой они, много раз слышав об этом несомненном факте, принуждают апостолов к отречению и страхом вынуждают сказать иное, чем они до этого говорили. Бог же, издеваясь над их хитростью, заставляет их слушать то, чего они не хотят.

стих 8

Петр, исполнившись Духа Святаго. Сказанное здесь Лукою добавлено не без причины. Мы должны знать: Петр не от себя произнес столь величественную речь. Действительно, тот, кто, испугавшись слов женщины, тут же отрекся, утратил бы смелость от одного помпезного вида собравшихся людей, если бы не был укреплен силою Духа. Он нуждался в крепости и мудрости. И в них обоих отличился так, что ответ его воистину был от Бога. Он стал иным, нежели был раньше. И это приносит нам двойную пользу. Ведь похвале и прославлению последующего научения немало способствует то, что оно зовется происшедшим от Святого Духа. Нас учат: в исповедании веры надо просить у Господа Духа мудрости и крепости, управляющего умами, душами и сердцами. Под полнотой же Духа здесь понимается Его значительная и редкая мера.

стих 9

Если от нас сегодня. Несомненно, что Петр упрекает священников и книжников в тирании. Ибо они устраивают несправедливую проверку достойному похвале благодеянию. Словно Петр с сотоварищем совершил какое-то преступление. Потому ли, – говорит он, – нас считают виновными, что мы исцелили больного? Здесь он больше имеет в виду порочный душевный настрой, а не порядок расследования. Ведь если под предлогом чуда апостолы захотели бы увести народ от правильного и истинного богопочитания, их заслуженно призвали бы к ответу. Ибо религия драгоценнее всех благ настоящей жизни. Однако, поскольку собравшиеся, не имея законного предлога, обратили в преступление то, что должны были похвалить, Петр, используя их ошибку, произносит ироническое вступление, выставив их судьями, осуждающими добрые дела. Но делает это лишь вскользь, чтобы возыметь повод перейти к существу вопроса.

стих 10

Да будет известно всем. Ранее, как было сказано, Петр имел возможность прибегнуть ко многим уловкам, чтобы уйти от существа вопроса. Но поскольку чудо совершилось именно с целью прославить Христово имя, он сразу же переходит к делу. Ибо знает: он – служитель столь могучего Бога, что сила Его – как бы печать, удостоверяющая проповедь. Между тем, нечестивые вынуждены слышать то, что хотели бы полностью предать забвению. И всеми своими кознями достигают лишь того, что Петр в лицо говорит им сказанное ранее другим, о чем как раз им и было неприятно слышать. Вначале Он называет автором этого чуда Христа. Затем, поскольку глупым и невероятным казалось то, что мертвый человек наделен божественной силой, он свидетельствует о жизни Христовой, поскольку Бог воскресил Его из мертвых, несмотря на распятие. Таким образом, чудо становится для Петра поводом проповедать воскресение Христово. Этим он хотел доказать, что Христос – истинный Мессия. О распятии же он упоминает не только ради упрека, дабы собравшиеся признали свою вину. Он хочет, чтобы они поняли напрасность своей борьбы с Богом и перестали буйствовать, видя плачевный для них исход.

стих 11

Он есть камень. Петр подтверждает свидетельством Писания следующую мысль: вовсе не ново, что начальники Церкви, надмеваясь от больших титулов и занимая первое место в храме Божием, нечестиво отвергли Спасителя. Петр цитирует Psalms 117:0 (ст.22), где Давид жалуется на отвержение со стороны народных вождей, и, однако, хвалится, что избран Богом верховным начальником. Общеупотребительной метафорой он сравнивает Церковь или царство со строением. Обладавших власть он зовет строителями, а себя делает главным камнем, на который опирается вся тяжесть постройки. Ибо таково значение фразы «глава угла». Итак, утешение Давида в том, что как бы его ни осуждали начальники, не оставляя ему даже последнее место, их порочные и неправедные потуги не мешают Богу вознести его на высшую ступень почета. Но в Давиде предызображалось то, что Бог абсолютно исполнил в лице Мессии. Итак, Петр, обращая речь к иудеям, уместно относит данное предсказание ко Христу. Ведь они сами знали, что к Мессии оно подходит прямо и непосредственно. Теперь мы видим, зачем Петр цитировал псалом: дабы старейшины и священники, превозносясь своими почестями, не присвоили себе право одобрять или не одобрять что-либо.

