Bible Commentaries
Деяния 13

стих 1

Затем следует история не только достопамятная, но и весьма полезная, показывающая, как Павел был поставлен учителем народов. Ведь его призвание послужило тем ключом, с помощью которого Господь открыл для нас Небесное Царство. Мы знаем, что завет вечной жизни был особо заключен с иудеями. К нам же, поскольку мы были чужими, наследие не относилось. Была установлена стена, отделявшая домашних от чужих. Значит, то, что Христос принес спасение миру, ничем бы нам не помогло, если бы по устранении преграды нам не открылся бы доступ в Церковь. Апостолы уже получили заповедь проповедовать Евангелие во всем мире, но до сих пор служили лишь в пределах Иудеи. Когда Петр был послан к Корнилию, дело это было столь новым и необычным, что его сочли каким-то знамением свыше. Затем, могло показаться, что подобная привилегия дарована лишь немногим внешним людям. Теперь же, когда Бог открыто направил Варнаву и Павла апостолами к язычникам, Он полностью уравнял последних с иудеями, сделав Евангелие общим для них всех. Итак, разрушается стена, и те, кто был вдали, вместе с теми, кто был близко, равным образом примиряются с Богом и собираются под началом Одного Главы, соединяясь в одно тело. Значит, призвание Павла имеет для нас такое же значение, как если бы Бог открыто возгласил с небес, что спасение, некогда обещанное Аврааму и его семени, относится к нам так же, как если бы мы были семенем Авраама. Посему Павел во многих местах старается удостоверить свое призвание, дабы язычники твердо знали: евангельское учение пришло к ним не случайно, не по человеческой дерзости, а по чудесному совету Божию и по Его прямому приказу, коим Бог засвидетельствовал людям то, что ранее от вечности постановил у Самого Себя.

В Антиохии, в тамошней церкви. Чем по моему мнению отличаются учители от пророков, я изложил в толковании на четвертую главу Послания к Ефесянам (ст.11) и двенадцатую главу Первого Послания к Коринфянам (ст.28). Здесь эти два слова могут быть синонимами, коими Лука сообщает нам, что в церкви имелось множество людей, наделенных особой духовной благодатью учительства. Действительно, не вижу, почему пророки здесь должны считаться людьми, обладающими даром предсказания. Скорее думаю, что так означаются выдающиеся толкователи Священного Писания. Таковые люди заступали на служение, состоящее в учении и увещевании, как свидетельствует Павел в Первом Послании к Коринфянам (14:27).

Надо обратить внимание на цель, с которой об этом говорит Лука. Ранее Павел и Варнава были служителями антиохийской церкви, теперь же Бог призывает их к иному служению. Дабы кто не подумал, что церковь лишилась способных и испытанных работников, что Бог нанес ей вред, заботясь о спасении других, Лука упреждает это сомнение и учит: учителей в церкви было весьма много. Так что, восполняя недостаток других церквей, антиохийцы имели чем в достаточной мере восполнить уход Савла и Варнавы. Отсюда явствует: сколь изобильно излил Бог благодать на эту церковь, откуда в разные места могли истечь реки благословений. Так и в наше время некоторые церкви Бог обогащает более других, дабы те стали семинариями для распространения евангельского учения. Манаиму же, совоспитаннику Ирода, надлежало произойти из какой-нибудь знатной фамилии. Лука особо упоминает об этом факте, дабы сообщить нам о его благочестии. Ведь, презрев блеск мира, он соединился со смиренным и презираемым стадом Христовым. Действительно, если бы в сердце его царило самомнение, он мог бы спокойно оставаться одним из главных придворных. Однако, чтобы полностью посвятить себя Христу, Манаим не отказывается сменить дым почестей на позор и презрение. Если мы размыслим о том, каким тогда было положение Церкви, то поймем: нельзя было присоединиться к Евангелию, не подвергнув себя публичному позору. Значит, примером Манаима Господь учит нас презирать мир, дабы мы сумели его попрать. Ибо нельзя стать христианином, не отвергнув как вредную помеху ценимое и желанное для плоти.

стих 2

Когда они служили Господу. Слово, используемое Лукой, иногда означает не только – совершать священнодействия, но и – заступать на общественную должность. Кроме того, поскольку у язычников священнодействия состояли в основном из жертв и приношений, это слово часто переводится как жертвоприношение. Этот смысл наиболее устраивает папистов, доказывающих, что апостолы приносили Богу некую жертву. Допустим, что это так. Все равно смешно в поддержку своей мессы ссылаться на жертву антиохийских учителей. Во-первых, глагол стоит во множественном числе, из чего следовало бы, что мессы служил каждый в отдельности. Но, опуская прочие несуразности, прежде всего, надо понять, какой именно вид жертвы вверил Христос Своей Церкви. Паписты воображают, будто священническое служение вверено им для жертвоприношения Христа, и посредством этой жертвы установления мира с Богом. Писание же нигде об этом не говорит. Скорее данную честь оно присваивает одному лишь Сыну Божию. Посему у Христианской Церкви имеется иной вид священства, дабы всякий приносил в жертву Богу себя и себе принадлежащее, а общественные служители заколали души верующих духовным мечом Евангелия, как учит Павел в пятнадцатой главе Послания к Римлянам (ст.16). К тому же молитвы всех благочестивых подобны духовным жертвенным тельцам наших уст, законно умилостивляющим Бога, когда приносятся на священном жертвеннике, то есть во имя Христа, что сказано в тринадцатой главе Послания к Евреям (ст.15). Итак, слова Луки о том, что пророки и учителя служили Богу в момент обращения к ним Духа, я понимаю так, что они занимались тогда общественным служением.

Лука также упоминает о посте, дабы мы знали: их мысли были свободны от всяких помех, так что ничто не мешало внимать данному откровению. Кроме того, не понятно: сознательно ли они возложили на себя пост, или Лука лишь хочет сказать, что они не ели определенное время. Однако не подлежит сомнению: эти обстоятельства указаны для того, дабы еще больше удостоверить для нас призвание Павла.

Отделите Мне. Бог приказывает Церкви путем голосования направить Павла и Варнаву туда, куда Он предназначил им идти. Отсюда мы выводим: избрание пастырей законно лишь тогда, когда первое место в нем занимает Бог. Ведь, веля Церкви избирать пастырей и епископов, Бог не дает людям вседозволенности, и Сам остается в должности верховного правителя. Обычное же избрание пастырей отличается от назначения Павла и Варнавы в том, что будущих апостолов язычников надлежало поставить по небесному откровению. А это вовсе не обязательно в ежедневных пастырских ординациях. Общим же между ними является следующее. Бог засвидетельствовал, что Павел и Варнава Его декретом предназначены к евангельской проповеди. Таким же образом к учительскому служению надлежит призывать только тех, кого Бог неким образом для Себя избрал. Далее, вовсе не обязательно, чтобы Дух возглашал нам с неба о божественном призвании того, о ком идет речь. Ибо те, кого Бог наделяет необходимыми дарами, будучи образованны и приготовлены Его рукой, передаются от Него нам как бы из рук в руки.

Но сказанное Лукой о том, что Павел был поставлен голосованием Церкви, кажется, не соответствует словам Павла, что он призван не людьми и не через людей (Galatians 1:1). Отвечаю: Павел бы создан апостолом много раньше, чем его послали к язычникам. Причем, произошло это без какого-либо человеческого избрания. Он уже много лет служил в должности апостола, когда его по новому откровению направили к язычникам. Посему, дабы сделать Бога автором своего апостольства, Павел заслуженно исключает всех людей. Ибо Бог не для того повелел Церкви ординировать Павла, чтобы его призвание зависело от людского суждения. Но таким способом Бог публично провозгласил декрет, раньше известный лишь немногим, веля Церкви торжественно под ним подписаться.

Итак, смысл следующий: для Павла уже настало время сеять Евангелие среди народов, и по разрушению стены собрать Церковь из язычников, ранее бывших чуждыми Царства Божия. Ибо, хотя и до этого Бог пользовался трудами Павла в Антиохии и других местах, теперь Он наделяет его особым служением, возжелав призвать язычников к одному с иудеями наследию жизни. Если же учитель Церкви от начала был так поставлен, значит, он и тогда был призван не по человеческому суждению. Ибо Бог, возвещая, что Сам призывает Павла, что еще оставляет Церкви как не послушно подписаться под Своим решением? Ведь здесь не встревает человеческое суждение, как бывает в сомнительных вопросах, и нет свободы голосования. Но следует помнить сказанное ранее: Павел и Варнава не поставляются лишь теперь в учительской должности, но просто получают чрезвычайное задание нести к язычникам Божию благодать. Так и звучат слова «отделите Мне на дело». Они, без сомнения, означают новое доселе непривычное дело.
Но как же Павлу в качестве соучастника придается Варнава, о котором нигде не написано как об учителе Церкви? Больше того, Варнава обычно молчал, а прерогативу говорить всегда уступал Павлу. Отвечаю: Варнаве время от времени предоставлялась возможность проповедовать в отсутствие Павла. Так что у обоих было достаточно работы. Ибо Павел не мог присутствовать сразу во всех местах. Не подлежит сомнению, что Варнава добросовестно исполнил вверенное Богом служение и не был безгласным наблюдателем. Но не стоит удивляться, что Лука не передает подробно его проповеди. Ведь даже из Павловых речей он цитирует едва ли тысячную часть.

Дух Святый сказал. На какие бы уловки ни пошел Македоний со своими последователями, здесь мы видим столь ясное и твердое свидетельство божественной природы Духа, что его никак нельзя переиначить. Ибо нет ничего более свойственного Богу, чем править Церковью Своей силой и властью. Однако Дух присваивает Себе именно это право, приказывая отделить Себе Павла и Варнаву, и свидетельствуя, что призваны они по Его воле. Действительно, тело Церкви с необходимостью станет покалеченным и лишенным Главы, если не признать Богом Того, Кто образует ее по Собственному суждению, поставляет для нее учителей, управляет ее деятельностью и организацией. И впоследствии (20:28) мы читаем в проповеди Павла, что все епископы поставлены Святым Духом для управления Церковью. Но никого нельзя считать законным правителем Церкви, по свидетельству того же Павла, кроме призванного Богом. И Бог наделяет лжепророков именно тем признаком, что их призвал не Он, а кто-то другой. Значит, мы выводим, что Дух Святой воистину является Богом, авторитет Которого достаточен для избрания пастырей, и власть Которого при их избрании воистину верховна. То же самое подтверждается словами Исаии: и ныне, вот, Иегова послал Меня и Дух Его (Isaiah 48:16). Кроме того, следует отметить, что Дух представляется здесь подлинным существующим в Боге Лицом. Ведь, если допустить измышление Савелиан, что слово «Дух» означает не ипостась, но лишь простой эпитет, абсурдно и нелепо было бы говорить: «Дух Святой сказал», – и Исаия глупо приписывал бы Ему призвание пророка.

стих 3

Тогда они, совершив пост и молитву. В повиновение откровению молящиеся не только отпускают Варнаву и Павла, но торжественным обрядом поставляют их апостолами язычников. Нет сомнения, что пост принимается ими специально. Прежде Лука также говорил о посте во время их служения. Но это могло быть вызвано простым обычаем. Теперь ситуация совершенно иная. Возложив на себя публичный пост, что обычно происходит при решении трудных и сложных дел, участники побуждают себя и других к искренним и пылким молитвам. Писание часто указывает на пост как на помощника в молитве. Однако (столь трудно было воздвигнуть Царство Христово среди язычников) антиохийские учителя не напрасно просят Господа укрепить Своих рабов. Цель молитвы состояла не в том, чтобы Бог управлял их суждением Духом мудрости и различения (ибо по этому поводу сомнений не было), но в том, чтобы Господь наделил Духом терпения и силы тех, кого ранее Сам избрал, чтобы силою Своей сделал их непобедимыми для сатаны и мира, чтобы благословил их труды, не давая им остаться бесплодными, чтобы открыл дверь для новой евангельской проповеди. Возложение же рук, упоминаемое Лукой на третьем месте, служило разновидностью посвящения, как говорилось в главе шестой. Ибо апостолы удержали обряд, принятый иудеями по древнему обычаю закона, наряду с коленопреклонением и иными обрядами, полезными для благочестия. В итоге: возложение рук на Варнаву и Павла Церковь употребила лишь с целью поручить их Богу и своим согласием засвидетельствовать, что служение возложено на них именно от Него. Ведь призвание в собственном смысле принадлежит одному Богу, внешняя же ординация – Церкви, причем по прямому небесному откровению.

