Bible Commentaries
Деяния 3

стих 1

Мы уже видели, сколь много знамений было совершено апостолами. И Лука ради примера сообщает об одном из них. Он говорит, что хромой, не умея ходить от чрева матери, вдруг получил полное исцеление. Лука тщательно описывает все обстоятельства, способные прояснить совершенное чудо. Если бы имелось какое-то расслабление голеней, или случайная болезнь, исцелить его было бы много легче. Но порок природы исправить весьма трудно. Говоря, что его носили, Лука хочет сказать: хромота его была тяжкой, и ноги его оставались как бы мертвыми. Прося же каждый день о милостыни, он стал известен всему народу. И то, что событие случилось в час молитвы, немало способствовало распространению вести о чуде. Немало удостоверяла чудо и внезапность, с которой хромой вскочил на ноги, запрыгал и стал беспрепятственно ходить.

Шли вместе. Фраза έπί το αύτό означает и место, и время. Но кажется, что больше здесь подходит второй смысл. Поскольку же важность вопроса не велика, я воздержусь от его обсуждения. Кроме того, часом молитвы зовется девятый час, когда день начинает клониться к вечеру. Поскольку день, как уже говорилось, от восхода до заката имеет лишь двенадцать часов, все это время делилось на четыре части. Так под девятым частом понимается последняя часть дня, первый час продолжался вплоть до третьего, третий – вплоть до шестого, а шестой – до девятого. Отсюда можно сделать вероятное предположение: этот час был посвящен вечерней жертве. Далее, если кто спросит: пришли ли апостолы в храм, чтобы помолиться по обряду закона, – отвечу: мне кажется более вероятным, что они искали повод для евангельской проповеди. Если же кто злоупотребит этим местом, словно оно позволяет поддерживать суеверный культ, пока мы живем среди неучей и невежд, то сей довод весьма легковесен. Господь ранее повелел иудеям приносить жертву утром и вечером. Это научало их начинать и завершать день с призывания и почитания Бога. Значит, Петр и Иоанн вполне имели право придти в храм, посвященный Богу. И они не оскверняли себя, когда Израиль, свидетельствуя о своем благочестии, призывал там Бога. Ведь Бог пожелал установить для ветхого народа определенные часы молитвы. Отсюда мы выводим, что Церковь не может существовать без должной дисциплины. И сегодня, если бы не мешала чрезмерная лень, было бы неплохо иметь подобные ежедневные собрания. То же, что апостолы пришли именно в этот час, научает нас не упускать никакой шанс для проповеди Евангелия.

стих 3

Просил у них милостыни. Мы видим, как Бог сверх всякой надежды принес исцеление хромому. Ведь он считал свою болезнь неизлечимой, и заботился только о пропитании. Но ему было дано то, что сам он никогда бы не осмелился просить. И Бог часто предваряет нас подобным образом, не ожидая, когда мы Его призовем. Кроме того, отсюда не следует черпать повод для лени. Словно Господь для того нас опережает, чтобы мы позволяли Ему благотворить, пребывая в лени и бездействии. У нас имеется заповедь молитвы. Значит, мы не должны оставлять свой долг. Но в лице хромого нам дается пример человека, еще не просвещенного верой, чтобы держаться правильного способа молитвы. Таковых Бог с готовностью опережает, что в их случае совершенно необходимо. Итак, восстановляя нашим душам не только здравие, но и саму жизнь, Бог Сам Себе является и причиной и поводом. Ведь начало нашего призвания в том, что Бог сотворяет то, чего не было раньше. И являет Себя тем, кто раньше Его не призывал. Кроме того, как бы мы ни научились молиться Богу, мы не всегда чувствуем нашу нужду, и нам не приходит на ум просить об исцелении. Посему Господь дает незаслуженную и совершенно нежданную помощь. И какими бы настойчивыми мы ни были в молитве, Его благость все же сильнее нашего упования.

стих 4

Взгляни на нас. Петр говорит не в том смысле, что не уверен в замысле Божием. Действительно, этими словами он велит ожидать какое-то необычное и чрезвычайное благодеяние. Но можно спросить: разве апостолы имели право творить чудеса, когда захотят? Отвечаю: они были служителями силы Божией и ничего не старались сделать по собственному усмотрению и изволению. Но Господь творил через них тогда, когда считал это полезным. Поэтому-то они исцелили одного, а не всех вообще. Значит, здесь, как и в других делах, их вождем и направителем был Святой Дух. Посему, прежде чем приказать хромому подняться, Петр обратил на него свой взгляд. Такое всматривание не происходило без особого побуждения Духа. Посему Петр столь уверенно и возвещает ему будущее чудо. Он хотел побудить хромого принять благодать Божию, сам же хромой ожидал одну лишь милостыню.

стих 6

Серебра и золота нет у меня. Петр извиняется и говорит, что не имеет того, о чем просил хромой. Он свидетельствует, что если бы мог ему помочь, с готовностью бы это сделал. Так и каждому из нас следует взвесить, что дал ему Господь, дабы помогать от этого ближним. Какие бы способности Бог ни давал, Он хочет, чтобы они послужили средством упражнения в любви и милости. Посему Петр и говорит: что имею, то даю тебе. На первый взгляд, кажется издевательством, что Петр, дав хромому надежду, заявляет потом о своей бедности, и словно обманывает разинувшего рот птенца. Но он тут же дает и утешение: дабы от сравнения достоинство чуда возросло еще больше. Ужасно то нечестие, с которым папа во время своего избрания комично и смехотворно злоупотребляет этим местом. Ставятся два каменных седалища. И папа, сидя на одном, когда народ прости милостыню, отвечает ему словами Петра, усиленно крестя воздух. Пересев же на другой престол, он берет в руки мешочки с деньгами. Тогда его «ангелы» начинают воспевать: раздал, подарил нищим. Я сказал это для того, чтобы все видели: сатана непременно царит там, где открыто насмехаются над священным Словом Божиим. Возвращаясь же к нашему отрывку, уверенно скажем: Петр, заявив, что обладает целительным даром, получил надежное откровение.