Известно, что камень, отвергнутый строителями, десницей Божией поставлен на первое место, чтобы поддерживать все здание. И это произошло не однажды, но исполняется каждый день. По крайне мере, не следует считать чем-то новым и абсурдным, если и сегодня строители отвергают Христа. Таким образом, ясно опровергается глупая настойчивость папы, претендующего на пустой титул, дабы узурпировать все, принадлежащее Христу. Но дадим папе и его «рогатым» бестиям то, чего они требуют. Признаем их ординарными пастырями Церкви. Даже тогда все, на что они могут претендовать, – это называться строителями вместе с Анной и Каиафой. Совершенно ясно, что означает сей титул, достаточный, по их мнению, для смешения земного с небесным.

Соберем же воедино из этого отрывка то, что достойно быть отмеченным. Само имя строителей, коим зовутся начальники Церкви, напоминает им об их служении. Итак, они должны полностью посвящать себя строительству храма Божия. И поскольку не все они добросовестно исполняют свое служение, то пусть поймут, какой способ строительства законен и правилен. Тот, который в основание полагает одного Христа. Затем, им следует не примешивать к постройке сено и солому, но созидать ее из истинного евангельского учения. Как и Павел учит в Первом Послании к Коринфянам, Galatians 3:0, ст.12. То же, что Бог вознес отвернутого строителями Христа, должно немало нас воодушевлять, если порою мы видим, как пастыри Церкви или пользующиеся в ней почетом нечестиво восстают на Христа для Его истребления. Итак, мы можем спокойно презреть противопоставленную нам личину. Не усомнимся воздать Христу честь, которую за Ним отстаивает Бог. Если же Он временно молчит, то все равно смеется с небес над дерзостью врагов, пока те суетятся на земле и злобствуют. Кроме того, если их заговор силен и пользуется большой поддержкой, мы все равно должны считать, что честь Христова останется неповрежденной. За этим упованием следует свой плод: мы будем храбрыми и смелыми в утверждении царства Христова. Ведь Бог объявляет Себя его непобедимым отмстителем. О постоянстве Петра уже было сказано. Видя столь враждебных судей, и имея только одного сообщника, он не выказал никаких признаков страха, но свободно исповедал в их диком сборище то, о чем знал, как они плохо это воспримут. То же, что он сурово упрекает их за совершенное преступление, являет нам правило, которое следует соблюдать, говоря с открытыми врагами истины. Здесь надо избегать двух ошибок. Ведь, кивая или умалчивая, мы покажемся другим льстецами. Вероломным было бы молчание, предающее истину. С другой стороны, мы не должны надмеваться или слишком горячиться, подобно тому, как в спорах люди часто кипятятся сверх положенного. Итак, пусть царит суровость, но умеренная, пусть будут упреки, но без проклятий. И Петр, как видим, соблюл нужную меру. Вначале он почтительно их упрекает, но, дойдя до сути дела, сурово на них обрушивается. Ведь нельзя было замалчивать столь преступное нечестие. И те, кто следует сему примеру, вождем имеют не столько Петра, сколько Духа Божия.

стих 12

Нет ни в ком ином спасения. От частного он переходит к общему, от телесного благодеяния – к целокупному спасению. Действительно, Христос явил сей пример благодати, дабы быть признанным единственным автором жизни. И это же следует усматривать во всех благодеяниях Божиих: то, что Бог – источник нашего спасения. Кроме того, этими словами Петр также укоряет священников. Он отрицает, что спасение имеется в ком-либо, кроме Христа, Которого они стремились уничтожить. Он как бы говорит: дважды виновны те, кто не только отвергает предложенное Богом спасение, но и хочет его изничтожить, лишая народ его плода и пользы. Хотя казалось, что Петр обращается к глухим, он все же проповедует благодать Христову, надеясь, что кто-то его услышит. Если же нет, то, по крайней мере, его свидетельство лишит их всякого оправдания.

Нет другого имени. Петр объясняет предыдущее утверждение, приводя дополнительный аргумент. Он говорит, что спасение имеется в одном Христе, поскольку так решил Бог. Под именем он разумеет причину или средство, как бы говоря: поскольку спасение есть у одного Бога, Он не хочет сообщать его, если мы просим его не от одного Христа. Говоря же «под небом», Петр по обычаю именует так творение. Он как бы говорит: среди тварей одному Христу дана сила и власть спасать. Но я скорее сочту, что это добавлено, потому что люди не могут взойти на небеса, чтобы придти к Богу. Итак, поскольку мы далеки от царства Божия, необходимо, чтобы Он не только пригласил нас к Себе, но и, протянув к нам руку, предъявил спасение, которым нам следует обладать. Так вот, Петр учит, что Бог именно это и сделал во Христе. Ибо Христос для того спустился на землю, чтобы принести с Собой спасение. И учению сему не противоречит то, что Христос взошел выше всех небес. Ведь Он для того однажды воспринял нашу плоть, чтобы быть вечным залогом нашего усыновления. Жертвоприношением Своей смерти Он навеки примирил с нами Отца, а воскреснув, приобрел для нас вечную жизнь. Он и сейчас присутствует с нами, дабы заставить нас принять плод Его вечного искупления. Но здесь речь идет об откровении спасения. Мы знаем: оно так проявилось во Христе, что уже не надо спрашивать: кто взойдет на небо? Romans 10:6.