стих 4

Быв посланы Духом Святым. Здесь не упоминается об избрании со стороны Церкви, поскольку призвание было полностью божественным. Церковь лишь приняла тех, кого предлагала рука Божия. Лука говорит об их приходе в Селевкию, город Сирии. Существовало также одноименное царство. Но более вероятно, что Лука говорит здесь о городе, от которого можно было быстро доплыть до Кипра.

стих 5

Лука говорит, что Варнава и Павел вначале приступили к учительскому служению в Саламине, вполне известном и знаменитом городе. Но кажется, что они поступают неправильно. Ведь, будучи особо посланы к язычникам, они возвещает слово Божие иудеям. Отвечаю: они не так были направлены к язычникам, чтобы тут же идти к ним, проходя мимо иудеев. Ибо Бог, назначив их учителями народов, не лишил их прежнего служения. Так что ничто им не мешало уделять внимание и иудеям, и язычникам. Больше того, начинать надо было с иудеев, как мы увидим в конце настоящей главы. Попутно Лука добавляет, что им помогал Иоанн. Он не хочет сказать, что тот был частным слугою, нанятым для телесных нужд. Скорее Лука делает Иоанна помощником в евангельской проповеди, хваля его благочестивое усердие и трудолюбие. Не потому, что тот обладал равной с апостолами честью, но потому что у них было общее дело. Тем менее извинителен он стал впоследствии, оставив священное призвание.

стих 6

Пройдя же весь остров. Вероятно, это путешествие не было полностью лишено плодов. Действительно, Лука не умолчал бы, если бы их совершенно отвергли. Однако он счел достаточным сказать, что в пути апостолы не предавались отдыху, спеша перейти к одной достопамятной истории. Кроме того, поскольку Саламин, располагаясь на восточном берегу, смотрел на Сирию, Варнаве и Павлу, чтобы придти в Паф, надлежало пройти через весь остров на противоположный берег. Ведь Паф был приморским городом на южном побережье. Далее, хотя весь остров был посвящен Венере, главное местопребывание идола представлял собой Паф. Тем более, чудесна благость Бога, восхотевшего, чтобы евангельский свет проник в столь мерзкую и скверную пещеру. О том же, какое целомудрие, стыдливость, честность и умеренность процветали в этом городе, не стоит и говорить. Ведь религия давала островитянам полную вседозволенность во всяких гнусностях и преступлениях.

Нашли они некоторого волхва. Поскольку у иудеев религия была искажена, не удивительно, если последние впали во многие нечестивые суеверия. Исповедуя все время, что чтят некоего особого Бога, они использовали это предлог для обмана, охотно прикрываясь именем сего неведомого божества. Но удивительно то, как Елима мог уловить своим волшебством мудрого и основательного мужа. Мы знаем, что иудеи были ненавистны всему миру. Римляне же помимо ненависти испытывали к ним крайнее презрение. Лука не без причины хвалит благоразумие проконсула Сергия, дабы кто не подумал, что тот поддался на обман волхва по глупости и легковесности. Итак, Лука ясно показывает, сколь суетна и ничтожна плотская мудрость, не способная уберечься от грубых проделок сатаны. Действительно, там, где не сияет божественная истина, чем более благоразумными кажутся люди, тем более постыдно они безумствуют. Мы видим, сколь сильно расцвело суеверие и волшебство среди наиболее образованных язычников, наученных всевозможным наукам. Значит, нет благоразумия, нет мудрости, кроме как от Духа Божия. И праведное мщение Божие всем идолопоклонникам выражается в том, что Он предает их превратному уму, так что они уже ничего не различают (Romans 1:28).

Хотя возможно, что Сергий Павел уже тогда возгнушался древних суеверий и устремился к чистому богопочитанию, когда встретился с означенным волхвом. Если это принять, чудесным покажется совет Божий. Человеку, обуреваемому благочестивым чувством, он позволил поддаться гибельному обману сатаны. Но Бог порою упражняет Своих избранных, и перед тем, как вывести их на правильный путь, попускает впадать в разные заблуждения.

стих 7

То, что Сергий Павел, желая учения лучшего, чем преподанное ему в детстве, несчастным образом был вовлечен в разные суеверия, я вывожу из того, что он добровольно призвал учителями Варнаву и Павла. Итак, уже возымев почтение к истинному, хотя пока и неизвестному, Богу, и будучи убежденным в том, что существует истинный Бог, почитаемый иудеями, он желал узнать от Елимы чистое и надежное правило благочестия. Услышав же безумные домыслы лжепророка, он пребывал в недоумении. Нет сомнения, что Бог не позволял душе Павла успокоиться в суетных умствованиях, хотя на время и попустил негодному человеку его обманывать.

стих 8

Отвратить проконсула о веры. Не удивительно, если мошенник пытается оттолкнуть свет, видя, что тот рассеивает его тьму. Та же самая битва происходит и сегодня со многими проходимцами, желающими продавать людям свой мрак. Они используют всевозможные искусства и обман, затмевая глаза простецам, дабы те не видели восшедшее солнце правды. С такими помехами надобно сражаться и нам. Хотя не везде и не всегда имеются волхвы, отягчающие наш труд, сатана изобретает достаточно уловок, чтобы отвлечь от Христа наши помыслы. А плоть чрезвычайно охотно с ними соглашается. Наконец, и приманки мира, и превратные чувства плоти – это не что иное, как привороты сатаны, коими он не перестает отвращать нас от веры.

стих 9

Но Савл, он же Павел. Теперь Лука показывает, как Бог расторгнул узы, связывавшие проконсула. Будучи чрезмерно привержен волхву, он не мог свободно и охотно принять истинное учение. Ведь сатана невероятно порабощает умы уловленных им людей, так что последние не различают даже очевиднейшей истины. Но после низложения дьявола доступ к проконсулу был открыт. Отметь сказанное Лукой об отвращении от веры, когда Елима восставал на Слово Божие. Отсюда можно заключить, что вера так основана на Слове, что без него падает от любого дуновения. Больше того, вера – не что иное, как духовное назидание в божественном Слове.

стих 10

Исполненный всякого коварства. Павел сознательно воспылал подобным гневом. Он не мог бы ожидать успеха, если бы действовал спокойно и тихо. Всегда следует начинать с учения. Увещевать же, ободрять и побуждать следует тех, о ком ясно, что они не полностью ожесточены. И Павел не сразу обрушился на волхва столь яростным образом. Но, видя, что он злобно и сознательно ведет войну с учением благочестия, Павел обращается с ним как с рабом дьявола. Так и следует поступать с отчаянными врагами Евангелия, в которых заметна надменность и нечестивое презрение к Богу. Особенно, если они закрывают путь для других. И дабы кто не подумал, что Павел воспылал сверх меры, Лука особо указывает, что говорил он по внушению Духа. Посему его рвение не только не достойно порицания, но должно внушить страх презрителям Бога, без колебаний восстающих на Его Слово. Ведь им всем произносит приговор не смертный человек, но Дух Святой устами апостола Павла.

Что же касается отдельных слов, это место опровергает заблуждение тех, кто думает, будто Савл заимствовал имя от проконсула, взяв его словно победный трофей. Имеется много противоположных доводов, и при том весьма основательных. Однако достаточно привести то место, где Лука показывает: еще до обращения к вере проконсула Савл носил двойное имя. Нет сомнения, что, живя среди иудеев, он сохранял за собой также имя языческое. Ведь мы знаем о распространенном обычае римских граждан заимствовать для себя италийское прозвище. Коварство же Лука соединяет с обманом, противоположным искренности. Поскольку коварные люди по разному являют себя в разных ситуациях, не имея никакого постоянства и простоты. Хотя греческое слово, используемое Лукой, означает дерзость, готовую нанести вред другому, прежний смысл подходит к нему больше. Под сыном диавола имеется в виду погибший и отчаянный человек. Таковы все, кто злобно и намеренно нападает на праведность и правоту. Посему Павел добавляет: волхв был врагом всякой правды.

Перестанешь ли ты совращать. Путями Господними Павел зовет все, с помощью чего Господь приводит нас к Себе. Он свидетельствует, что путь этот ровный и прямой. Волхва же обвиняет в том, что своими двусмысленностями и уловками он делает его кривым и запутанным. Отсюда можно вывести полезное учение: то, что нам не просто приходить к Господу, происходит по хитрости дьявола. Господь показывает нам в Своем Слове простой и совершенно не тернистый путь. Посему следует опасаться мошенников, которые, сами создавая сложности, делают путь или тернистым, или непроходимым. Здесь надлежит повторить сказанное прежде: не всегда надо винить рабов Христовых, если они в яростном порыве восстают на открытых врагов здравого учения. Разве что винить в неумеренности придется и сам Святой Дух. Мне известно, сколь склонны люди к излишествам в этой части. Тем более надлежит быть внимательными благочестивым учителям. Во-первых, чтобы под предлогом рвения они не потакали чувствам плоти, во-вторых, чтобы не возгорались несвоевременным пылом там, где еще можно проявить кротость, в-третьих, чтобы не ударялись в непристойные и мирские ругательства, но лишь весомыми словами выражали недостоинство виновного. Таким был пыл святого рвения и Духа в пророках. И если изнеженные и утонченные люди сочтут его чрезмерным, они покажут тем, что не разумеют, сколь драгоценна для Бога Его же истина.

Теперь ниспровергнуть веру пытается не один только Елима, но бесчисленное количество еще более преступных людей. Мы видим, с какой богохульной дерзостью они лишают Бога чести, сколь гнусными искажениям профанируют всю религию, с какой жестокостью ввергают в вечную погибель несчастные души, сколь недостойно насмехаются над Христом, сколь мерзко извращают весь божественный культ, сколь жуткими поношениями преследуют священную истину, с какой варварской тиранией опустошают Церковь Божию. Одним словом – попирают Бога ногами. Однако имеется и много ленивых философов, желающих лестью смягчить этих неистовых гигантов. Поскольку же они, очевидно, никогда не понимали смысл сказанного: ревность о доме Твоем снедает меня (Psalms 68:10), – мы, попрощавшись с их прохладностью и вялостью, яростно, как и подобает, с наивысшим пылом восстанем для утверждения славы Божией.

стих 11

Вот, рука Господня. Рука понимается здесь как приносящая кару. Павел хочет сказать: Бог является автором этого мщения, а он все лишь служителем. Далее, мне кажется, это – та же самая способность, которую Павел в 12-й главе Первого Послания к Коринфянам (ст.28) зоветδύναμιν. Как апостолы отличались силою Духа для помощи верующим посредством чудес, так они и держали к руках кнут, коим укрощали восстающих и непокорных. Такое божественное мщение осуществил Петр над Ананией и Сапфирою. Но поскольку чудеса в основном должны отображать природу Христа, полностью человечного, приятного, благодетельного и милостивого, Он возжелал, чтобы апостолы редко являли примеры противоположной способности. Не следует думать, будто они имели ее всякий раз, когда им хотелось кому-нибудь отомстить, но Дух Божий, вооружавший их этой силой, одновременно направлял ее к правильному и законному употреблению. Итак, надо помнить о том, что говорилось прежде: Павел произносил речь по внушению божественного Духа.

Далее, конкретный вид мщения был весьма подходящим. Волхв пытался затмить солнце тьмою и лишить других благодеяния его света. Посему сам он справедливо погрузился в ужасный мрак. Но, поскольку сегодня многие паписты превосходят этого волхва нечестием, кажется удивительным, что их дерзость, в которой они столь бесчинно надмеваются, остается безнаказанной. Разве рука Божия стала менее могущественной? Разве теперь Бог меньше заботится о Своей славе? Разве уменьшилось усердие Его в отстаивании Евангелия? Отвечаю: видимая кара, однажды наложенная на волхва и ему подобных, – это образчик постоянного гнева Божия на всех тех, кто не стыдится искажать чистое евангельское учение или открыто восставать на него с клеветою. Мы знаем: чудеса совершались временно с той целью, чтобы постоянно пребывать перед нашим взором. Чтобы мы всегда созерцали суды Божии, ныне не столь очевидные для всех. Кроме того, не наше дело предписывать Богу тот или иной способ наказания, коим Он должен карать врагов.
Сергий же Павел, до взрослого возраста не вкушавший истинной религии, с детства напитанный разными суевериями, ощущавший много препятствий, мешавших придти к вере, впечатленный, наконец, безумным колдовством волхва и, потому, едва способный уверовать, имел нужду в весьма необычной помощи. Поэтому и вышло так, что Бог, словно с небес, открыто протянул ему руку. Хотя в его лице Он помог и всем нам. То же самое Евангелие, авторитет которого был подтвержден тогда, проповедуется нам и сегодня. И все же Бог и теперь не перестает разными способами являть устрашающую силу против врагов благовестия. Разве что наше зрение притупилось в созерцании Его судов.