Во имя Иисуса. Петр говорит, что это восстановление ног хромого – благодеяние, исходящее от Христа. Ведь имя здесь понимается как сила или власть. И не следует усматривать магическую силу в произнесенных словах, как иудеи бредили об имени «Иегова». В итоге, Петр засвидетельствовал: он – только служитель, а автор чуда – Сам Христос. Ибо Петр заботился о том, чтобы Христос открылся всему миру, и имя Его везде прославилось. Почему же он приписывает Христу прозвище Назорея? Ответить на это я предоставляю другим. Сам же думаю вот что: поскольку Христа называли так из-за презрения, Петр намеренно давал понять, что Христос, Которого распяли, и имя Которого бесславили и поносили, есть обещанный Богом Мессия, получивший от Отца всякую власть. Подобно этому и Павел говорит (1 Corinthians 2:2), что проповедует Христа и при том распятого.

Встань и ходи. Это казалось смешным. Ведь хромой мог бы возразить: почему тебе прежде не излечить мне голени и ступни? Насмехательство – приказывать идти человеку с больными ногами. Но он уверовал в слова Петра, и, не поняв их вначале, теперь воодушевленно и окрыленно принимает Божий дар. Отсюда явствуют действенность слова и плод веры. Действенность же двойная: слово затронуло хромого так, что он без промедления повиновался, и одновременно влило силу в его мертвые члены, неким образом обновив человека. Награда же веры в том, что она не напрасно велела хромому встать. Итак, мы видим, как Бог действует через Свое Слово. А именно: Он дает успех проповеди, дабы та проникла в души слушателей, а затем подает рукой Своей то, что в нем обещано. К тому же Бог не терпит, чтобы вера оказалась напрасной и не получила всех ожидаемых через Слово благ. Но надо помнить о том, что было сказано прежде: в данной истории мы видим как бы обобщенный образ нашего духовного исцеления. А именно: как Слово, принятое с верою, возвратило больному здравие, так и Господь проникает в душу через Слово, дабы ее исцелить. Сначала он говорит устами людей и побуждает к послушанию веры, затем изнутри подвигает сердца Святым Духом, дабы Слово пустило в нас живые корни, наконец, протягивает руку и разными способами завершает в нас начатое дело. Такое толкование чудес мы заимствуем из Матфея.

стих 9

И весь народ видел. Лука начинает говорить о плоде этого чуда, о том, как хромой выразил благодарность, восславив Бога, и как весь народ изумился и обомлел. Здесь мы видим двойной плод. Исцеленный признает и воспевает благодеяние Божие, народ же со своей стороны дивится, и многие стекаются на это зрелище, привлеченные разнесшимся слухом. Говоря же, что народ обомлел, Лука указывает на приготовление дальнейшего успеха. Народу надлежало продвигаться дальше. Ибо изумление само по себе мало что значит, скорее вводя в оцепенение, чем привлекая людей к Богу. Итак, то, что народ пришел в изумление, служило как бы основанием будущей постройки. Ведь, если презрительно проходить мимо божественных дел, мы никогда не сможем извлечь из них пользу. Далее, здесь говорится о том, как чудеса сами по себе воздействуют на людей. Хотя Господь, являя в них Свою благость и силу, прямо призывает нас к Себе, мы по причине немощи разума претыкаемся и слабеем до тех пор, пока на помощь не придет учение.

Итак, научимся уважительно смотреть на божественные дела, дабы изумление перед ними впоследствии отворяло дверь учению. Если же к учению мы относимся холодно, не извлекая из него пользы, Бог справедливо накажет нашу неблагодарность и презрение к славе Его деяний. И наоборот, мы не столь проницательны, дабы усматривать все необходимое в одних лишь делах Божиих. Поэтому, если хотим достичь цели, научимся же прибегать к помощи учения.
В итоге, одно не следует отделять от другого. О чем красноречиво свидетельствует повседневный опыт. Ведь от этого разделения вышло так, что мир ужасно злоупотребляет чудесами. Паписты постоянно тычут своими чудесами. Допустим, что все их претензии истинны. Однако они сильно заблуждаются в том, что используют чудеса для посторонней цели. А именно, чтобы затемнить имя Божие и осквернить чистую истину Евангелия. Откуда возникло столько суеверных и нечестивых способов почитания святых, если не от злоупотребления чудесами? Когда происходит какое-то чудо, люди с необходимостью изумляются. Поскольку же они глухи к Слову и не внимают тому, что хочет Бог, сатана от нашего изумления хитро заимствует повод для суеверий. Например, я признаю силу Божию в чуде. Если чудо сотворил Петр, сатана тут же мне нашептывает: видишь, сколь божествен этот человек! Значит, ты должен воздать ему божеское почитание. То же самое произошло бы с иудеями, если бы Петр не развернул их изумление на правильную дорогу. В папстве же, где никто не обличает других в суеверии, дурное изумление часто превозмогает. Тем более усердно надо просить помощь Слова, дабы нас, затронутых чудесами, учение вывело на правильный путь.