И если бы учение сие проникло во все души, исчезли бы многие споры о причинах спасения, сотрясающие сегодня Церковь. Паписты, как и мы, признают, что спасение находится в одном Боге, но тут же измышляют бесчисленные способы его обретения. Петр же призывает нас к одному Христу. Паписты не смеют отрицать, что спасение дается нам через Христа, но, выдумывая столько разных вспомоществований, оставляют за Ним едва ли сотую долю. Но спасение надо целиком просить у одного Христа, и Петр, открыто исключая все другие средства, помещает во Христе полное целокупное спасение, а не какую-то его часть. Так что папистам многое недостает, чтобы держаться сего учения.

стих 13

Здесь проявляется злая совесть. Ведь собравшиеся, без всякого права и основания, выказывают открытую тиранию, пытаясь при этом не вызвать к себе ненависть. Итак, Лука говорит: они были обличены, и сражались с Богом осознанно и добровольно наподобие древних гигантов. Они видели в исцеленном чудесное дело Божие, против коего, однако, преступно восставали. В уповании Петра и Иоанна, зная, что они некнижные и необразованные люди, собравшиеся усматривали что-то сверхчеловеческое. Значит, волей-неволей они были вынуждены удивляться, но доходят до такого бесстыдства, что не боятся использовать тиранию для подавления истины. Признавая, что чудо было явным, они тем самым осуждают свою злую совесть. Говоря, что оно известно всем, показывают, что, забыв о Боге, думают лишь о людском мнении. И, не боясь отвратиться от чуда, они выказывают твердолобость, как будто имелся повод его отрицать. Спрашивая же, что апостолы собираются делать, судьи выказывают упорство в собственной злобе. Ведь им следовало уступить Богу, если бы дьявольская ярость не тянула их в другую сторону. Таков дух отступничества и безумия, коим Бог наполняет Своих противников. И что глупее их надежды на то, что угрозами они сумеют предотвратить распространение молвы? Если заключить в оковы двух людишек, разве сломается от этого десница Божия?

стих 17

С угрозою запретим. Здесь видно, сколь гибельное зло иметь власть без страха Божия. Ведь там, где не царит должная религия, чем более высокое кто занимает место, тем с большей дерзостью безумствует. Тем более следует остерегаться, чтобы нечестивые не захватили управление Церковью. Те, кто исполняет сие служение, должны вести себя почтительно и скромно, дабы не казаться готовыми навредить. Если же им случится злоупотребить своей честью, то здесь Дух словно в зеркале показывает, сколь ничтожным будет все, что они прикажут и решат. Авторитет пасторов заключен в определенные рамки, которые им не подобает преступать. Если же они на это решаются, нам подобает отказать им в повиновении. Ведь выказывать его в таком случае – великое нечестие, о чем далее и пойдет речь.

стих 19

Справедливо. Будем помнить, кому апостолы отвечали таким образом. Ведь синедрион представлял собою Церковь. Поскольку же его члены злоупотребили своей властью, апостолы отказывают им в повиновении. И, как обычно бывает в несомненном деле, предлагают рассудить об этом противной стороне. Полезно отметить следующее: они противопоставляют их авторитету установление Божие. А это было бы некстати, если бы не противились Богу те, которые в обычных условиях считались пастырями Церкви. Но апостолы говорят нечто большее, а именно: послушание, выказываемое злым и вероломным пастырям, каким бы законным ни было их правление, противно Богу.

Папа прекрасно разрешает этот вопрос. Он объявляет божественным речением все, что ему заблагорассудится высказать. Таким образом, опасность сопротивления полностью устраняется. Однако епископы не могут присвоить себе сегодня больше того, что Бог присвоил тогда священническому сословию. Итак, детской выдумкой звучит претензия на то, что они заповедуют только по установлению Божию. Скорее сама жизнь ясно показывает: не будет удивительным, если, отвергнув учение Христово, они позволят себе безнаказанно проявлять свою разнузданную похоть. Итак, каким бы титулом ни были наделены люди, их следует слушать лишь с данной оговоркой, дабы они не увели нас от послушания Богу. Значит, все, что они нам преподают, надо проверять с помощью Слова Божия. Надо слушаться начальников и других, обладающих властью, но так, чтобы это не ущемляло прав Бога, Верховного Царя, Отца и Господа. И если в отношении гражданских властей следует руководствоваться этим правилом, то тем более его надо соблюдать в духовном управлении Церковью. И чтобы из-за обычной своей гордыни начальники не считали свои права ущемленными, если над ними ставится Бог, Петр отваживает их от подобного обольщения, говоря, что данное дело надо разрешать только по божественному суду. Он прямо указывает здесь на Бога. Ибо, как бы не слепотствовали люди, Бог никогда не допустит, чтобы Ему кого-то предпочли. Действительно, сей ответ Дух вложил в уста апостолов, дабы не только обуздать ярость врагов, но и научить нас тому, что надо делать всякий раз, когда люди, в превозношении сбросив ярмо Божие, хотят покорить нас собственной власти. Итак, будем помнить в подобный случаях о священном авторитете Божием, рассеивающем дым любого суетного человеческого начальства.