стих 12

Тогда проконсул, увидев. Об этом я уже говорил: пали оковы, коими Елима держал проконсула связанным. Чудо привело его к вере. Ибо начало веры есть подготовка уважения к учению. Итак, как только проконсул узрел нагляднейший образец божественной силы, он признал Павла посланным от Бога и принял учение, доверять которому ранее опасался. Так же и теперь, если Господь чудесно утверждает во многих душах евангельскую веру, подвергаемую стольким искусным нападкам, если невероятным образом делает так, что вера прокладывает путь через тысячи препятствий, мы, довольствуясь Его благодатью, не должны роптать или жаловаться, словно положение наше хуже из-за того, что чудеса не происходят сегодня по нашему требованию.

стих 13

Здесь рассказывается о следующей остановке Павла. Выйдя из Пафа и придя в Антиохию Писидийскую, он произнес знаменательную речь, об успехе которой нам сообщает Лука. Но прежде он попутно упоминает об уходе Иоанна, затем ставшего причиной печальной размолвки между апостолами. Говоря, что спутники Павла отплыли с Пафа, Лука, во-первых, имеет в виду самого Павла, а затем и остальных, за исключением одного отделившегося. Значит, упомянув о его малодушии, Лука тем самым хвалит прочих, с несгибаемым постоянством последовавших за Павлом.

стих 14

Войдя в синагогу. Множественное число, как и во многих местах Писания, употребляется здесь вместо единственного. Иудеи имели обыкновение собираться в субботу, дабы покой их не стал бесполезным и праздным. Установление субботы преследовало и иную цель, будучи образом духовного покоя, когда верующие, умерев для мира и плоти, по собственной воле отрекались от себя и своих дел. Истина же субботы явилась нам во Христе, когда мы, погребаясь вместе с Ним, совлеклись ветхого человека. Поэтому ветхий образ теперь канул в прошлое. Но Бог преследовал и вторую общественную цель: дабы иудеи, отрешившись от всех забот и дел, проводили священные собрания. Таким образом, воздержание от земных дел давало время для небесных упражнений. Подобным образом и сегодня следует пользоваться праздниками. Остальные дела надлежит на время оставлять, чтобы стать более свободным для Бога.

стих 15

После чтения закона. О молитвах здесь не упоминается, но ими без сомнения никак не могли пренебречь. Поскольку же намерение Луки состояло в том, чтобы сообщить о речи Павла, не удивительно, если он упоминает лишь относящееся к учительскому служению. Замечательное место, из которого мы научаемся, сколь большое значение иудеи предавали в то время учению. Закону и пророкам отводилось в нем первое место. Ведь Церкви можно преподавать лишь то, что почерпнуто из этого источника. Отсюда мы выводим, что Писание не было уделом лишь немногих, и к его чтению допускались все. Второе место занимали люди, выделявшиеся способностью учить и увещевать, будучи толкователями прочитанного Писания. Но Лука в конце показывает, что говорить было позволено не всем, дабы из вседозволенности не возникла сумятица. Служение увещеваний было доверено определенным людям, коих Лука зовет учителями и начальниками синагоги. Посему Павел и Варнава не сразу рвутся произносить речь, чтобы поспешностью не нарушать установленный порядок. Они скромно ожидают, пока представится подходящий случай. Причем с дозволения тех, у кого по общему согласию имелся авторитет.

Мы знаем, сколь извращено было тогда состояние народа. И Лука в конце главы показывает: антиохийцы в отвержении благодати Христовой выказали себя более чем надменными и упорными. Однако у них оставалось и нечто положительное: их собрания организовывались почтенно и благопристойно. Тем более надо стыдиться безобразного хаоса, наблюдаемого сегодня среди тех, которые хотят считаться христианами. Паписты воспевают Писание в своих храмах громким и звучным голосом. Но делают это на неизвестном языке, дабы народ не получил никакого плода. Редко когда дело доходит у них до учения, но и тогда этим нечестивым скорее пристало бы помолчать, чем выдавать за Слово Божие свои нечистые измышления и зловонием нечестия осквернять все священное и святое.

Если у вас есть слово. Эта фраза означает: всякая благодать, имеющаяся в человеке для назидания Церкви, представляет собой как бы некий залог. Хотя предлог «в», если перевести на еврейский, может оказаться излишним. Посему не буду на нем настаивать. Ведь смысл может быть и проще: если у вас есть какое-либо увещевание, пригодное и полезное для народа. Кроме того, увещевание также не исключает учения. Но кажется, что Слово употреблялось иудеями повсеместно, поскольку главная обязанность учителя не говорить что-то новое от себя, но приспосабливать Писание, содержащее всякую мудрость благочестивых, к текущим потребностям народа. Таким образом, они не столько учат, сколько приспосабливают к назиданию Церкви заимствованное извне учение. Я думаю, что именно это и означается глаголом «ободрять».

стих 16

Вначале следует отметить структуру речи, дабы мы не подумали, что Павел сотрясал воздух, наобум произнося разные слова. Кажется, что Павел пляшет от печки. Однако он говорит лишь то, что наилучшим образом подходит к его цели. Намерением его было привести иудеев к вере во Христа. Чтобы это произошло, необходимо показать им следующее: они лишь потому возвысились над другими народами, что именно им был обещан Спаситель, Царство Которого наивысшее и единственное счастье. И Павел начинает речь так: иудеи были некогда избраны стать особым народом Божиим. И то, что, какими бы недостойными они себя ни являли, во все века их постоянно осыпали благословениями, связано с обетованием Мессии и преследует цель, чтобы Бог рукою Мессии управлял этим народом. Посему им нечем хвалиться, если они не соберутся под началом Своего Главы. Больше того, если они не примут предложенного Спасителя, станет недействительным завет жизни, заключенный Богом с отцами, и не будет никакого усыновления. К этому относится первая часть речи. Главный артикул закона и основа божественного завета – принять Христа вождем и начальником, восстанавливающим для людей все. Без Него не может устоять религия, и сами они будут несчастнейшими на свете. Отсюда Павел переходит к другой части: Иисус, Которого он проповедует, есть воистину тот самый Христос, через Которого народу явлено спасение. Павел изъясняет способ, осуществленного Им искупления. Кроме того, он рассуждает о Его силе и служении, дабы иудеи знали: какие преимущества надо надеяться от Него получить. Последняя часть речи Павла содержит упрек. Он угрожает им жутким судом, если они отвергнут предложенного им Начальника спасения. Закон же и пророки побуждают их пламенно о Нем просить. Таково общее содержание речи. Теперь же по порядку изъясним отдельные ее части.

Мужи Израильтяне (братия). Поскольку Павел хорошо знал, что многие сыны Авраама выродились, он зовет иудеев, к которым обращается, двойным именем. Во-первых, он называет их братьями, имея в виду общее происхождение. Одновременно Павел учит, что истинны лишь те израильтяне, которые боятся Бога. Лишь тогда они будут пригодными слушателями, поскольку страх Господень – начало всякой мудрости. На том же основании он обостряет внимание верующих, пытаясь обратить к себе их слух. Он как бы говорит: несмотря на то, что многие претендуют на звание сынов Авраама, будучи недостойными этой чести, покажите себя законным непрелюбодейным семенем. Отсюда мы научаемся: не одному лишь веку свойствен тот порок, что испытанные искренние почитатели смешаны с лицемерами, называясь вместе с ними одной Церковью. Нам же следует усердно стремиться к тому, чтобы на деле быть теми, кем себя называем. Но это дает истинный страх Божий, а не только внешнее исповедание.

стих 17

Бог народа сего. Вступление показывает, что Павел не вводит никакого новшества, стремясь увести народ от закона Моисея. У всех народов имеется лишь один Бог. Но Павел зовет Его Богом того народа, который Он с Собой соединил, почитая их потомками Авраама, у которых одних была чистая и подлинная религия. Сюда же относится и добавление: избрал отцов наших. Этими словами Павел свидетельствует: он никак не желает их отпадения от истинного и живого Бога, отделившего их от остального мира. Не сомневаюсь: Павел также хотел сказать, что проповедует им не неизвестного или нового Бога, но Того, Кто уже прежде являлся их отцам. Так он кратко упоминает надежное знание Бога, основанное на законе, дабы вера их, почерпнутая из закона и пророков, оставалась незыблемой. Между тем, Павел хвалит незаслуженную любовь Бога к Своему народу. Почему вышло так, что одни лишь сыны Авраама стали Церковью и наследием, если не потому, что Богу было угодно отделить их от прочих народов? У них не было никакого отличавшего их достоинства. Их отличие проистекало из любви Божией, по которой Он даром усыновил Авраамов род. Это незаслуженное благоволение Божие часто напоминает иудеям Моисей во Deuteronomy 4:7,Deuteronomy 4:10,Deuteronomy 4:14,Deuteronomy 4:32, а также в других местах. Здесь Бог как бы в зеркале показывает нам Свой чудесный замысел. Не найдя никакого достоинства в Аврааме, простом несчастном идолопоклоннике, Бог все же предпочел его остальному миру. Далее, избрание сие, как и обрезание, было общим для всего народа, посредством него Бог усыновил Себе семя Авраама. Но существовало и другое избрание, более таинственное, посредством которого из многих сынов Авраама Бог выбрал лишь немногих, засвидетельствовав тем самым, что не все, рожденные по плоти от Авраама, числятся в духовном семени.

Возвысил сей народ. Какие бы благословения ни изливал Бог потом на иудеев, они, по учению Павла, происходят от незаслуженного благоволения Божия, с которым Тот воспринял их отцов. Вот причина, по которой Бог Собственной рукою ввел иудеев, избавленных Его чудесной силой, в обладание Ханаанской землей, поразив ради них столько народов. Далеко не обычное дело: лишить землю ее исконных обитателей, чтобы дать пришельцам. Это и есть источник и корень всех благ, к которым нас призывает Павел: избрание Богом еврейских отцов. Это же было и причиной чудесного долготерпения Божия: Он не отвергал бунтарский народ, который иначе тысячу раз погубил бы себя своей порочностью. Посему там, где Писание упоминает о прощении их преступлений, оно говорит, что Бог помнил о Своем завете. Слова же о возвышении народа, когда тот пребывал странником, должны были напомнить иудеям об их чудесном и знаменательном избавлении.

стих 18

Питал их. Греческий текст содержит в себе большее ударение за счет составного слова, говорящего о снисхождении Бога, когда Тот выносил народ, зная при этом о его упорстве и непокорности. Павел снова имеет в виду, что причиной, по которой благость Божия терпела озлобленность народа, заключалась в божественном избрании. Но следует отметить: Бог, желая быть твердым в Своем намерении, так миловал избранный народ, что в то же время сурово мстил нечестивым и восстающим. Он щадил народ, не истребляя его полностью, как мог бы по праву сделать, но одновременно не оставлял преступления безнаказанными. Так исполнилось сказанное Исаией (10:22): если станет он многочислен как песок морской, спасется его остаток.

стих 20

Давал им судей. Этим словом Писание означает начальников и правителей. Вот другое свидетельство безграничной милости Божией к иудеям: Он прощал многочисленные их отпадения. То, что Лука передает в кратком виде, Павел вероятно излагал яснее и подробнее. Мы знаем: каким было состояние народа в то время, когда его неукротимое превозношение сбрасывало с себя ярмо. Народ часто испытывал тяжелейшие поражения, но, как только смирялся, Бог избавлял его от тирании врагов. Так Он хранил его невредимым четыре с половиной столетия, проводя через многочисленные виды смерти. Отсюда явствует: сколь недостойны стали бы иудеи, столько раз отвергавшие благоволение Божие, если бы не победила неизменность избрания. Почему Бог никогда не уставал миловать и сотню раз сохранял верность этим клятвопреступникам? Только потому, что, имея в виду Своего Христа, Он не позволил нарушиться основанному на Нем завету.