стих 11

В притвор. Похоже, притвор был выстроен там, где некогда был притвор Соломона, заимствовав от него имя. Ведь древний храм был разрушен, но его схему по мере сил воспроизвели Зоровавель и Ездра. Затем Ирод обновил его с еще большим блеском. Но пустые помпезные траты не угасили память о Соломоне в народных сердцах. Лука упоминает о притворе, как о весьма известном месте, где происходило скопление большого числа людей.

стих 12

Мужи Израильские. Свою речь Петр начинает с упрека, адресованного народу. Но он упрекает иудеев не за изумление. Оно было вполне полезным и похвальным. Он упрекает их за то, что славу дела Божия они превратно приписывали людям. Он как бы говорит: плохо поступаете, смотря на нас. Скорее надлежит обратить взор на Бога и Христа. Итак, изумление бывает порочным тогда, когда наши помыслы привязаны к людям. Но следует отметить: Петр осуждает здесь лицеприятие: словно нашей, – говорит, – силой и благочестием. Значит, заблуждение и порок заключаются в том, что принадлежащее Богу и Христу мы приписываем людской силе и благочестию.

Касательно силы, все согласятся, что она исходит от Бога. Но, признав это на словах, люди не перестают лишать Бога прерогатив, украшая тварь похищенными у Него атрибутами. Так мы видим, что паписты помещают силу Божию в святых. Больше того, они запирают ее в камне и дереве, освящая статуи Варвары и Хрисогона. Но допустим, они бы в этом не грешили. Все равно их служение Богу глупо. Ведь они, оставляя Ему силу, приписывают чудеса благочестию святых. Почему они прибегают к святым, желая вымолить дождь, спокойную погоду или исцеление от болезни? Потому что воображают, будто святые заслужили своим благочестием, дабы Бог даровал им такую власть и привилегию. Итак, по-детски звучит отговорка папистов, что Бог де является источником силы, но благодеяния, посылаемые Им, сделаны ради благочестия святых. Как бы они ни выкручивались, всегда надо иметь в виду: Петр осудил всех, кто относит чудеса к людям, думая, что их причина кроется в людской святости. Такова первая часть его речи, порицающей суеверие. Здесь следует отметить способ и порядок научения. Поскольку нет ничего легче, чем обратиться от Бога к творению, необходимо заблаговременно исправляться от сего порока. И если народу запретили взирать на апостолов, то Дух, тем более, отваживает нас от призывания любого святого.

стих 13

Бог Авраама. Теперь Апостол подает им врачевство, призывая их ко Христу. Итог таков: цель Бога в совершаемых через апостолов чудесах – явить славу Своего Христа. Отсюда следует: дурно поступают все, возвышающие Петра или кого-либо еще. Ведь всем надлежит умаляться, а одному Христу – расти. Здесь ясно проявляется различие между Христом и апостолами. Во-первых, Христос – автор, а они – лишь служители. Затем, законная цель состоит в том, чтобы один Христос обладал незыблемой славой, а апостолы не принимали в ней никакого участия. Люди, прославляющие в чудесах кого-то, кроме Христа, прямо противоречат намерению Божию. Лука говорит о Боге Авраама, Исаака и Иакова, дабы засвидетельствовать народу: меньше всего он хочет увести их от прежнего истинного, принятого от отцов почитания Бога. Бог присвоил Себе этот титул, дабы некоторым признаком отличаться от идолов. Ибо мы не постигаем Бога в Его сущности, невидимой и бесконечной. Итак, Он зовет Себя именем, приспособленным к нашему восприятию, дабы привести к познанию Самого Себя. Турки претендуют на то, что чтят Бога неба и земли, но, не достигая небес, погружаются в полную суету. Итак, дабы удержать Свой народ от пустых и ложных измышлений, Бог держал его в завете с Собою. Посему, называя Себя Богом Авраама, Он кратко учил тому, что Моисей излагает более подробно (Deuteronomy 30:12): не говори, кто взойдет на небо? Кто сойдет в бездну? Или, кто переплывет море? Близко слово, и т.д.

Далее, поскольку у иудеев имена святых отцов пользовались почетом, Петр намекает: без Единородного Сына Божия они ничем не выделяются перед другими. Сегодня Бог открывается яснее, называя Себя Отцом Иисуса Христа. Но вернемся к Петру. Он отрицает, что вводит новую религию, дабы отвадить народ от закона и пророков. Если бы кто попытался это сделать – Бог запрещает его слушать (Deuteronomy 13:3). Как и Павел (1 Corinthians 3:11) учит, что в духовном строении надлежит иметь один фундамент. Ведь там, где хоть на малость отходят от Христа, последует одна погибель. Отсюда понятно, в каком смысле Лука зовет Бога Богом отцов. Он не считает общепринятой аксиомой: какой бы культ не исповедовали отцы, в нем непременно надлежит оставаться, как паписты надмеваются и гордятся, что соблюдают отеческий культ. Петр особо упоминает об Аврааме, Исааке и Иакове, от которых пошла и передавалась Богом истинная религия. Этим он хочет сказать: надо подражать не каким угодно отцам. Многие из них с самого начала извратились. Одним лишь детям Божиим принадлежит такая честь, других же следует отвергнуть. Об этом же постоянно говорят пророки: не ходите путями отцов ваших.