стих 20

Мы не можем. Апостолы могли и даже были обязаны умалчивать о многом, увиденном и услышанном, если речь шла о воцарении мира. Ибо бесчеловечно и надменно вызывать волнение из-за неважных вещей. И апостолы обычно не говорят, когда в этом нет необходимости. Но речь здесь идет о Евангелии Христовом, в котором состоит слава Божия и спасение людей. И подавлять его запретами людей недостойно и богохульно. Ведь Бог приказывает проповедовать Свое Евангелие. Особенно если апостолы знают: они – избранные свидетели и глашатаи Христа, и уста им отверзает Сам Бог. Итак, всякий, приказывающий им молчать, по мере своих сил стремится упразднить благодать Божию и человеческое спасение. И если уста нам заграждает столь нечестивый запрет, то горе нашей беспечности. Теперь все видят, сколь весомо требует от них Бог исповедания веры. Дабы, смыкая уста ради угождения людям, они не услышали из уст Христовых жуткое осуждение собственного вероломства.

Особенно это относится к тем, кто призван к учительскому служению. Они не должны бояться никаких угроз и никакой власти, но свободно исполнять то, что поручил им Господь. Горе мне, – говорит Павел (1 Corinthians 9:16), – если я не проповедую. Ведь мне поручено это служение. И эту божественную заповедь следует противопоставить не только тиранической людской власти, но и всем преградам, которые воздвигает сатана на пути Христова Евангелия. Необходим очень надежный щит, чтобы противостоять всем его нападкам. Это чувствуют все служители Христовы. Но что бы ни произошло, непробиваемая защита в том, что Богу угодна проповедь Евангелия. Поэтому нельзя отказываться от нее ни по какой причине.

вирши 21-22

Они же, пригрозив. Вот исход всего дела. Нечестивые не перестают выказывать ярость, но обуздываются тайной божественной силой, дабы не иметь возможности вредить. Из-за чего они, довольствуясь угрозами, не нападают телесным образом? Только потому, что их подобно цепи сдерживает божественная сила? У них нет страха Божия. Их сдерживает страх перед народом. И при этом, сами того не зная, они стесняются

Господними узами. Нам же Лука вверяет божественное провидение, хранящее спасение Своих людей. И хотя оно сокрыто от нечестивых, мы видим его очами веры. Кроме того, Лука указывает на чудный замысел Божий: слава Христова распространяется через заклятых Его врагов. Ибо собрание священников сопровождалось большими толками. Все как бы замерли, ожидая чего-то необычного и особенного. И вот апостолы выходят свободные от их уз. Значит, враги не просто поверженны, они еще, против собственной воли, удостоверяют подлинность Евангелия. С другой стороны, надо отметить: верующим победа сия дана для того, чтобы они постоянно смиряли себя под крестом Господним. Им угрожают, запрещая учить об имени Христовом. Значит, они побеждают, но не торжествуют, разве только в поношении крестном. Лука, сказав о том, что все воздали славу Богу, означает тем самым плод состоявшегося чуда. Хотя, возможно не все извлекли из него правильный вывод. Тот, кто, познав силу Божию, не приходит ко Христу и не считает чудо подтверждением веры, как бы зависает в промежуточном состоянии. Но и это уже кое-что. Ведь, познав силу Божию в исцелении больного, враги, смущенные страхом, прекратили свирепствовать и немного отступили.

стих 23

Быв отпущены. Зачем они рассказали другим ученикам о своих происшествиях, скоро станет ясным. Чтобы последние черпали еще больше упования и мужества из благодати Божией, и, кроме того, чтобы защитились молитвами супротив всех враждебных угроз. Так и следует поступать. Одни должны укреплять других, и дети Божии будут все больше сплачиваться, дабы под знаменами Христа вместе бороться с общим врагом. Они знают, какие им угрожают опасности, дабы встретить их в большей готовности. Они видят, как враг яростно на них нападает, и все равно не должны лениться каждый раз вступать в новое сражение. Они должны уповать на то, что всегда будут непобедимыми с той божественной силой, благодаря которой побеждали раньше. И хотя Лука не говорит об этом прямо, вероятно, что апостолы, довольствуясь первым ответом, не стали спорить с безумцами. Однако же они не настолько забыли о прежнем постоянстве, чтобы покориться их нечестивому декрету.