стих 21

Потом просили. Эта перемена как бы означала, что иудеи полностью ниспровергли установленное Богом правление, о чем и Сам Бог жалуется у Самуила. Но неизменность избрания помешала иудеям понести достойное наказание за свое безумие. Больше того, порочное и незаконное желание народа стало для Бога новым невероятным поводом воздвигнуть царство, из которого впоследствии выйдет Христос. Ведь почему еще скипетр оказался у колена Иуды, если не потому, что народ возгорелся желанием поставить себе царя? Народ поступал дурно, но Господь, умеющий хорошо пользоваться злом, обратил этот вред ему во спасение. То, что Саул был лишен царства, было сделано для обличения народной вины. Но вскоре по водворении на престоле семьи Давида пророчество Иакова получило подтверждение.

стих 22

Нашел Я мужа ... Давида. Данная похвала процитирована Павлом не столько во славу конкретной личности, сколько для того, чтобы сделать иудеев более внимательными в принятии Христа. Ибо Господь не без причины засвидетельствовал, что душа Его полностью привержена Давиду, и утверждает о Нем нечто особенное. Вознося его до такой степени, Он хочет в его лице вознести разум верующих ко Христу. Место это взято из псалма восемьдесят восьмого (ст.21). Павел лишь вставил фразу, что Давид был сыном Иессея, еще более подчеркивая благодать Божию. Ведь Иессей был скотоводом, посему удивителен выбор Божий: наименьшего из сыновей Он забрал от овечьего стада и посадил на царском престоле. Словом «нашел» Бог хочет сказать, что обрел человека, которого хотел, а вовсе не то, что Давид своим умением и трудолюбием сделал так, чтобы Бог его таким встретил. Так что речение основано на обычном людском способе выражения.

Но спрашивается: Давид падал весьма тяжко, как же Бог свидетельствует о его постоянном послушании? Ответ двояк. Бог имеет в виду скорее общий стиль жизни Давида, а не его отдельные поступки. Кроме того, Он хвалит в нем не столько его заслуги, сколько Собственную во Христе благодать. Действительно, одним преступлением Давид заслужил вечную погибель себе и своим людям. По мере своих сил он закрыл путь благословению Божию, и от Вирсавии должно было родиться лишь змеиное семя. Однако столь гнусное преступление – убийство Урии – по чудному совету Божию достигло противоположной цели. Ведь из этого полного вероломства и запятнанного многими грехами союза рождается Соломон. Давид согрешил тягчайшим образом, но всю свою жизнь он следовал за Богом. Поэтому похвала его не содержит никаких оговорок. Во всем он был послушен Богу. Хотя (как уже говорилось) Дух возводит нас еще выше. Он изображает нам общее призвание верующих во Христе, их единственном Главе.

стих 23

По обетованию. Данная фраза подтверждает сказанное ранее: посылая Христа, Господь принял во внимание лишь Свою благость и верность. Он послал Его, поскольку уже обещал. Обетование же свидетельствует о незаслуженности спасения и так же особо удостоверяет Евангелие. Ведь из него явствует: Христос возник не случайно, словно раньше о Нем никто не слышал. Но Тот, Кто некогда был обетован, теперь явился в Свое время. Кроме того, обетования, которые здесь попутно упоминает Лука, достаточно замечательны и известны. У иудеев вошло в привычку называть Христа не иначе как сыном Давида. Лука же говорит о воздвижении Иисуса для Израиля, поскольку, будучи спасением для всего мира, Он, прежде всего, был служителем обрезания для исполнения обетований, данных отцам. Еврейское имя «Иисус» по-гречески переводится как σωτηρος. Так что Павел дважды повторяет одно и то же. Однако повторение это не бесполезное. Он учит, что Христос на деле явил то, означает Его имя, данное Богом через ангела.

стих 24

Мы знаем, каким было служение Иоанна. А именно: приготовить путь Господу. Посему Павел приводит его свидетельство, чтобы доказать иудеям: сам он проповедует не вымышленного, но истинного Христа Божия, Которого раньше возвещал этот знаменитейший посланник. И не потому, что для доказательства такой вещи достаточно человеческого свидетельства. Положение Иоанна было особым: почти все твердо знали, что он – божественный пророк. Отсюда происходит авторитет его свидетельства. О Христе говорил не частный человек, а посланный с неба глашатай. Две вещи упоминает Павел об Иоанне, что он учил крещению покаяния до пришествия Христова, и что, отказавшись от титула и чести Мессии, уступил их Христу.

Крещение покаяния. Крещение, введенное помимо закона и обычая, было символом большой перемены. Ведь до пришествия Христова не подобало что-либо обновлять. У иудеев в законе имелись свои виды омовений, представлявшие собой некие покаянные упражнения. Но Иоанн был автором нового и необычного омовения, или, скорее, служителем, дававшим надежду на долгожданное и долго ожидаемое восстановление. Назвав же крещение крещением покаяния, Павел не исключает отпущение грехов, но говорит, сообразуясь с обстоятельствами. Ведь крещение было подготовкой к вере во Христа.

Следует отметить фразу: «проповедывал крещение». Она учит нас, что таинства лишь тогда совершаются правильно, когда к видимому знаку добавляется учение. Ибо устам крещающего не подобает молчать. И без учения крещение – лишь пустой символ.

стих 25

При окончании же поприща своего, Иоанн. Вторая часть свидетельства: Иоанн, завершая свое поприще, отослал учеников ко Христу. Ранее он обучил их начаткам крещения. Теперь же как бы передает Христу из рук в руки. Вопрос же: за кого вы меня почитаете? – не говорит о сомнении. Ибо Иоанн упрекает и ругает иудеев за то, что они ложно приписывали ему честь Мессии. Хотя можно прочесть и в одном контексте: я не тот, за кого вы меня принимаете, – иное чтение более распространено и более подчеркнуто опровергает заблуждение иудеев. Далее, свидетельство Иоанна заслуживает еще большее доверие, оттого что он добровольно отвергнул и уступил другому предложенную себе честь, которую мог бы принять с одобрения народа. Действительно, его нельзя подозревать в самомнении или узурпации, подрывающих веру в слова человека.

Но вот, идет. То есть, придет в будущем. Еврейская фраза, весьма обычная и для Нового Завета. Говоря, что он недостоин развязать обувь на ногах Христа, Иоанн использует максимально уничижающий его символ, дабы от величия его не затмилась Христова слава. То же, что заповедовал ему Бог, Иоанн исполняет с верностью для возвышения одного Христа. Итак, каким бы он ни был, он зовет себя ничем по сравнению со Христом. Хотя рабам Божиим и полагается свое достоинство, там, где они сравниваются со Христом, всем надлежит уничижиться, а Ему одному – возвышаться. Подобным образом мы видим, как исчезают все звезды, уступая место солнечному свету.

стих 26

Мужи братия. Павел снова побуждает иудеев принять Христа. Слова о том, что речь идет об их спасении, и вестник спасения назначен прежде всего для них, должны были немало обострить их внимание и усердие. Павел зовет их детьми Авраама не только ради чести, но призывает их признать себя наследниками вечной жизни. Он понуждает их столь нежно, чтобы им было не трудно отойти от почитаемых ими священников и книжников. А отход был необходим для принятия Христа. Далее, следует помнить сказанное ранее: хотя язычникам и была открыта дверь в Царство Небесное, иудеи еще не лишились своего высокого положения, считаясь первородными в семье Божией. Значит, Павел говорит, что спасение послано им по причине их приоритета. Поскольку же плотское происхождение было не так уж важно, и многих выдавало их нечестие, Павел особо обращается к истинным почитателям Бога, имея в виду, что слова произносятся напрасно, если в сердцах не царит принимающий и лелеющий их Божий страх. Отметим также похвалу Евангелия, называемого Словом спасения. Посему ожесточенность тех, кого не привлекает его сладость, должна быть воистину каменной. Кроме того, хотя Евангелие и приятно по природе, привходящим образом для отверженных оно является запахом смерти.

стих 27

Павел благоразумно и своевременно упреждает соблазн, способный удержать слушающих от веры в его слова. Ведь Иерусалим был святилищем Божиим, царским престолом, источником истины и светом для всего мира. Однако в этом городе и был убит Христос. Таким образом, на первый взгляд совершенно абсурдно принять Того, Кто был извержен из храма Божия, и искать спасительное учение не в том месте, где по свидетельству Бога оно должно было возникнуть. Добавь к этому, что вера во Христа, казалось, означала отход от Церкви. Посему для опровержения сказанного Павлом вполне достаточно было возражения: под предлогом завета Божия ты навязываешь нам человека, осужденного большинством священного народа. И Павел предотвращает этот соблазн, дабы не создавать помехи Евангелию. И даже больше: он обращает довод в противоположную сторону. Поскольку в Иерусалиме был отвергнут и презрен Начальник жизни, Павел увещевает антиохийцев, по крайней мере тех из них, кто боялся Бога, еще более пылко принять Спасителя. Именно это показывает употребленный им причинный союз. Павел как бы говорит: поскольку Иерусалим не признал свое благо, вам надлежит быть более внимательными и осторожными, дабы не выказать ту же самую неблагодарность и порочность.
Но для устранения соблазна он пользуется другим доводом: нечестие жителей Иерусалима ни в чем не уменьшило божественное превосходство Христа, скорее оно способно его укрепить и доказать. В чем еще легче распознать Христа, нежели в том, что в Нем исполнилось все предсказанное законом и пророками? Далее, чего достигли враги Христовы, кроме того, что в Нем прозрачно засияла библейская истина? Христу надлежало быть отвергнутым начальниками, так было предсказано в Пс.117:22: камень, отвергнутый строителями, Бог поместил во главу угла. Христу надлежало быть осужденным в числе преступников, дабы изгладить наши преступления перед Богом, возложить на Себя наши грехи, дабы очистить нас от них, быть принесенным в жертву на кресте, дабы прекратить прообразовательные жертвы закона. Ведь и об этом говорит Писание у пророка Исаии 53:4, и Даниила 9:26. Значит, вожди народа, чем больше пытались уничтожить Христа, тем больше на деле доказывали, что Он и есть Христос. И Господь чудесным образом сделал напрасными их усилия, так что упорное нечестие их скорее воздвигло, чем разрушило веру благочестивых. Такого же рода были и другие соблазны, уводящие от Христа немощные и легковесные души. Ведь, если бы они внимательнее исследовали все, совершенные Богом дела, то камень преткновения стал бы для них поводом для веры. Значит, как правило, соблазны смущают нас по нашей же лени, поскольку, смотря затуманенным, покрытым пеленою взором, на Христа, мы принимаем белое за черное и наоборот.
Итак, мы видим: Павел ни в чем не лукавил, но говорил то, что было на самом деле. Христа ненавидели не только обычные люди, но и начальники. Его убило не небольшое число людей, но нечестивый сговор всего народа. На первый взгляд это казалось странным и отталкивающим, но Павел противопоставил более сильный довод. Бог против их воли воспользовался ими как пробным камнем для испытания Собственного Сына. Поскольку же такое же положение у Евангелия и сегодня, не будем стыдиться исповедовать вместе с Павлом, что гордые начальники мира сего и первенствующие в Церкви суть заклятые враги Христовы, хотя и способствуют скорее Его славе, чем поношению.

Не узнав Его. Хотя преследовать Христа начальников подтолкнула сознательная злоба, Павел правильно относит это к неведению. Как делает и в другом месте, говоря, что мудрость Евангелия была сокрыта от начальников мира сего, ведь иначе они бы никогда не распяли Господа славы (1 Corinthians 2:8). Ибо злоба нечестивых подобна суматошному безумию, и, смотря, они не могут увидеть. Несомненно, лишены духовного света и разума те, кто, не колеблясь, ведет войну с Богом к собственной погибели. Писание также говорит об их невежестве. И дабы кто не возразил Павлу, что он рассуждает о чем-то неизвестном и темном, апостол сразу добавляет: так же возвещали и пророки, читаемые каждую субботу. Он как бы говорит: неведомые им речения Писания на самом деле ясны и известны даже невеждам. Таким образом, Павел учит, сколь знаменательным было их неверие, делая его ненавистным для своих слушателей. Сей пример учит нас: даже если Господь сияет нам в Священном Писании, не у всех имеются глаза, чтобы видеть. Затем глупость народа стала еще более грубой. И в другом месте Павел говорит, что на их очах лежит покрывало, мешающее понимать учение Моисея.