Которого вы предали. К учению, как требовали обстоятельства, Петр примешивает суровый упрек. Ибо иудеи не могли бы истинно придти к Богу, если бы не осознали свой грех. Упрек Петра не мягок, он показывает иудеям всю тяжесть совершенного преступления. Сюда же относится и сравнение: иудеи предали смерти Того, Кого хотел отпустить Пилат. А также: пощадив убийцу, они убили Начальника жизни, отвергли Праведного и Святого. Так следует бичевать людей, дабы они, признав вину, искренне прибегли к врачевству милосердия. Подобный пыл Петр проявил и в первой своей речи. Затем он говорит: Бог воскресил Христа. Отсюда иудеи должны понять: убив Христа, они объявили Богу войну. Хотя Петр смотрит здесь выше, имея в виду, что их жестокость не умалила славу Христову. Ведь Бог все-таки вернул Христа к жизни. Делая же себя и сотоварищей свидетелями воскресения, он понимает под свидетелями очевидцев. Посему это относится не только к апостольскому служению, но и к тому, что он собственными глазами созерцал воскресшего из мертвых Христа. Хотя я согласен, что здесь имеется в виду и апостольство. Ибо возможно, что Петр, дабы удостоверить свой авторитет, проповедует здесь вверенное себе служение.

стих 15

Ради веры во имя Его. Говоря о вере во имя Его, он имеет в виду, что и имя, и вера, от Него происходящая, есть признак пламенного желания. Поскольку Петр полностью нацелен на отстаивание за Христом Его славы, он часто повторяет одно и то же. Мы видим, как и Павел не может успокоиться, всякий раз проповедуя Христову благодать. Действительно, поскольку человеческая природа порочна, Христа невозможно проповедовать столь величественно, чтобы полностью воздать Ему надлежащую честь. Итак, будем помнить: Петр прибегает к столь частым повторам, чтобы утвердить нас во Христе. Что касается фразы: «ради веры во имя Его имя Его укрепило», то здесь он имеет в виду причину и способ укрепления. Сила Христова исцелила хромого, но сделала это через веру. Говоря: вера, которая через Него, – Лука хочет сказать, что наша вера восходит к Богу только тогда, когда основана на Христе, что вера взирает на Христа и на Него опирается, и, таким образом, намекает: без Христа не может быть правой веры в Бога. Далее, делая себя и других апостолов свидетелями жизни Христа, он одновременно учит: Его жизнь удостоверена пред иудеями надежным знамением. Ведь они видели исцеление хромого, яркий образец божественной Христовой силы. И, делая веру причиной исцеления, он косвенно обличает их в неблагодарности, если они не воздадут вере должную хвалу. Хотя веру можно отнести как к исцеленному, так и к словам апостола, не стоит излишне над этим размышлять, поскольку здесь посредством синекдохи восхваляется сила Евангелия.

стих 17

Поскольку была опасность, как бы иудеи, пораженные отчаянием, не отвергли евангельское учение, Петр дает им некоторое утешение. Так следует сообразовывать и наши речи, дабы они пошли на пользу слушателям. Ведь если не оставлено надежды на прощение, страх перед наказанием ожесточит души в упорстве. Истинно сказал Давид (Psalms 129:4): мы боимся Бога тогда, когда видим Его милостивым и снисходительным. Поэтому Петр смягчает грех своего народа неведением. Ибо их совесть не смогла бы выдержать осознанного и добровольного отречения от Сына Божия и предания Его на смерть. Но Петр не хочет им льстить, упомянув о неведении. Он лишь до той степени смягчает свою речь, чтобы их не поглотило полное отчаяние. Далее, нельзя понимать его слова так, будто народ согрешил просто по неведению. Ведь здесь также присутствовало лицемерие. Но по мере того, преобладает ли злоба или неведение, действие именуется по первому или по второму свойству. Итак, Петр имеет в виду: иудеи согрешили скорее по заблуждению и слепому рвению, чем по намеренной злобе. Однако здесь можно спросить: а если кто согрешит осознанно и добровольно, должен ли он предаваться отчаянию? Отвечаю: здесь идет речь не о любом грехе, а об отречении от Христа и угашении по мере своих сил благодати Божией. Если кто захочет узнать об этом больше, пусть обратится к 1 главе Первого Послания к Тимофею.

Как и начальники. На первый взгляд сравнение здесь неуместно. Ведь книжники и священники были движимы дикой злобой, исполнены преступного вероломства. Народ же понукала извращенная ревность по закону. Кроме того, народ прогневался на Христа постольку, поскольку его подзуживали начальники. Отвечаю: не у всех начальников было одинаковое намерение. Ибо многие без сомнения уподоблялись Павлу, и к ним относится написанное им о начальниках века сего: если бы знали премудрость Божию, то не распяли бы Господа славы. Итак, он говорит не обо всех начальниках, но призывает к вразумлению тех, кто еще поддавался исправлению.

стих 18

Бог же. Отсюда лучше понятно, зачем он упомянул о неведении. Ведь, сказав, что Бог исполнил обещанное, он обвиняет их в смерти Христовой. Но одновременно обращает вину к их спасению. Неведение, – говорит он, – подвигло вас на преступление. Но Бог исполнил то, что постановил, дабы Христос через смерть стал для вас Избавителем. Как прекрасно думать о том, что по чудному совету Божию совершенное нами зло обратилось нам во благо. Однако это никак нас не извиняет. Ведь мы, по мере своих сил, губили себя собственными грехами. Обращение же, о котором идет речь, – великое дело милосердия Божия, которое со смирением надлежит нам признать. Не от иудеев зависело то, что надежда на жизнь не погасла для них в случае со Христом. Между тем, Его смерть оказалась живительной не только для них, но и для всего мира. Следует также вспомнить то, что говорилось в другом месте. Дабы не возникло абсурдного мнения, будто Бог, по Чьему решению пострадал Единородный Сын, был автором беззакония нечестивых, коему Тот был предан.