стих 24

Этот пример учит нас, что следует делать, когда нам властно угрожают противники. Не следует беспечно смеяться над опасностями, но страх перед ними должен побуждать нас просить помощи Божией. И это средство должно воздвигнуть нас, дабы мы, устрашенные угрозами, не оставили своего служения. Таков двойной плод приведенного здесь повествования. Ученики Христовы, слыша постоянные угрозы врагов, не смеются, подобно беспечным и глупым людям, но, устрашившись, прибегают к помощи Божией. С другой стороны, они не отчаиваются, не пугаются до такой степени, чтобы оставить служение, но благочестивыми молитвами обретают непобедимую стойкость.
24) Боже, сотворивший небо. Это восхваление божественной силы, являясь общим, тем не менее относится и к настоящему случаю. Ибо ученики признают силу Божию в сотворении всего мира, но одновременно приспосабливают ее к текущей ситуации. Так и пророки часто восхваляют божественную силу для устранения страхов, навеваемых мощью наших врагов. Ученики также упоминают обетование Божие, делая эти две вещи основанием для упования в молитвах. Действительно, наши молитвы лишь тогда законны и приятны Богу, когда мы молимся, опираясь на Его обетования и силу, с твердой надеждой получить просимое. И нельзя по-другому обрести упование, кроме как в том случае, если Бог приглашает нас к Себе и обещает с готовностью нам помочь. Кроме того, мы должны признавать, что у Него достаточно силы для помощи. Посему, пусть верующие упражняются в этом двойном размышлении всякий раз, когда собираются предаться молитве.

Отсюда мы также выводим, как следует рассматривать сотворение мира. А именно: мы должны знать, что все покорено Богу и все управляется Его властью. И как бы ни волновался мир, произойдет лишь то, что уже постановил Бог. Более того, возношение нечестивых весьма знаменательно. Как если бы глина восставала против горшечника. Верующие же в целом имеют в виду вот что: какие бы ни возникали опасности, Бог может помочь им бесчисленными способами, держа все в Своей длани. Он может покорить их власти все пределы сотворенного мира, будучи его суверенным Создателем.

стих 25

Устами отца нашего Давида. Ученики переходят ко второму положению. Они просят лишь о том, что обещает сделать Сам Бог. Таким образом, дабы молитвенное упование было полным, к силе Божией присоединяется Его воля. Поскольку речь идет о царстве Христовом, ученики говорят про обетование Божие, коим Бог засвидетельствовал, что будет за него бороться. Их благочестие и искреннее рвение проявляются в том, что беспокоятся они не столько о собственном спасении, сколько о возрастании Христова Царства.

Что мятутся язычники. Не подлежит отрицанию, что Давид говорит о самом себе. Будучи царем, избранным от Господа, и помазанным рукою Самуила, он получил царство с великими трудностями при всеобщем сопротивлении врагов. Мы знаем про сговор народа и начальников с царем Саулом и его семьей. Кроме того, филистимляне и прочие внешние враги, презирая недавнее происхождение его власти, упорно вели с Давидом войну. Посему Давид не без причины жалуется на то, что цари мятутся и вместе народами нечто против него замышляют. Поскольку же он знал, что его царство поддерживается десницей Божией, Давид высмеивает их глупые потуги и объявляет их тщетными. Кроме того, поскольку царство его было установлено с целью предызображения Царства Христова, Давид не привязывается к тени, но имеет в виду саму суть. Больше того, Сам Святой Дух, как истинно говорят апостолы, посрамляет смехотворное безумие мира, дерзающего нападать на Христово Царство, утвержденное Богом как в лице Давида, так и в лице Самого Спасителя. Отсюда мы выводим: как бы ни нападали на это Царство люди любого социального статуса, составляя против него нечестивый сговор, они все равно ни в чем не преуспеют. Что значит весь мир по сравнению с Богом?