Между тем, следует отметить: нас отсылают к Писанию, чтобы мы не обманулись авторитетом великих людей. И не имеет значения, что кто-то, ссылаясь на неправильное толкование других, сочтет себя свободным от этого долга. Ведь Павел увещевает антиохийцев судить о притворных начальниках Церкви согласно Писанию. Оно и дано для того, чтобы его читали. И Господь не напрасно заповедал его чтение, но для того, чтобы все благочестивые преуспевали в вере и знали, как правильно поступать.

Когда же исполнили все. Мы видим, что не только лишенные разума твари, но и дьявол, и все нечестивые покорны божественному провидению. Бог же исполняет через них то, что ранее у Себя постановил. То же самое мы видели в 3-ей и 4-ой главе. Хотя враги Христовы в наивысшей степени хотели Его погубить, они достигли не того, чего желали. Скорее своими руками они исполнили то, что Бог постановил в Своем совете. И это немало восхваляет для нас божественную истину. Бог не только силен даровать обещанное, но делает так, что даже те, кто силится изничтожить Его совет, против своей воли способствуют его исполнению. Как же не устоит истина Божия, если ее вынуждены исполнять даже заклятые ее враги?

Однако необходимо благоразумие для того, чтобы не смешивать сатану с Богом. Ибо иудеев нельзя оправдывать на том основании, что они исполняли Писание. Надо принять во внимание их порочную волю; исход же, к которому они никак не стремились, должен считаться чем-то чудесным. И если рассматривать их дело само по себе, оно окажется полностью богопротивным. Но как Бог с чудесным искусством управляет разнообразными порой противоборствующими движениями солнца и других планет, так же Он тайной силой направляет усилия извращенных людей не туда, куда они думают и хотят, заставляя их делать лишь то, что Ему угодно. Сами они, со своей стороны, поступают противно Его воле, но в итоге каким-то непостижимым образом ей содействуют. Поскольку же этот исход является сверхъестественным, не удивительно, если он не виден для плотской мудрости. Значит, его следует лицезреть очами веры или, скорее, почитать с благоговением. Псы же, лающие на него по своей надменности, достойны всяческого презрения.

стих 28

И, не найдя в Нем никакой вины, достойной смерти. Иудеям было весьма важно понять, что Христа убили незаслуженно. Ведь праведность для нас Он обрел смертью, перенесенной не за Собственные преступления. Ему надлежало быть невинным, а Его смерти – умилостивлением за грехи мира. И Павел, без сомнения, ясно дает понять: Пилат осудил Христа на смерть не по долгу судьи, но поддавшись злобному требованию толпы. Одновременно он говорит, что иудеев требовать смерти Христовой подтолкнула похоть, а не разум. Павлу следовало устрашить слушателей, дабы те не стали соучастниками в столь позорном преступлении. Лука же по своему обыкновению немногими словами передает то, что Павел изъяснял подробно и основательно.

стих 29

Когда же исполнили все написанное о Нем. То, что Богу было угодно через них сделать. Они поступили с Христом так, что полностью исполнили библейские пророчества. Таким образом, устраняется соблазн плотского разума, проистекающий из крестного поношения. Сын Божий не был предан безумной ярости врагов, но вкусил смерть по Отчему постановлению. Далее, из Писания явствует, какая именно судьба была Ему предназначена. Говоря же, что Христос погребен теми, кто Его убил, Павел, кажется, противоречит евангельской истории. Но возможно, что Лука использует слово «похоронить» в неопределенном значении. Если угодно отнести его к тем же людям, то будет синекдоха. Ибо Христос был похоронен по приказу Пилата, но по просьбе священников к могиле приставили стражей. Итак, хотя Иосиф с Никодимом позаботились о погребении Христовом, в косвенном смысле и вполне уместно погребение приписывается иудеям. Намерение же Павла состояло не в том, чтобы хвалить чувство долга иудеев, но в том, чтобы доказать Христово воскресение. Того, Кого враги стерегли запертым в могиле, из нее мог вывести только один Бог. Итак, он хочет сказать, что тело Христово не унесли тайным или воровским образом. Его поместили в известное место, ведомое врагам, причем последние поставили там стражу. Однако, несмотря на все это, Его не смогли обнаружить. Отсюда ясно выводится несомненность воскресения.

стих 30

Бог воскресил Его. Смерть Христова служила спасению благочестивых лишь в соединении с Его воскресением. Посему на этой второй части Павел останавливается дольше. Он никогда бы не убедил слушателей в том, что спасение надо искать в Христовой смерти, если бы в Его воскресении не проявилась божественная сила.

стих 31

Сказав, что Христос вышел из могилы, охраняемой поставленной от врагов стражей, Павел добавляет, что Его видели многие ученики, добросовестно засвидетельствовавшие об этом народу. Он зовет их свидетелями, или, имея в виду служение, на которое они были избраны, как сказано в первой главе, или же просто желая сказать: ученики свободно говорили о Христе то, что знали. Отсюда следует, что дело это было хорошо известно в Иерусалиме. Доказательство же, и весомое, состоит в следующем. Несмотря на сильных и опасных врагов, не упускавших ничего в своем яростном противлении, нашлись люди, ясно утверждавшие воскресение Христово, и бывшие прямыми его очевидцами. Ведь, если бы показание их можно было легко опровергнуть, книжники, несомненно, не поленились бы это сделать.

стих 32

И мы благовествуем вам. Павел отстаивает за собой апостольское служение и честь, дабы его слушали как законного посланца Божия. По его словам, главная цель вверенного ему посольства состоит в провозглашении миру того, что некогда обещал Бог. В немногих словах Павел описывает важные и великие дела. Во-первых, он показывает, что не вводит ничего нового, чуждого закону и пророкам. Он лишь завершает учение, которое сами они провозглашали богооткровенным. Отсюда следует: иудеи не могут отвергнуть им говоримое без того, чтобы не отвергнуть и завет, заключенный Богом с отцами.

Затем Павел восхваляет божественную верность. Ведь теперь, наконец, стало ясно: Бог ничего не обещал напрасно и бездумно. Павел особенно превозносит величие явленной во Христе благодати. Здесь надо отметить различие между иудеями и их отцами: по словам Павла, последние получили то, что некогда было обещано отцам. Ведь чем обильнее Бог излил на них Свою благодать, тем более гнусной явилась их неблагодарность, когда они презрели и отвергли это бесценное благо. Что еще это может означать, кроме попирания ногами предложенного и даже размещенного среди них сокровища, надежду на которое имели и всю свою жизнь лелеяли отцы, хотя оно и было для них далеким? Но разве люди, жившие во времена закона, не были сами причастниками обетований? Отвечаю: хотя благодать у них, и у нас та же самая, но степень причастности к ней сильно различается. Павел же имеет в виду лишь то, что вера их находилась как бы в подвешенном состоянии, доколе не явился Христос, в Котором все обетования Божии да и аминь, как он учит во 2 Corinthians 1:19,2 Corinthians 1:20. Итак, мы – наследники того же самого Царства Небесного и общники тех же самых духовных благ, коими Бог наделяет Своих сыновей. Бог в земной жизни давал им вкусить ту же любовь, которую ныне вкушаем и мы. Но Христос, будучи сущностью вечной жизни и всяческих благ, им был лишь обетован, а нам уже дан. Они ожидали Его как еще отсутствующего, мы же обладаем Им как уже явившимся.

стих 33

Нам, детям их. Несомненно, что Павел говорит здесь о природных детях, ведущих происхождение от святых отцов. Это следует отметить потому, что некоторые фанатики, видя во всем аллегории, думают, будто речь здесь идет только о вере, а не о плотском происхождении. Таким вот измышлением они лишают смысла место завета Божия, в котором говорится: Я – Бог Твой и семени твоего. Только вера, по их словам, делает людей детьми Авраама. Я же, напротив, возражу, что люди, рождающиеся по плоти детьми Авраама, также считаются духовными детьми Божиими, если не отпадут по причине неверия. Ибо они – по природе святые ветви, поскольку рождены от святого корня, доколе не станут мирскими по собственной вине. Действительно, цель Павла состояла в том, чтобы привлечь иудеев ко Христу. А чтобы это произошло, надлежало отметить их привилегию и отделить от обычного порядка.

Но отсюда не следует то, что ставят нам в вину эти болтуны: якобы благодать Божия привязывается к плотскому семени. Хотя потомкам Авраама и было обещана наследственная жизнь, многих лишило ее их собственное неверие. Значит вера делает так, что из большой толпы немногие причисляются к детям Божиим. И Бог с помощью веры отличает Своих от чужих. Таково двойное избрание, о котором я упоминал раньше. Одно обще для всего народа, поскольку первое усыновление Божие охватывает всю семью Авраама. Другое же ограничивается тайным советом Божиим и, чтобы считаться действительным, требует наличия веры. Итак, Павел правильно отмечает: иудеям было даровано обещанное от Бога отцам. Ведь это было обещано также и им самим. Как и Захария поет об этом в своей песне: клятва, которой поклялся Бог отцу нашему, что исполнит ее для нас.
Однако достоинство иудейского народа не мешает благодати Христовой распространиться по всему миру. Ведь первородные занимают первое место в том смысле, что второе место остается их братьям. И когда после отвержения древнего народа Церковь оказалась пустой и предоставленной внешним, появился новый повод для собирания ее из язычников. Но если бы иудеи устояли в вере, язычников присоединили бы к их почетному сообществу.

Воскресив Иисуса. Здесь слово «воскресить» по моему мнению несет более широкий смысл, чем в сразу же следующем отрывке. Павел не только говорит о том, что Христос воскрес из мертвых, но и о том, что Он поставлен Богом и как бы выведен Им на свет, дабы исполнить служение Мессии. Как и Писание повсюду учит, что Господь восставляет пророков и царей. Ведь слово άναστήσαι иногда понимается именно в этом смысле. Все сказанное заставляет меня дать такое толкование: Бог, посылая в мир Своего Сына, на деле исполнил обетование, некогда данное Своим рабам.

Как и во втором псалме. Хотя греческие кодексы согласны относительно числа, не следует упускать из виду замечание Эразма: многие из древних читали «в первом псалме». Вполне возможно, что Лука так и написал. Ведь псалом, сегодня считающийся вторым, можно не без основания назвать и первым. Вероятно, что первый псалом был добавлен книжниками и священникам в качестве предисловия. Мы знаем, что именно их стараниями псалмы были собраны в одну книгу. Учтем, что в первом псалме не приводится имя его автора. Он лишь призывает к размышлению над законом Божиим. Однако в нашем случае это не особенно важно. Главное, чтобы мы знали: сколь уместно приспосабливает Павел к настоящему случаю свидетельство, почерпнутое из псалма. Не будем отрицать, что Давид, видя, как отовсюду подвергается нападениям, и что у врагов его больше силы, чем он может вынести, противопоставляет всему этому присутствие Божие, зная, что Бог – Начальник его царства. Но поскольку Давид был образом истинного Мессии, в его лице нам изображается то, что твердо подходит лишь Последнему. Контекст вполне достаточно свидетельствует о том, что это не простое благодарение за успешное царствование Давида, но и возвышенное пророчество. Ибо едва ли Давид заслужил в своей жизни даже сотую часть возвещаемой здесь славы.

Обо всем этом более подробно сказано выше в главе 4-ой. Теперь же пристальнее вглядимся в отдельные слова. Цари призываются в общение с Сыном Божиим (Psalms 82:6). Но поскольку совет Божий был в том, чтобы превознести Давида над другими царями и изъять из их числа, сей почетный титул κατ εξοχήν приписывается ему одному. Не потому, что данная честь принадлежит ему в собственном смысле, ведь в таком случае он оказался бы превосходнее ангелов, как сказано в послании к Hebrews 1:4. Посему Давид прославляется столь величественно с видом на Христа, Которого представляет, и Бог признает его не обычным, не одним из многих, но как бы единородным сыном. Приводится и причина: Бог родил его, когда даровал ему царство. Ибо это вышло не по человеческому усердию. Бог явил с неба непобедимую силу Своей десницы, ясно показав, что Давид правит по божественному замыслу. Значит, рождение, о котором упоминается в Псалме, следует относить к человеческим чувствам и знанию. А именно: рождение от Бога тогда всем стало явственным, когда Давид чудесным образом восшел на трон и силой Небесного Духа уничтожил замыслы всех своих врагов. Ибо он не мог бы царствовать, если бы не покорил все окрестные народа, словно подчинив себе весь мир.