стих 19

Покайтесь. Следует отметить, что, увещевая иудеев к покаянию, Петр одновременно подчеркивает: Бог уже заготовил для них отпущение грехов. Ведь, как говорилось выше, никого нельзя подвигнуть к покаянию, если не предложить ему спасения. Тот же, кто отчаивается в прощении, словно уже преданный погибели, без колебаний восстанет на Бога. Поэтому-то паписты и не могут преподать учение о покаянии. Они много о нем трезвонят, но, извращая упование на милость, не могут внушить своим ученикам усердие к покаянию. Признаю, они кое-что болтают об отпущении грехов, но, оставляя души в сомнении и страхе и загоняя их в непроходимый лабиринт разными выдумками, они, извратив одну часть учения, одновременно искажают и другую.

стих 20

Да придут времена. Если бы мы последовали Эразму и древнему переводчику, то предложение стало бы неполным. Его надо было бы восполнить так: когда придут времена отрады, вы также насладитесь этой отрадой, когда придет Христос для суда над миром, вы ощутите Его Искупителем, а не судьей. Но поскольку Беза перевел вполне удачно: «когда придут», довольно согласиться с тем, что менее натянуто. Лишь бы все истолковывалось так, что грехи отпускаются в день последнего суда. Ведь если нас не призовут к судилищу Божию, мы не станем беспокоиться об умилостивлении Бога.

Во-первых, следует отметить: иудеям предлагается взглянуть на судный день, дабы предыдущее увещевание возымело большую силу. Ведь больше всего нас задевают слова о том, что некогда мы дадим отчет в своих поступках. Покуда наши помыслы удерживаются в этом мире, мы, так сказать, погружены в сон. Посему, необходимо раздаться трубному гласу вестника последнего суда, призывающего нас на суд Божий. Именно тогда, пробудившись, мы начинаем думать о новой жизни. Так же и Павел, проповедуя афинянам, говорит, что Бог увещевает всех покаяться, ибо установил день, в который будет судить мир. Итог таков: Христос, ныне исполняющий среди нас учительское служение, поучая нас через Евангелие, поставлен Отцом Судией, имеющим придти в свое время. Посему надо сейчас повиноваться Его учению, дабы тогда пожать плоды нашей веры.
Но кто-то возразит: Петр по-иному говорит о последнем суде. Ибо не внушают страх слова о времени отрады. Отвечаю: верующих, говоря о последнем суде, подстегивают двумя стрекалами. Ведь в этом мире польза от веры не ясна, и скорее кажется, что благоденствуют презрители Бога. Жизнь же благочестивых исполнена бесчисленными невзгодами. Итак, мы тут же пришли бы в отчаяние, если бы не помнили о том, что придет день покоя, утишающий все наши скорби, полагающий конец всем невзгодам. Другое стрекало состоит в том, что страх перед судом Божиим стряхивает с нас оцепенение и тягу к наслаждениям. Так и Петр смешивает здесь угрозы с обетованиями, дабы частично привлечь иудеев ко Христу, частично же подтолкнуть страхом. Далее, для Писания обычно в зависимости от того, обращена ли речь к отверженным или к избранным, изображать день Господень то печальным и устрашающим, то делать его радостным и желанным. Итак, Петр, подав иудеям спасительную надежду, вполне уместно делает для них приятным день Христов, дабы они на него уповали.

Да пошлет Он. Петр подчеркнуто объявляет Христа судией, дабы иудеи знали: небрежение к Евангелию не останется безнаказанным. Как же Христос за него не отомстит? Между тем, эта фраза дает великое утешение верным: они знают, что спасение находится в руке Того, Кто ныне предлагает его и обещает. Он добавляет: придет именно Тот, Кого сейчас им проповедуют. Этим он устраняет предлог неведения и как бы говорит: Христа вам проповедуют сейчас, прежде чем Он придет судить мир. Дабе те, кто Его примет, пожали плоды своей веры. Другие же, Его отвергшие, понесут кару за свое неверие. Хотя у греков имеется здесь два чтения. Одни кодексы гласят: προκεκηρυγμένον, то есть – ранее проповеданного, другие – προκεχειρισμένον, то есть – показанного, или помещенного перед взором. Но смысл в обоих случаях одинаков: не напрасно Христос предлагается им ныне через евангельское учение. Ведь вторично Он будет послан Отцом для отмщения тем, кто не примет Его как Искупителя.

стих 21

Которого небо должно принять. Поскольку людской разум всегда склонен к грубому и земному представлению о Боге и Христе, иудеи могли подумать, что Христос проповедуется воскресшим из мертвых, но не находящимся где-то конкретно. Итак, Петр упреждает это заблуждение, уча, что Христос находится на небесах. Отсюда следует: надо возвысить свой ум, дабы очи веры узрели Христа, несмотря на большое расстояние, несмотря на то, что Он живет вне мира в небесной славе. Кроме того, слова здесь двусмысленны. Можно понять, что небо приняло и содержит Христа, а можно, что Христос объял Собою небо. Итак, не будем настаивать на двойственном значении слова. Удовольствуемся тем, что ясно: Христа, доколе ожидается последнее восстановление всего, надо искать только на небе, ибо Он будет до тех пор удален от нас, пока наш ум не покинет пределы мира.