Прежде всего, надо держаться следующего: Бог всегда будет блюсти Царство Своего Сына, которое Сам и создал. Так что мы можем противопоставить Его установление любой человеческой дерзости, дабы, пользуясь защитой десницы Божией, без колебания презирать все устрашающие человеческие козни. Давид тщательно описывает, какова сила его врагов, говорит, что они готовы на все, и упоминает об их преступном умысле, дабы все это нас не пугало.
Далее, псалом, уча, что Царство Христово установится даже против воли врагов, одновременно указывает, что многие противники будут пытаться ниспровергнуть его. Поэтому цари названы в нем ропчущими, а народы – мятущимися. Здесь имеется в виду, что все сословия восстанут на учеников Христовых. И это не удивительно, ведь больше всего противен плоти духовный евангельский меч, коим Христос приносит нас в жертву, приводя в повиновение Самому Себе. Итак, нас учат: никогда в мире Царство Христово не будет пребывать в спокойствии, дабы мы, когда дело дойдет до брани, не боялись ее как чего-то необычного.

стих 26

На Господа и на Христа Его. Здесь Дух Святой учит: все, отказывающиеся подчиниться Христу, ведут войну с Самим Богом. Часто сами они об этом не думают, но дело обстоит именно так: Бог хочет править лишь в лице Своего Сына, и мы отвергаем власть Божию всякий раз, когда восстаем против Его Христа. Как и Сам Господь возвещает в Евангелии Иоанна: кто не чтит Сына, не чтит и Отца. И даже если лицемеры тысячу раз заявят, что меньше всего желают воевать с Богом, они все равно возымеют в лице Бога врага, если не примут Христа и Его Евангелие. Польза от этого учения двойная. Оно укрепляет нас против всех плотских страхов. Ведь не стоит бояться, что нападающие на Евангелие окажутся сильнее Бога. С другой стороны, нам следует остерегаться презирать благочестивое учение и восставать против Бога к собственной погибели.

стих 27

Собрались в городе сем. Ученики говорят, что пророчество сие подтверждается происшедшими событиями, дабы еще больше в него поверить. Смысл таков: Господи, Ты так сказал, и мы на деле познаем истинность сказанного. Они вспоминают о том, что происходило в течение последних четырех лет. Так исход предсказанных событий подобает употреблять для подтверждения нашей веры. Но поскольку тогда могло показаться, что дела обстоят иначе, чем сказано в псалме, – ведь враги не напрасно волновались, попытки убить Христа не оказались тщетными, и насилие противников ужасным образом возрастало, – верующие избегают сего соблазна и говорят: враги могут сделать лишь то, что ранее постановил Бог. Итак, как бы ни считали безбожники уничтоженным Царство Христово, как бы ни праздновали они свой пустой триумф, верующие знают, что усилия их напрасны. Кроме того, можно спросить: почему речь идет о народах Израиля, хотя те составляют одно целое? Думаю, что здесь указывается на разнообразие областей, из которых иудеи пришли на праздник Пасхи. Как бы говорится: иудеи, происходящие из разных мест, собравшись вместе, подвергли Христово Царство нападкам. Но ярость их ни к чему не привела.

Святого Сына Твоего. То же самое греческое слово я недавно при упоминании Давида перевел как «раб». Ибо παΐδα они зовут то раба, то сына. Давид назван так потому, что, управляя народом и будучи пророком, действовал как божественный служитель. Ко Христу же больше подходит имя Сына. Хотя, возможно, кому-то больше понравится, что Лука этим имеющим двоякое значение словом намекает здесь на сходство между Давидом и Христом. О Боге особо говорится, что Он помазал Своего Сына, дабы к Нему в собственном смысле относилось сказанное в псалме. Ибо Бог, помазав Христа, посвятил Его в цари. Одновременно следует отметить, каков именно был род этого помазания. Ведь мы знаем, что Христос был помазан не видимым елеем, а Духом Святым.

стих 28

Чтобы сделать. Я уже говорил о цели этой фразы. Из-за сговора противников Царство Христово не только не уничтожилось, но еще больше расцвело. Здесь содержится замечательное учение. Бог Своим тайным советом управляет всем так, что даже нечестивые исполняют Его установления. Не потому, что они добровольно оказывают Богу эту службу, но потому что их замыслы и потуги Бог обращает вспять. Дабы с одной стороны явить Свою справедливость и высшую правоту, а с другой – их преступление и нечестие. Об этом мы подробнее рассуждали во второй главе. Попутно отметим: провидение Божие надо рассматривать так, чтобы быть уверенным: оно – верховное и единственное руководство всем, что происходит в мире. Его узда сдерживает дьявола и всех нечестивых, дабы они нам не вредили. И когда те усиленно нападают, они не свободны делать то, что заблагорассудится. Однако узда эта несколько ослаблена, насколько полезно для нашего упражнения. Признающие же только божественное предвидение и не согласные с тем, что все происходит по Его воле, прямо обличаются этими словами. В них сказано, что Бог предопределил то, что действительно произошло. Больше того, Лука, не довольствуясь словом «совет», указывает также на «руку». Так он аллегорически, но ясно показывает, что исход дел не только управляется божественным советом, но и направляется Его десницей.