А теперь перейдем ко Христу. Несомненно, Он не пришел в мир без свидетельства, доказывающего Его божественное сыновство. Очевидной была Его слава, подобающая Единородному Сыну Божию, как сказано в John 1:14. Христос повсеместно претендует на то, что свидетель и защитник Его чести – Сам Бог. Итак, Бог родил Христа тогда, когда запечатлел на Нем особые знаки, говорящие о Его силе и сыновстве. Сказанному не противоречит то, что Христос является премудростью, рожденной от Вечного Отца прежде всех веков. Ведь рождение это было тайным. Здесь же Давид проповедует явное для людей. Посему сказанное относится к людям, а не к Богу. Ведь то, что ранее было сокрыто в сердце Божием, открыто явилось людям.

Изящное уподобление: божество Христа засвидетельствовано нам не меньше, чем если бы Он родился от Бога на глазах у всех. Я знаю: многим больше нравится утонченность Августина, считавшего, что слово «сегодня» означает вечность. Однако там, где Дух Божий истолковывает Сам Себя и сказанное раньше через Давида изъясняет устами Павла, нам не подобает изобретать иной смысл. Кроме того, по свидетельству того же Павла (Romans 1:4) Христос был явлен Сыном Божиим в силе при воскресении из мертвых. Отсюда мы выводим: воскресение – первый образец небесного превосходства. И тогда Отец воистину вывел Христа на свет, дабы мир познал, что Он рожден для его спасения. Хотя Христос начал восставляться Богом уже тогда, когда пришел в мир, Его воскресение было как бы полным и окончательным восставлением. И, будучи ранее уничиженным, принявшим образ раба, Христос явился тогда победителем смерти и Господином жизни, обладая всем подобающим величию Единородного Сына Божия.

стих 34

Уже не обратится в тление. Вторая часть предложения: Христос, однажды воскреснув из мертвых для вечной жизни, как учит Павел в Romans 6:10, больше не умирает, и смерть над Ним больше не властвует, поскольку Он живет для Бога. Ведь упование, почерпнутое из смерти Христовой, оказалось бы слабым и прохладным, если бы Ему прилежала смерть или какое-либо изменение. Значит, Христос вошел в Царство Божие, дабы, живя вечно, одарить вечным счастьем и Своих людей. И поскольку Христос воскрес больше для нас, чем для Себя, вечная жизнь, дарованная Ему Отцом, распространяется и на нас, будучи нашей.

Но кажется, что приведенное здесь место из Исаии (55:3) никак не доказывает бессмертие Христово. Я дам вам святыню Давида, верную. Однако это не так. Поскольку Исаия говорит об обещанном искуплении Божием, утверждая его незыблемость и надежность, мы справедливо выводим отсюда бессмертие Царства Христова, на котором основана вечность спасения. Павел последовал греческим переводчикам, поместив слово «святыню» вместо слова «милости». Chesed, означающее «кроткий, милосердный, милостивый», греки обычно переводят как святыня. Посему в этом месте חסרי Давида они перевели «святыня Давида», хотя пророк скорее имеет в виду обетованную Давиду благодать. Но Павел сделал уступку невеждам и немощным, более привыкшим к греческому чтению, поскольку сила свидетельства состояла не в этом термине. В итоге Павел хочет сказать следующее: если вечна благодать, обещанная Богом в лице Своего Сына, жизнь Сына также должна быть вечной и не подверженной изменению. Ибо следует придерживаться правила: все обетования Божии да и аминь только во Христе. Посему они не могут иметь силу, если их не оживит Христос.

стих 35

Не дашь Святому Твоему. Это место приводится Петром в первой проповеди, упоминаемой Лукой во 2ой главе. Там я истолковал данную цитату. Туда я и отсылаю своих читателей. Здесь же кратко скажу следующее: Давид для обозначения могилы употребляет два еврейских слова, имея привычку повторять уже сказанное. Первое из них производится от слова «вожделеть», поскольку могила – словно ненасытная пропасть, пожирающая все и вся. Другое же производится от тления. Согласно данной этимологии греки правильно отразили смысл Давида. Здесь имеется в виду особенность могилы, состоящая в том, что она принимает труп, поглощая его для истлевания и полного уничтожения. Павел же говорит, что сохранность от тления в собственном смысле подобает лишь Христу. Несмотря на то, что Его тело поместили в могилу, тление не возымело над Ним власти. И в могиле, словно в постели, Он пролежал невредимым вплоть до дня воскресения.

стих 36

Давид, в свое время послужив изволению Божию. Дабы кто не возразил, что здесь говорится о Давиде, Павел заблаговременно упреждает эту возможность. Сказанное не подходит Давиду всецело, его труп давно сгнил в могиле. Итак, остается, что привилегия особо принадлежит Христу, о Котором в Духе и пророчествовал Давид. Между тем, отметим соотношение между Главою и членами тела. Как полностью и абсолютным образом истина сего пророчества осуществлена во Христе, как Главе тела, так же и в отдельных членах Его она осуществляется согласно положению и способности каждого. Поскольку Христос воскрес для того, чтобы наше смиренное тело сообразовать со Своим прославленным телом, то тела благочестивых, сходящих в могилу, также не будут поглощены тлением. Итак, в надежде на грядущее избавление Давид по праву говорит, что не увидит тление. Ибо не следует считать полностью истлевающим того, для кого уготовано восстановление к лучшему. Тела верующих гниют, но гниют для того, чтобы в свое время облечься в блаженное бессмертие. Но это не мешает сильно разниться положению Главы и членов тела, тому, что мы следуем Сыну Божию лишь медленно и издалека.

Теперь мы видим: и то, и другое сказано истинно и уместно. Давид и остальные верующие постольку, поскольку сообразны со Своим Главой, не увидят тление. И однако, полностью свободен и избавлен от тления только Сын Божий. Надо отметить слова, говорящие, что Давид послужил в свое время воле Божий. Чтение это, хотя и вероятно, все же не заставляет полностью отказаться от другого варианта. Ибо вполне уместно и тепло звучали бы слова о том, что Давид упокоился по воле и совету Божию. Это значит, что Бог, несмотря на смерть Давида, не забыл о его пророчестве. Павел как бы говорит: по совету Божию тело Давида лежит в могиле, доколе не воскреснет, дабы результат пророчества был отложен до появления Христа. И если мой вариант понравится читателям, из него можно узнать, для чего именно живут люди в этом мире – чтобы помогать друг другу во взаимном общении. Ибо никто не родится для самого себя. И человеческий род связан между собой как бы священными узами. Значит, если мы не хотим нарушить закон природы, будем помнить о том, что жить надо не для самих себя, а для наших ближних.
Но спрашивается, разве не надо заботиться также о потомстве? Отвечаю: служение благочестивых полезно и для потомков. Как и сегодня мы видим, что мертвый Давид полезен для нас больше, чем большая часть живущих с нами людей. Однако Павел просто хочет сказать, что верующие всю свою жизнь посвящают себя и свое служение ближним. Смерть же для них – как бы конец ристалища. Ведь они тогда заканчивают свою миссию, когда Бог призывает их из мира. Итог таков: прежде всего надо учитывать текущее положение дел и служить братьям, с которыми нас связывает общая жизнь. Во-вторых, надо прилагать усилия, чтобы плоды нашего служения достигли и наших потомков. И поскольку Бог заповедал Своим рабам это правило, нельзя извинить дерзость тех, кто воображает, будто мертвые молятся за живых и служат Церкви не меньше, чем во время своей земной жизни.

Почил. Павел мог бы сказать проще: Давид умер. Но он добавляет «по изволению Божию», дабы мы знали: сказанное в псалме исполнилось не в лице самого пророка. Однако нас учат, что Бог предустановил время нашей жизни и смерти, как говорится в Psalms 89:4: выпускаешь человека, заставляешь Его совершить путь, а затем говоришь: возвратитесь, сыны человеческие. Больше того, Платон со знанием учит тому, что по справедливости люди должны уходить из мира только по воле Божией, в руке Которого на время они обрели свое пристанище. Посему, говоря о смерти Давида, Павел особо упоминает про совет Божий и учит нас, что тление выпало ему не случайно, но по божественному провидению. Дабы верующие знали: пророчество Давида надо относить к другому лицу. Почить же и приложиться к отцам – столь известные и употребительные формы выражения, что вовсе не нуждаются в истолковании.

стих 38

Да будет известно вам. Изложив способ, которым Христос обрел для нас спасение, Павел рассуждает теперь о Его служении и силе. Главное здесь состоит в том, чтобы знать, какое благо принесло нам пришествие Христово, и что следует надеяться от Него получить. Хотя Лука заключает речь Павла о благодеяниях Христовых в одну фразу, никто не усомнится в том, что эти вопросы по причине их важности были рассмотрены Павлом обстоятельно и подробно. Фразой «да будет известно вам» Павел хочет сказать, что кроме беспечности нет других причин, по которым можно не знать столь ясную и очевидную истину. Посему абсурдно, если от верующих будут сокрыты явленные во Христе благодеяния Божии. Христос послан в сопровождении звучной евангельской вести, которой должна внимать наша вера, чтобы надежно обладать Христовыми благами. Ибо надо знать, каков именно наш Христос, чтобы обрести в Нем истинное блаженство. Во-первых, говорится об отпущении грехов, через которое Бог примиряет нас с Собою. И Бог, желая, чтобы о нем возвещалось всему народу, показывает тем самым его необходимость. Ибо Павел обращался не к отдельным людям, но ко всем антиохийским иудеям.

Значит, в первую очередь следует признать, что мы все враги Богу вследствие наших грехов Colossians 2:13. Откуда следует, что все не допущены в Царство Божие и приговорены к вечной смерти, доколе Бог не примет нас в благодать незаслуженным отпущением грехов. Следует также отметить, что Бог прощает нам грехи и умилостивляется к нам через Посредника, поскольку вне Него как нет никакого умилостивления, так нет и прощения и отпущения грехов. Вот начальные положения нашей веры, которым не учат ни в каких философских школах. Весь человеческий род осужден и греховен, в нас нет никакой праведности, которая примирила бы нас с Богом, единственная надежда на спасение заключается в милосердии Божием, когда Он даром отпускает нам грехи, и под осуждением остаются все, не прибегшие ко Христу и не ищущие в Его смерти умилостивление своих грехов.

стих 39

И во всем. Павел косвенно упреждает то, что могло показаться противоречащим изложенному им учению. Ведь все обряды закона представляли собой упражнения, целью которых было отпущение грехов. Значит, иудеи могли возразить: если только Христос умилостивляет к нам Бога, упраздняя наши грехи, зачем столько омовений и умилостивлений, коими доселе мы пользовались по предписанию закона? Итак, дабы законнические обряды не удерживали более иудеев, Павел учит: Христос дарует нам то, что не могли дать никакие обряды. Конечно же, Павел говорит не так кратко и обрывочно (ведь нельзя было ожидать, что иудеи внезапно откажутся от праведности закона и возложат упование на Христа), но Лука счел достаточным привести лишь выжимку того, чему подробно учил апостол. Смысл таков: Посредник устранил препятствие, ранее мешавшее иудеям. Обрядовый закон должен был быть детоводителем, за руку приводящим нас ко Христу. Все обряды, заповеданные Богом, были средствами, поддерживавшими и укреплявшими веру иудеев. Но поскольку у людей имеется обычай искажать священные установления Божии, с помощью обрядов они закрыли для себя дверь веры, заградив путь, ведущий к Иисусу Христу. Думая, что получают праведность в жертвах, омовения дают истинную чистоту, а Бог умилостивляется внешней помпой, и, в итоге, забыв о самой сути, иудеи хватались за пустые тени. Бог не заповедал в законе ничего бесполезного и пустого. Посему обряды были верным и неоспоримым свидетельством отпущения грехов.

Не солгал Бог и в следующих словах: пусть грешник принесет жертву, и изгладится беззаконие его. Однако целью закона был Христос, Небесный первообраз земной скинии, посему сила и действенность всех обрядов зависела от Него. Отсюда мы выводим: по устранению Христа обряды – пустая тень. Значит, Павел правильно лишает закон способности оправдывать, приписывая ее Христу. Теперь мы видим замысел Павла. Он хотел отвлечь иудеев от ложного и извращенного упования на закон, дабы они, надмеваясь пустым звуком, не думали, будто им не нужен Христос, ища в Нем одно лишь внешнее счастье.