До времен совершения. В смысле силы и причины, Христос уже восстановил все Своею смертью. Но результат этого еще не полностью видим. Ибо восстановление это еще предстоит, и то же относится к искуплению, покуда мы еще воздыхаем под игом рабства. Ибо день Христов уже начался, но совершение его отодвинуто на последний срок. Так и связанные с этим совершением вещи теперь явны лишь наполовину. Значит, если сегодня мы многое в мире видим неустроенным, пусть нас согреет упование на то, что когда-нибудь придет Христос, дабы все восстановить. Между тем, если мы видим, что в нас пребывают остатки греха, если отовсюду нас осаждают разные скорби, если мир исполнен разрушения, будем оплакивать это зло, но так, чтобы нас согревала надежда на избавление. Вот причина, по которой Христос не является нам сразу. Еще не закончена брань Его Церкви, и не в наших силах приблизить время, установленное ей Богом.

Что говорил. Я отношу это не только ко временам, но и ко всему контексту. Смысл таков: все, что ранее говорилось о царстве Христовом, подтверждается свидетельствами всех пророков. Отсюда Евангелие получает немалое удостоверение. С того момента, как Бог начал являть Себя миру, Он всегда выставлял на обозрение Христа. С того дня, как Он начал говорить отцам, Он всегда основывал учение на этом фундаменте. Тем же аргументом пользуется Павел в начале и конце Послания к Римлянам. Он хвалит Евангелие на том основании, что оно не ново, но обетовано с самых древних времен. И это истинная древность, удостоверяющая учение. Когда Сам Бог – Его автор, а святые пророки – его свидетели. Когда его подтверждает непрерывное свидетельство всех времен. Это подтверждение было особо необходимо для иудеев, воспитанных в учении закона и не допускавших ничего ему противного. Посему Петр лишь велит им признать то, что о Христе уже говорили пророки.

стих 22

Этим аргументом Петр доказывает, что не призывает к отходу от Моисея. Ведь в определенном месте закона приказано учиться у сего Верховного Учителя и Ему повиноваться. Но можно спросить: почему Петр цитирует именно этот отрывок из Моисея? Ведь имелось множество других более ярких свидетельств. Петр поступает так потому, что здесь идет речь об авторитете учения. Таков был правильный порядок приведения иудеев в число учеников Христовых. Напрасно бы Петр говорил обо всем остальном, если бы не убедил иудеев почтительно принимать его учение. Итак, Петр стремился к тому, чтобы иудеи охотно слушали Христа, как поставленного им от Бога Учителя.
Но здесь возникает другой более трудный вопрос: Петр приспосабливает ко Христу то, что Моисей говорил в общем обо всех пророках. Хотя он и говорит о пророке в единственном числе, контекст ясно показывает: речь идет не об одном лишь провидце, но обо всех сразу. Ведь Моисей, запретив народу предаваться языческим суевериям, приходить к волхвам и предсказателям, одновременно показывает средство предохранения от всякой суеты. А именно: народ должен полностью зависеть от слова Божия. Поэтому Бог обещал позаботиться о том, чтобы в будущем народ всегда имел пророков, правильно его научающих. Он как бы говорит: Бог никогда не лишит вас пророков, от которых вы научитесь всему, что полезно для вашего знания. Моисей особо подчеркивает: из среды братьев твоих. Иудеи должны знать: не следует искать где-либо еще речения Божии, если Бог предназначил им учителей из рода Авраама. Петр добавляет: «как меня», дабы иудеи знали: не в одно лишь время, не из уст одного лишь человека следует слушать Бога. Но, как Бог непрерывно продолжает нас учить через разных служителей, так и нам следует пребывать в непрерывном послушании Его Слову. Иудеи привыкли выражать почтение Моисею. Посему Моисей присваивает пророкам столь же великую честь.
Знаю, что некоторые сильно стараются ограничить эти слова Христом. Они хватаются за фразу, в которой Моисей обещает грядущего равного себя пророка. Хотя написано, что никто из таких еще не восставал. Признаю: один и тот же признак схожести помещен в двух местах, но в разном смысле. Но во втором месте, как ясно видно, говорится о равенстве. Хватаются и за то, что будущий пророк превзойдет Моисея. Ведь последний служит для него как бы глашатаем. Однако и это звучит неубедительно. Ибо Моисей просто хочет утвердить веру в Слово Божие, кто бы его ни возвещал. Итак, у нас нет причин выставлять себя на посмешище иудеям, искажая и извращая слова Моисея, словно здесь он говорил об одном Христе. Но надлежит понять, правильно ли Петр приводит свидетельство, авторитет которого должен служить нам в качестве аргумента. Я утверждаю: в речи Петра нет ничего несообразного. Петр знал, что все с готовностью признают: это свидетельство относится и к иным пророкам. Но так, что особая похвала адресована Христу. Не только потому, что Он – начальник пророков, но и потому, что к Нему направляли все предыдущие пророчества, что Бог в конце концов окончательно высказался именно Его устами. Ведь Бог многообразно и разными способами некогда говорил через пророков, и, наконец, в последние дни завершил речь в Своем Единородном Сыне. Поэтому вышло так, что некоторые века до его пришествия были лишены пророков, как ясно выводится из слов Малахии (4:4), который, приказав народу помнить закон, тут же переходит к Иоанну Крестителю и Христу. Он как бы говорит: пророчества закончились, доколе не придет последнее откровение. Согласно сказанному: закон и пророки – до Иоанна. С него же началась проповедать царства Божия. И это было столь известно народу, что самарянская женщина, исходя из молвы и общего мнения, изрекла: мы знаем, что придет Мессия, Который научит нас всему.