вирши 29-30

И ныне, Господи. Ученики правильно прилагают к себе сказанное по поводу Христа. Ведь Христос не хочет отделяться от Своего Евангелия. Больше того, всякую скорбь, причиненную членам Его тела, Он относит к Самому Себе. Ученик просят, чтобы Господь укротил ярость врагов, но не столько ради себя, чтобы спокойно и беззаботно жить в мире, сколько ради распространения Евангелия. Ибо им не была желанна жизнь, которую они проводили бы в беспечности, забросив свой долг. Они добавляют: «рабам Твоим», дабы усилить Свое упование. Кроме того, надо отметить речение: «воззри на угрозы». Ведь противостоять гордецам и низвергать их надменность в собственном смысле прилежит Богу. Посему не подлежит сомнению: чем разнузданнее они себя ведут, тем больше провоцируют гнев Божий, и Сам Бог, ими оскорбленный, захочет положить этому конец. Так Езекия, дабы вымолить помощь в тяжелых обстоятельствах, предъявляет Богу превозношение Сеннахирима и его жуткие угрозы. Посему жестокость и оскорбления врагов скорее возжигают в нас молитвенное усердие, чем ввергают в отчаяние, мешающее исполнять долг.

Дай рабам Твоим. Если даже одно чудо настолько раздражило врагов, как же святые желают, чтобы каждый день происходили новые чудеса? Отсюда мы выводим сказанное ранее: слава Божия была столь ценна для них, что по сравнению с ней они небрегли всем прочим. Они стремились лишь к тому, чтобы в чудесах проявилась сила Божия. А это всегда желанно для благочестивых, даже если противники восстают, и вся преисподняя приходит в ярость. То же самое надо думать об уповании их речи. Ученики знали: нечестивые меньше всего переносят свободное распространение Евангелия. Но, зная, что учение, которое обнародовал Бог, является учением жизни, они, что бы ни произошло, предпочитают Его проповедь всему остальному, как угодную Богу. Кроме того, нас учат: мы тогда правильно принимаем благодеяния Божии, когда побуждаемся ими к молитве, дабы Бог подкрепил уже начатое. Ранее апостолы явили образец героической силы, теперь же они молятся об укреплении своего упования. Так Павел (Еф.6:19) просит верующих молить об отверзении ему уст Господом, хотя и так его везде слышали. Посему, чем больше мы чувствуем поддержку Господню, тем больше научаемся просить у Него новых успехов. И поскольку свободная проповедь Евангелия – Его особый дар, надо, в первую очередь, настойчиво молиться, чтобы Бог нас в ней сохранил.

стих 31

И по молитве их. Лука говорит, что их молитва не только была услышана Богом. С неба был послан знак, свидетельствующий, что она принята. Ибо сотрясание места само по себе не принесло бы пользы. Но оно было направлено на то, чтобы верующие знали: Бог всегда находится с ними. И сотрясание – не что иное, как символ божественного присутствия. За ним последовал плод: все исполнились Святого Духа и обрели еще большее упование. На втором моменте следует особо заострить внимание. Ведь то, что Бог засвидетельствовал Свою силу сотрясанием места, – весьма редкое явление. То же, что из результата стало ясным: ученики получили просимое, – выражает вечную пользу молитвы и служит примером также и для нас.

стих 32

У множества. Здесь восхваляются три вещи: то, что верующие были соединены душою; то, что между ними было общение в материальных благах; то, что апостолы, утверждая воскресение Христово, были мужественными и настойчивыми. Лука говорит, что у множества верующих была одна душа. В этом случае согласие заметнее, чем если бы его имело малое число людей. До этого Лука говорил, что Церковь возросла до пяти тысяч. И что еще необычнее, добавляет, что среди такого множества царило согласие. Действительно, где царствует вера, души соединяются так, что все хотят и желают одного и того же. Разногласия же происходят оттого что мы не управляемся Духом Христовым. Сердцем и душою, как известно, обозначается воля. Ведь и нечестивые часто составляют злой сговор. Посему согласие сие было тем похвальнее, что царило среди верующих.

Никто ничего. Вторая часть говорит о том, что верующие выражали взаимную любовь во внешнем служении друг другу. Вскоре мы увидим, каким было это общение во благах. Теперь же полезно отметить, что сначала, в качестве корня, идет внутреннее единение душ, а затем из него следует плод. Действительно, сей порядок должен царить и среди нас, дабы мы любили друг друга искренним сердечным чувством, и чтобы наша любовь проявлялась во внешних поступках. Ведь внешнее благотворение – ничто перед Богом, если не проистекает из сердца. И напрасно мы хвалимся добрым чувствованием, если свидетельством ему не служат внешние дела. Лука намекает на то, что верующие жили в согласии не ради собственной пользы, когда богатые, щедро жертвуя свое, получают от этого одну лишь прибыль.