Оправдаться законом. Это место легко показывает, что значит в других местах слово «оправдываться». А именно: быть свободным и разрешенным. Здесь упоминается о прощении грехов. И Павел отрицает, что его можно достичь без благодати Христовой. Дабы кто не возразил, что и в законе имеются достаточные средства, Павел говорит: во всех них нет никакой действенности. Итак, смысл ясен: законом нельзя оправдаться от своих грехов, поскольку законнические обряды не были справедливой и законной платой для избавления от вины, были не в силах заслужить праведность, не являлись справедливым возмещением, умилостивляющим Бога. Действительно, нельзя, будучи в здравом уме, отрицать, что оправдание связано с отпущением грехов, будучи способом и основанием достижения последнего. Что еще делает Павел, кроме того, что подтверждая сказанное: по Христову благодеянию нам отпускаются грехи, – опровергает при этом возможные возражения? Он доказывает, что ни умилостивления, ни обряды закона не оправдывают нас от грехов. Значит, Христом оправдывается тот, кто по благодати избавляется от вины и осуждения на вечную смерть, коей был подвержен. Такова праведность веры, когда Бог считает нас праведными, не вменяя нам грехи.

Одного лишь значения этого слова достаточно для опровержения насмешек папистов, утверждающих, что мы оправдываемся не прощением и незаслуженным принятием, а навыком и внедренной в нас праведностью. Посему не позволим им недостойно и преступно разрывать контекст Павла, когда тот, говоря о нашем оправдании, упирает на прощение грехов. Следует знать: закон Моисеев противопоставляется Христу как главное средство обретения праведности, если бы такое существовало помимо Христа. Павел же рассуждает здесь об обрядах. Но надо отметить: в них не упускается ничего, что было бы способно изгладить грехи и усмирить гнев Божий. Кроме того, не было такого законнического обряда, который не являл бы человека повинным в грехе и не составлял против него рукописание. Как учит Павел в Colossians 2:14. Что же? Бог воистину восхотел засвидетельствовать, что люди оправдываются только смертью Его Сына, поскольку Незнавшего греха соделал за нас грехом, дабы мы обрели в Нем праведность. 2 Corinthians 5:21. Откуда следует: все, что придумали люди по поводу умилостивлений, направлено на лишение чести Спасителя. Слова «законом» и «Христом» означают то же, что через закон и через Христа, согласно еврейскому словоупотреблению.

Во всем. Этими словами опровергается нечестивое измышление папистов, думающих, что только первородный грех и личные грехи, совершенные до крещения, отпускаются Христом полностью и незаслуженно, остальные же искупаются посредством удовлетворений. Однако Павел ясно говорит: через Христа мы оправдываемся от грехов в течение всей жизни. Ибо следует помнить: обряды закона были заповеданы иудеям, чтобы их польза и употребление ежедневно процветали в Церкви, то есть, чтобы иудеи действительно понимали: они не напрасно усердно заняты умилостивлениями и омовениями. Если же истина и сущность всех обрядов открывается во Христе, отсюда следует, что только Его смерть есть умилостивление, изглаживающее наши грехи. Иначе не было бы аналогии между Его смертью и древними образами.

Паписты же отсылают нас к покаянию и ключам Церкви. Словно законнические обряды не были размыслительными упражнениями покаяния, словно с ними не была связана власть ключей. Но вера благочестивых подкреплялась такими вспомоществованиями, дабы они прибегали к единственно спасительной благодати Посредника. Итак, пусть пребывает незыблемым следующее: праведность, даруемая нам во Христе, относится не к одному лишь моменту времени, но является вечной, и жертвоприношение смерти Его ежедневно примиряет нас с Богом.

Всякий верующий. Павел поясняет, каким образом получают люди праведность Христову. А именно, принимая ее верою. А то, что вымаливает вера, не достигается никакими заслугами. Посему утверждение Павла вовсе не двусмысленно: мы оправдываемся одной лишь верой, на которую паписты упорно и ожесточенно нападают. Между тем, надлежит знать, что означает слово «верить». Ведь папистам оно кажется блеклым по их невежеству. Существуют и другие благодеяния Христовы, принимаемые верою. Возрождая нас Своим Духом, Христос восстанавливает в нас образ Божий, и, распяв ветхого человека, переводит в новую жизнь. Но Лука счел достаточным сказать о том, как люди возвращаются в милость Божию, от которой отчуждены посредством греха. Ведь отсюда легко перейти ко всему остальному.

стих 40

Берегитесь же, чтобы не пришло на вас. Поскольку Павел имел дело с упорными людьми (по крайней мере, многие из толпы отличались жестоковыйностью), к учению он добавляет попрек, пытаясь сломить ожесточенность ударами духовного молота. Ведь если иудеи были бы послушными и легко повиновались учению, Павел без сомнения ласково привлекал бы их ко Христу. Но медлительность и упорство слушателей вынудили его к более пылкой речи. Ибо все презревшие благодать Христову будут призваны на суд Божий и услышат жуткий приговор, осуждающий их на вечную смерть. Увещевая же их к осторожности, Павел показывает, что есть еще время для покаяния. Одновременно он учит: если иудеи не остерегутся, суд Божий не заставит себя ждать.

Сказанное у пророков. Процитированное место взято из первой главы Аввакума (ст.5). Но поскольку все пророчества были собраны в одну книгу, Павел говорит: так написано у пророков.

стих 41

Он не цитирует Аввакума дословно. Подлинные слова звучат так: посмотрите на язычников и узрите, и подивитесь, и оцепенейте. Ибо в ваши дни совершится дело, в которое никто не поверит, когда о нем возвестят. Павел же говорит: «сморите, презрители», – дабы иудеи знали: мщение, однажды павшее на их отцов, относится ко всем презрителям Слова. Он как бы говорит: Бог и сегодня не меньше ценит Свое Слово, презрение к которому однажды столь сурово покарал. Значит, слова пророка относятся ко всем векам, дабы презрители не надеялись, что смогут избежать постигшее других мщение. Они надмеваются храмом, называют себя народом Божиим, в нечестивом превозношении презирают все угрозы. Итак, Павел напоминает им, чем Бог грозит Своим презрителям через писания пророков.

Дело в ваши дни. Смысл таков: отказывающиеся верить Слову Божию почувствуют на себе Его руку, и, обличенные карами, признают серьезность Его слов. Народная пословица гласит, что опыт – учитель глупцов. Так и Господь на опыте обучает нечестивых, дабы, укрощенные бедами, те стали исповедывать Его силу. Какой же вид наказаний он им возвещает? Поскольку, – говорит Он, – вы не верите Моему Слову, Я сделаю вас невероятным зрелищем для всех. Этим Он хочет сказать, что посланные от Него кары внушат ужас всему миру. Поскольку их восстание против Бога отвратительно и чудовищно, не удивительно, если чудовищным будет и наказание. Итак, следует опасаться, как бы мы, отказав в вере Слову Божию, не почувствовали на себе Его руку сильнее, чем способны вынести, не стали знамением всему миру, и сами не оцепенели, объятые жутким страхом. Аввакум же пророчествует о поражении, нанесенном халдеями. Однако кара, которой Господь отомстил за презрение к Своему Евангелию, была много суровее. Посему научимся бояться Бога и почтительно принимать Его Слово, дабы и с нами не приключилось такого же.

стих 42

При выходе же их из синагоги. Можно прочесть и так: «из синагоги иудеев», – причем последний вариант удачнее. Ибо вероятно, что они вышли прежде, чем собрание было распущено. Это выводится из контекста, поскольку Лука немного ниже добавляет: по роспуску собрания некоторые иудеи последовали за Варнавою и Павлом. Итак, смысл следующий: когда иудеи еще находились на собрании, Павел и Варнава уже вышли, и тогда язычники попросили их уделить им внимание. Затем отдельные иудеи и прозелиты пришли к Павлу с целью как научиться, так и исповедовать свою веру. Древний переводчик и Эразм, переведя «в следующую субботу», неправильно поняли слова Луки. Ведь речь здесь идет о язычниках. Поэтому не кажется вероятным, чтобы они для слушания Павла и Варнавы выбрали субботний день. Этот день представлял собой иудейское установление, для язычников же все дни были равноценны. Зачем же им откладывать исполнение своего прошения до восьмого дня? Вероятно потому, что слушать Павла они захотели, когда тот освободится и не будет занят иудеями. Таким образом, всю следующую неделю Господь не позволил апостолам оставаться в праздности, давая им повод поупражняться в проповеди среди язычников.

Говорить о том же (слово). Так я перевел греческий текст Луки. Хотя артикль τά можно понять как τά αΰτα, как и в некоторых других местах. Тогда смысл будет следующий: апостолов попросили на следующей неделе говорить к язычникам о тех же самых вещах. Далее, в то время как язычники жадно хватаются за первую представившуюся возможность, иудеи, исполнившись отвращения, пренебрегают тем, что им предложено. Только некоторые из них присоединились к Варнаве и Павлу. Лука особо упоминает о прозелитах, которые, приняв учение закона и почитая Бога Израиля, при этом не испытывали гордыни иудеев, надмевавшихся длинной родословной.

стих 43

Беседуя с ними. Смысл здесь неясен. Фразу можно отнести к иудеям и прозелитам. То есть: они убеждали Варнаву и Павла не унывать в душе и от всего сердца пребывать в благодати Божией. Причем на это у них имелся повод. Они видели, какая брань уготована апостолам, и посему знали, в какой стойкости те нуждались для вынесения нападок противников. Так что вполне подходит смысл, что, воспылав усердием к преуспеянию, слушатели пытались воодушевить Варнаву и Павла к мужеству и стойкости. Если же отнести сказанное к самим апостолам, смысл будет таким: они не оттолкнули пришедших к ним людей, но приняли их милостиво и дружелюбно, укрепляя благочестивыми увещеваниями пребывать в принятой благодати. Кроме того, слово «благодать» означает здесь, во-первых, веру в Евангелие, а затем проистекающие из нее блага. Или, короче говоря, призвание к надежде вечного спасения.

стих 44

В следующую субботу. Стечение народа свидетельствует о том, что Варнава и Павел не переставали трудиться всю неделю, и усилия их среди язычников не были напрасны. Усердие народа возросло настолько, что все хотели больше разобраться в уже услышанном. Возможно, они надеялись достичь этой цели, присутствуя на обсуждении, происходившем среди иудеев. Уместно предположить, что, хотя язычники уже ощутили сладость Евангелия, они еще не были настолько убеждены, чтобы принять безоговорочно его учение. Посему, исполнившись надежды и желания, они решили придти в синагогу.

стих 45

Исполнились. Вовсе не ново, что неистовство нечестивых возрастает при приближении евангельского света. И, видя успех здравого учения, они противятся ему с еще большей яростью и напором. Неясно, что именно разумеет Лука под завистью. То ли, что, возымев порочную ревность, иудеи воспротивились Варнаве и Павлу, поскольку самомнение – мать как зависти, так и желания спорить. Или же Лука понимает зависть как проистекающее из этого негодование, имея в виду, что иудеи болезненно перенесли уравнение язычников с народом Божиим. Ведь они, несомненно, сочли большим позором, что сокровище учения, будучи наследием законных детей, швыряется как бы под ноги всех.

Противореча и злословя. Преуспев в страсти противоречия, иудеи в конце доходят до богохульства. Сатана довел нечестивых до такого безумия, что, побежденные здравыми аргументами, они еще больше ожесточаются и сознательно изрыгают хуления на Бога и истину. Тем более надо остерегаться того, чтобы во время предложения истины Божией нас не поглотила страсть к прекословию, и мы не впали в такую же погибель.

стих 46

С дерзновением. Лука показывает, что рабов Христовых не сломило превозношение иудеев. Наоборот, они обрушились на врагов еще дерзновеннее. До этого они обличали их весьма остро, но все же проявляли некое снисхождение. Теперь же, видя, как те упорно отвергают Христа, произносят на них отлучение, изгоняя из Царства Божия. Этот пример учит нас, что к крайней суровости надо прибегать лишь в отношении безнадежных грешников. Кроме того, чем дерзновеннее восстают нечестивые на истину, тем с большим упованием мы должны отвечать. Ибо рабам Божиим надлежит укрепиться непобедимой духовной стойкостью, не уступая ни пяди дьяволу или его служителям. Как Сам Бог велит Иеремии с открытым забралом сражаться с отверженными.