Итак, мы видим: со времени возвращения народа закончились все пророчества, дабы народ из-за этого молчания и отсутствия откровений внимательнее слушал Христа. Значит Петр не исказил данное место, не злоупотребил им по незнанию, но в качестве принципа предложил принятое всеми учение: Бог обещал учить Собственный народ вначале через посредников-пророков, но – главным образом – через Христа, от Которого надо ожидать полное и окончательное откровение. Сюда же относится знаменательная фраза, коей Отец восхваляет Сына, говоря: Его слушайте (Matthew 17:5).

стих 23

Всякая душа. Здесь противящимся противопоставлен весомый авторитет всех пророков, но главным образом – Самого Христа. И справедливо: ведь Бог больше всего ценит Собственное Слово и не может позволить безнаказанно его презирать. Посему, если бы кто отверг закон Моисея, то был бы наказан смертью. Это и имеет в виду Моисей, говоря: истребится из народа. Ибо Бог усыновил род Авраама. Значит, числиться в его рядах достаточно для наивысшего счастья. Как говорится в псалме: блажен народ, для которого Иегова есть Бог. И в другом месте: блажен род, который Он избрал в наследие Себе. Посему не подлежит сомнению, что Бог изгладит из книги жизни всякого, отказавшегося слушать Христа. Ведь не заслуживает числиться в Церкви отвергающий учительство Того, через Кого единственного нас учит Бог, и Кого приказывает нам слушать. Отделяет себя от тела тот, кто отказывается подчиниться Главе.

стих 24

И все. Говоря, что все пророки единодушно отсылали учеников ко Христу, Петр поясняет сказанное мною прежде: в свидетельстве Моисея содержится похвала Евангелию, и особенно отмечено последующее прекращение пророчеств. Затем, немало удостоверяет Евангелие то, что все пророки в течение долгого времени единодушно учили по-особому, одновременно наставляя ожидать чего-то лучшего и совершеннейшего. Посему всякий верующий закону Моисея и пророкам с необходимостью покорится учению Христову, без Которого ущербно все сказанное пророками и законом.

стих 25

Вы сыны. Петр имеет в виду, что иудеям в первую очередь предназначена благодать завета, который Бог заключил с отцами. Таким образом, как ранее он побуждал их к повиновению, внушая страх, так и теперь привлекает их, дабы они приняли предложенную во Христе благодать Божию. Мы видим, что Бог не упускает ничего, дабы привести нас к Себе. И мудрый служитель должен как усиленно тормошить ленивых, так и ласково руководить послушными. Следует отметить порядок научения, когда Петр говорит о назначении Евангелия иудеям. Недостаточно проповедать милость Божию в общих словах, если не сказать, что и нам она предлагается по твердому установлению. Посему Павел и старается доказать призвание язычников. Ведь если кто подумал бы, что Евангелие пришло к нему случайно, то поколебался бы в вере. Больше того, вместо веры у него возникло бы сомнение. Итак, чтобы обетование спасения вызвало в нас твердую веру, необходимо такое рассуждение: Бог, произнося какие-то слова, не сотрясает воздух попусту, но адресует их нам по Своему неизменному замыслу.

Согласно такому рассуждению, Петр, дабы иудеи охотнее приняли Христа, говорит о данном им обетовании. Откуда же он это доказывает? Из того, что они – сыны пророков и завета. Он зовет их сынами пророков как происшедших из того же народа, и потому наследниками завета, относящегося ко всему народу. Петр аргументирует так: Бог заключил завет с вашими отцами. Значит, мы, будучи их потомками, также включены в этот завет. Так опровергается глупая хитрость анабаптистов, толкующих сынов Авраама лишь аллегорически. Словно Господь не имел в виду телесного происхождения, говоря: Я – Бог семени твоего. Несомненно, Петр говорит здесь не о тенях закона, но утверждает, что в царстве Христовом Бог вместе с отцами усыновляет и детей. Таким образом, благодать спасения простирается и на тех, кто еще не рожден. Признаю, что многие, рождающиеся из верующих по плоти, считаются незаконнорожденными, поскольку неверием отделяют себя от священного рода. Но это не мешает тому, чтобы семя благочестивых Господь призывал и допускал в Свое благодатное общество. И это общее избрание, хотя и не действенно во всех, но открывает дверь избранию частному. Как и Павел говорит в Romans 11:23, где надо искать решение этого вопроса.

И в семени твоем. Петр подтверждает: завет с отцами был началом. Ибо Аврааму сказано: в семени твоем благословятся все народы. Но если принять толкование Павла, это свидетельство в данном случае неуместно. Павел говорит, что семя – это Христос (Galatians 3:16). Если же благословение обещано всему человеческому роду через Христа, то какое отношение оно имеет к привилегиям отдельного народа? Далее, кажется, что Петр впоследствии соглашается с толкованием Павла, говоря: послан тот Христос, в Котором благословились иудеи. Но это было бы не так, если бы Христос не был тем благословенным семенем. Отвечаю: Павел, относя эту фразу ко Христу, не настаивает на слове «семя», но смотрит выше. Не может существовать единого семени, если оно не объединено под Христом, единым Главою. Хотя Измаил и Исаак – оба сыновья Авраама, они не составляют одно семя, ибо разделены на два народа. Итак, поскольку многие отчуждены от семейства Авраама, родившись от него по плоти, Моисей, обещая благословение семени Авраама, имеет в виду одно определенное сообщество. Но откуда взяться единству, если не от Главы Христа? И в этом смысле Павел, хотя семя и понимается собирательно, относит это слово ко Христу. Ведь, если от Него отойти, потомки Авраама окажутся как бы разорванными членами, и в них будет присутствовать лишь раздробленность. С этим учением соглашается и Петр. Он так относит благословение ко всему народу, что одновременно ищет его источник во Христе.