стих 33

С великою силою. Третья часть относится к учению. Ибо Лука говорит: в апостолах горело такое рвение к евангельской проповеди, что сила их от этого еще более возрастала. Называя же только воскресение Христово, Лука использует синекдоху. Ибо этот артикул означает здесь все Евангелие. Но Лука потому говорит об одном воскресении, что оно – как бы итог этого Евангелия. Кроме того, догмат о воскресении подвергался серьезным нападкам, его плохо переносили саддукеи, находившиеся тогда у власти.

Великая благодать. Лука хочет сказать: то, что ученики, благотворя бедным, вызывали у чужих доброе отношение, немало способствовало распространению Евангелия. Он говорит, что они вызывали любовь, поскольку проявляли благотворительность. Значит, в словах не было никого нуждающегося выражается причина. Хотя нет сомнения, что благоволение к ученикам также вызывали их порядочность, умеренность, скромность, терпимость и другие добродетели. Затем Лука подробнее объясняет, каким именно было это общение в благах. А именно: богатые продавали свои поля и дома, дабы помочь бедным в их нужде.

стих 34

Ибо все. Хотя выражение это – обобщающее, его следует понимать как неопределенное. Действительно, вероятно, было немало и таких, которые не продавали свои владения. И это можно вывести из контекста. Ведь, тут же упомянув об Иосии, Лука, без сомнения, хотел более прочих отметить его достопамятный пример. Итак, говорится, будто все делали то, что на деле совершали лишь многие. И это не противоречит обычному способу выражения Писания. Кроме того, Лука не имеет в виду, что верующие продавали все имущество, но лишь столько, сколько требовала нужда. Ради усиления смысла сказано, что богатые облегчали нужду братьев не только из годового дохода, но были до того щедры, что не жалели даже собственных земель. А это могло быть и в том случае, если они не полностью лишали себя имущества, но лишь отчасти уменьшали свой достаток. Что также можно вывести из слов Луки. Ведь здесь он ясно указывает на цель: чтобы никто не нуждался. Одновременно он показывает проявленное в этом деле благоразумие: ибо распределяли столько, сколько было каждому нужно. Итак, распределение благ было не равным, но умеренным, дабы никто не обогатился сверх меры из-за своей нужды. Иосия же особо отмечается за то, что продал единственное имеющееся у него поле. Таким образом, в щедрости он победил всех. Отсюда явствует, что значат слова: никто ничего не называл своим, но все у них было общим. Ибо никто не владел своим частным образом, пользуясь имуществом в одиночку и пренебрегая другими. Но, по мере необходимости, все были готовы вложить в общую кассу.

Если нас не затронула эта история, у нас, должно быть, каменное сердце. Тогда верующие щедро делились своим; сейчас же мы, не довольствуясь тем, что отказываем другим в своем имуществе, пытаемся присвоить себе чужое. Они в простоте и доброй вере приносили свое; мы же измышляем тысячи способов, дабы правдами и неправдами стяжать все для себя. Они полагали приносимое к ногам апостолов, мы же с богохульной дерзостью не стыдимся расхищать принесенное Богу. Они продавали свое имущество, ныне же царствует ненасытная жажда наживы. В те времена принадлежащее отдельным людям любовь отдавала нуждающимся, теперь же бедным отказывают в обитании на общей земле, в общей воде, общем воздухе и общем небе. Посему это написано для нашего устыжения и позора. Хотя отчасти это зло гнездится и в самих бедных. Ведь не может быть такого общения в благах там, где не царят одно сердце и одна душа, где не царствует благочестивое согласие. И на фоне этого во многих открывается такая гордыня, неблагодарность, лень, хищничество и лицемерие, что они не только по мере сил угашают усердие к благотворению, но и исключают саму его возможность. Однако же надо помнить о том, что говорил Павел: благотворя, не будем уставать (Galatians 6:9). Кроме того, в наше время анабаптисты и фанатики сеют под этим предлогом смуту. Словно среди христиан не должно быть гражданской собственности на материальные блага. Я кратко опроверг это безумие Deuteronomy 2:0 гл. Ведь Лука не предписывает здесь общего закона, который необходимо соблюдать. Он просто говорит, что сделали те, в ком проявила себя особая действенность Духа Божия, и не имеет в виду всех без исключения. Так что отсюда нельзя заключить, что те, кто не распродал все свое имущество, не могут считаться христианами.