Далее, поскольку иудеи изо всех сил стараются исказить данное свидетельство, благочестивые читатели должны оградиться от их козней. И тем больше оградиться, что многие христианские авторы обращались с этим вопросом чрезмерно самоуверенно, о чем я говорил в толковании на Послание к Галатам. Во-первых, касательно самого слова, иудеи не правы, утверждая, что Павел ошибочно отнес его ко Христу. Ибо он сделал это не в буквальном смысле, но в том, о котором я говорил. Признаю, что наши толкователи здесь ошибались, причем как греческие, так и латинские. Теперь же надо понять, что означает фраза: благословиться в семени Авраама. Наши толкователи думают, что здесь говорится о причине. А именно: через это семя благословятся народы земли. Иудеи яростно это отвергают, поскольку всюду в Писании данный оборот означает уподобление и образ. Как и наоборот, быть проклятым в Содоме, в Израиле, или в других народах, значит иметь в их лице достопамятный пример проклятия. Отвечаю: данная фраза двусмысленна и по-разному понимается в зависимости от обстоятельств. Иудеи же хитро притворяются, будто этого не знают. Они собирают многие места, в которых доказывают наличие сравнения, и придают фразе следующий смысл: народы возжелают благословиться по подобию семени Авраама. Но поскольку в других местах Писание говорит: благословятся в живом Боге, как у Jeremiah 4:2, Isaiah 65:16, а также: благословить в имени Господнем, Deuteronomy 10:8, и в других похожих отрывках, кто не поймет, что здесь выражается причина? Итак, утверждаю: этот оборот надо понимать по-разному в зависимости от обстоятельств. И поскольку я уже доказал, что семя Авраама можно найти лишь во Христе, нам остается рассмотреть, каково служение Христа. Так станет очевидным: Христос не помещен здесь только в качестве примера. В Нем воистину обетовано благословение, ибо вне Его все мы прокляты. Но остается еще одна трудность. Ведь обе фразы несомненно сказаны в одном смысле: благословятся в тебе, и, в семени твоем. Авраам же был лишь образом или примером благословения. Отвечаю: в лице Авраама также означается тело, зависящее от одного Главы и собранное под Его началом.

Все племена. Иудеи толкуют это грубо: все народы возжелают благоденствовать по примеру семени Авраама. Мы же толкуем иначе: они войдут в одно сообщество. Ведь имя Авраама говорит и о том, что в будущем Бог приведет к нему все народы. Пророки также, истолковывая сказанное, повсеместно проповедуют всеобщее спасение язычников. Отсюда мы выводим: завет Божий, бывший тогда особой прерогативой иудеев, сейчас не только относится ко всем, но и заключен лично с нами. Иначе мы не могли бы почерпнуть из Евангелия твердого спасительного упования. Итак, не будем позволять лишить себя этого обетования. Оно – словно торжественное обращение, коим Господь делает нас наследниками вместе с древними отцами. Это же имеет в виду и Петр, немного ниже говоря: Христос вначале был послан иудеям. Он как бы говорит: за ними последуют и язычники, но во вторую очередь.

стих 26

Воскресив Сына. Петр выводит из слов Моисея, что Христос ныне явлен всем. Но, кажется, они говорят вовсе не про это. И все же Петр рассуждает правильно. Ведь благословение распространится не иначе как беря начало в Мессии. Всегда надо помнить, что весь человеческий род проклят. Поэтому нам обещано особое врачевство, даруемое только через Христа. Посему, если Христос пришел для того, чтобы благословить вначале иудеев, а потом и нас, Он без сомнения исполнил Свое дело. И мы обязательно почувствуем силу и результат Его служения, если нам не помешает собственное неверие. Во времена закона часть священнического служения состояла в благословении народа. И дабы обряд сей не оставался пустым, было добавлено обетование, как сказано в Numbers 6:0. То же, что было лишь оттенено в ветхом священстве, истинно осуществилось во Христе. Об этом мы говорили в седьмой главе Послания к Евреям. Мне не нравится перевод Эразма. В нем читается: когда воскресил. Словно речь идет об уже совершенном деле. Петр же имеет в виду другое: Христос воскрес тогда, когда был явлен автором благословения. И это неожиданное событие должно еще больше привлечь к Нему людские души. Ибо так обыкновенно выражается Писание, что видно и в предыдущем отрывке из Моисея, на который ссылается Петр. Восставить пророка, значит снабдить его необходимыми дарами для исполнения своего служения и наделить пророческим достоинством. И Христос был восставлен тогда, когда исполнил служение, порученное Ему Отцом. Но то же самое происходит каждый день, когда Христос предлагается нам в Евангелии, дабы царствовать в нашей среде. В слове «первым», как было сказано, означается право первородства, поскольку Христу надлежало начать с иудеев, дабы после перейти к язычникам.

Отвращая каждого. Петр снова преподает учение о покаянии, дабы мы знали: в благословении Христовом заключена новая жизнь. Как и Исаия, обещав грядущего с Сиона Искупителя, ограничивает обетование теми, «которые обратятся в Иакове от беззаконий своих». Ибо Христос не уничтожает грехи верующих для того, чтобы они под этим предлогом потакали греху. Одновременно Христос делает их новыми людьми. Хотя эти два благословения надлежит благоразумно различать, дабы незыблемой пребывала основа: мы примирены с Богом по незаслуженному прощению. Знаю, что другие переводят это место иначе. Но таков подлинный смысл слов Луки. Дословно он говорит так: «в обращении каждого от его злодейств».