Вам первым надлежало. Павел винит их в неблагодарности. Ведь, будучи избранными Богом из всех народов, и видя предложенного им Христа, они злобно отвергли это благодеяние. В первой части своей речи Павел говорит о высокой степени чести и превосходства, на которую их вознес Бог. А затем следует попрек в том, что они сознательно отвергли такую благодать. Отсюда Павел заключает: настало время передать Евангелие язычникам. Говоря, что иудеям надлежало проповедовать первым, Павел имеет в виду время Христова Царства. Во времена закона, до Христа, иудеи были не только первыми, но и единственными. Посему Моисей зовет их царством священников и стадом Божиим. Усыновление Божие, отвергнув язычников, восприняло их одних. Однако и по пришествии Христа их надлежало предпочесть язычникам. Хотя Христос примирил с Отцом весь мир, по порядку иудеи шли первыми, будучи уже близкими к Богу и находясь в Его семье. Значит, правильный порядок состоял в том, чтобы апостолы собрали Церковь вначале из иудеев, а затем из язычников, как видно Ezekiel 1:0-ой главы Деяний и из других мест. Таким образом, приход язычников не лишал иудеев права первородства, оставляя за ними преимущество в Церкви Божией. Поэтому Павел говорит (Romans 1:16): праведность Божия явилась в Евангелии сначала иудеям, а потом и эллинам. И величие благодати, которой их удостоил Бог, еще больше отягчает их неблагодарность. Ведь они отвергли то, что было милостиво им предложено. Посему Павел добавляет: иудеи осудили сами себя в том, что недостойны вечной жизни. Поскольку отвержение Евангелия есть отрицание праведности Божией, для осуждения неверующих нет нужды в каком-то ином судье.

Как вы отвергаете. Кажется, что Павел рассуждает не вполне правильно. Во-первых, для допуска язычников к надежде спасения не было необходимости исключать из нее иудеев. Кроме того, было бы много лучше, если бы иудеи, приняв Евангелие первыми, уступили затем второе место язычникам. Павел же говорит так, словно иудеи и язычники не могли одновременно присоединиться к Церкви. И Евангелие не могло придти к язычникам, если бы его не отвергли иудеи. Разве Павел не был назначен апостолом язычников до того, как испытал презрение иудеев? Почему же он обращается к язычникам только теперь, словно их призвание зависит от неверия избранного народа? Отвечаю: ударение падает здесь на слово «обращаемся». Павел хочет сказать, что, отвернувшись от иудеев, полностью посвящает себя язычникам. Если бы они устояли в своем достоинстве, такого обращение не последовало бы. Приняв иудеев в лоно Церкви, Павел одновременно привлекал бы к ней язычников, и равным образом обнимал бы всех. Теперь же, когда иудеи повернулись к нему спиной, отказавшись от его служения, Павел не мог заниматься и ими, и язычниками сразу. Посему, попрощавшись с иудеями, он вынужден перенести заботу на язычников.

Значит, если бы иудеи не удалились от Церкви, призвание язычников было бы таким, каким описывали его пророки: В тот день семь инородцев ухватятся за одежду иудея и скажут: будем ходить с вами, ибо среди вас Бог. Теперь же язычники призываются новым непредсказуемым образом. Ведь по отвержении иудеев они вступили в никем не занятое владение. Их должны были присоединить к иудеям, но после того, как последние отпали, они заступили на их место. Таким образом, смерть иудеев стала жизнью для язычников, как свидетельствует Павел (Romans 11:12,Romans 11:15,Romans 11:24), и, по отсечении природных ветвей к святому корню была привита дикая маслина. Так будет до тех пор, пока Бог не восстановит иудеев к жизни, привив к изначальному корню. И так спасется собранный отовсюду Израиль Божий.

стих 47

Так заповедал нам. Место взято из Isaiah 49:6, где Бог скорее обращается к Своему Сыну, чем к апостолам. Но следует отметить: многое из того, что Писание приписывает Христу, относится и к Его служителям. Говорю многое, потому что не все. Ибо некоторые привилегии относятся лично ко Христу, и наделять ими служителей было бы нечестивым богохульством. Христос зовется нашей праведностью, поскольку Он Один послужил умилостивительной жертвой, смертью Своей примирил с нами Отца, а затем воскрес, дабы, победив смерть, обрести для нас вечную жизнь. Значит, вся сущность нашего спасения заключается в одном Христе. Но постольку, поскольку Он действует через служителей, передав им отдельные функции, Он также передает им некоторые титулы. Среди этих функций и проповедь Евангелия. Христос – Единственный Учитель, поставленный нам от Отца. Но Он поставил, в свою очередь, пастырей и служителей, говорящих как бы от Его уст. Таким образом, авторитет пребывает лишь у Него Одного, но слышим мы Его через евангельских служителей. Итак, Павел сознательно относит к себе свидетельство Исаии, ведя речь о возвещении Евангелия.

Я положил Тебя во свет. Кажется, что здесь так говорится о призвании язычников, что из него не следует отвержение древнего народа. Скорее имеется в виду, что Бог присоединит инородцев к иудеям, ранее вошедшим в Его семью. Недостаточно Тебе, – говорит Господь, – быть служителем, учащим Израиль, посему Я поставил Тебя во свет язычникам. Бог, кажется, начинает Свою Церковь с сынов Авраама, а затем протягивает руку язычникам, дабы те и другие в согласии общей веры составили одну Церковь.

Однако Павел так приводит данное пророчество, словно оно не могло исполниться без отвержения иудеев. Он хочет сказать, что свет язычникам был вожжен тогда, когда иудеев бросили во мрак смерти. Отвечаю: из контекста нельзя с необходимостью вывести утверждаемое Павлом. То есть: язычники получат просвещение не раньше, чем свет погаснет для иудеев. Но смысл может быть следующим: поскольку вы сами лишили себя вечной жизни, не думайте, что мы профанируем благодать Божию, если, пройдя мимо вас, обращаемся к язычникам. Ибо не вам одним дан Мессия. Он предназначен во спасение всему миру, как написано: положил Тебя во свет язычникам. Хотя, если пристальнее вглядеться в этот отрывок, то можно увидеть в нем отвержение древнего народа. Ведь Бог возвещает, что прославится и возвеличится в служении Христа, хотя Израиль при этом не будет собран.

Затем он добавляет, как бы в виде пояснения, что Христова сила не ограничивается одним народом. Ведь ее спасительному свету надлежит распространиться до краев земли. Кажется, Павел подразумевает именно этот повод для призвания язычников. То есть, не найдя у иудеев смысла для проповеди, он полностью отдает свое время последним. В словах пророка попутно отметим то, что спасение следует за просвещением. Согласно речению Христа: сия есть вечная жизнь – знать Тебя истинного Бога и т.д. (John 17:3). Ведь если лишь познание Бога для нас спасительно, единственное воскресение от погибели вечной смерти – во мраке неведения просветиться Христовой верой.

стих 48

Язычники, слыша это. Повод для радости возник у язычников от услышанного. А именно: их призвание к вечному спасению вовсе не случайно, словно не было прежде постановлено Богом. Но ныне, наконец, исполняется то, что было предсказано за много веков. Редкий повод для укрепления в вере – слышать, что спасение ранее было обещано им с пришествием Христа. Посему они с еще большим желанием и почтением принимают Евангелие. Фразу «прославляли слово Господне» можно понимать двояко. Или так, что они признали истинность пророчества Исаии, или так, что восприняли предложенное им учение веры. Действительно, здесь подразумевается полное принятие Евангелия. Ведь, узрев победу Павла, язычники больше не сомневаются и не спорят. В самом деле, мы лишь тогда воздаем Слову Божию должную честь, когда послушно покоряемся ему с верою. Наоборот, нельзя выказать к Слову большее презрение, отказав в ему доверии. Кроме того, мы видим: гордыня иудеев, которую лицезрели язычники, все же не мешала им принять Христа. С таким же мужеством надлежит презирать и попирать превозношение нечестивых, когда они в своем упорстве пытаются закрыть для нас спасительный путь.

И уверовали. На мой взгляд, это – истолкование предыдущего предложения. Лука уже показал, какую славу воздали язычники слову Божию. Кроме того, отметим его оговорку. Лука сообщает, что уверовали не все, но те, кто был определен к жизни. Нет сомнения, что Лука называетτεταγμένους людей, избранных незаслуженным усыновлением Божиим. Смешная уловка относить это к чувствам верующих, словно Евангелие приняли те, кто имел правильный душевный настрой. Предустановление можно относить здесь только вечному совету Божию. Лука не говорит, что они были предуставлены к вере. Он сообщает о предустановлении к жизни. Ибо Бог предопределяет Своих к наследию вечного блаженства.

Это место учит нас, что вера зависит от избрания Божия. Действительно, весь человеческий род слеп и надменен. Эта болезнь сидит в нашей природе, доколе ее не исправит благодать Духа. Источником же исправления может быть только избрание. Ведь то, что из двух людей, слышащих одно и то же учение, один выказывает обучаемость, а другой остается в своей злобе, происходит не потому, что они отличаются по природе, но потому, что первого просвещает Бог, не удостаивая второго такой же благодати. Верою становимся мы детьми Божиими. И вера, по отношению к нам, есть дверь и начало спасения.
Однако относительно Бога дело обстоит более возвышенно. Он не избирает нас с того момента, когда мы начинаем веровать, но даром веры запечатлевает в наших сердцах тайное усыновление, дабы сделать его явным и действенным. Если же быть учениками свойственно одним лишь детям Божиим, значит, ученичество не принадлежит всем потомкам Адама.
Итак, ничего удивительного, если не все без разбора принимают Евангелие. Хотя Небесный Отец внешней человеческой проповедью всех приглашает к вере, действенно, посредством Духа, Он призывает лишь тех, кого ранее постановил спасти. Но если причина веры и спасения есть избрание Божие, коим Он предопределяет нас к жизни, не остается места человеческому достоинству и заслугам. Итак, будем верить тому, что говорит Лука: те, кто верою привит к телу Христову, прежде были предуставлены к жизни, принимая во Христе залог и печать своего усыновления.
Отсюда мы выводим, что значит проповедь Евангелия сама по себе. Она не порождает в людях веру. Это Бог изнутри призывает тех, кого ранее избрал, и привлекает ко Христу людей, еще раньше Себе принадлежавших. Этими же словами Лука также учит, что никому из избранных невозможно погибнуть. Он говорит, что уверовал не один, или некоторые из избранных, но все, кто ранее был избран. Хотя нам неизвестно усыновление Божие, пока мы не воспримем его верою, в Его вечном совете оно не пребывает сомнительным или неясным. Ибо всех, кого Бог считает Своими, Он поручает защите и попечению Сына, до конца остающегося их верным стражем. И то, и другое необходимо знать.
Поскольку избрание помещается выше веры, у людей нет причины присваивать себе какую-то часть спасения. Ведь, если вера, в которой состоит спасение, свидетель незаслуженного усыновления Божия, соединяющая нас со Христом, дающая нам Его жизнь, через которую мы обладаем Богом и Его праведностью, которой воспринимаем благодать освящения, основана на чем-то вне нас, а именно на вечном совете Божием – то всякое наше благо необходимо относить к благодати Бога, добровольно нас предваряющего. И наоборот, поскольку многие запутываются в сложных и тернистых измышлениях, ища свое спасение в тайном совете Божием, научимся подтверждать избрание верою, дабы обратить свой ум ко Христу, словно залогу избрания, и не искать иной уверенности, кроме той, что явлена нам в Евангелии. Вполне достаточно нам удостоверение, что всякий верующий в Единородного Сына Божия имеет вечную жизнь.

стих 49

И слово Господне распространилось. Здесь Лука говорит о распространении Евангелия. Откуда явствует, сколь истинной была притча Христа, гласящая, что Царство Небесное подобно закваске. Выше мы слышали о большом скоплении народа, дабы семя истинного учения посеялось по всему городу. Теперь же Лука говорит о еще большем его сеянии – по всей окрестной стране.

стих 50

Между тем он упоминает, что произошло сие не без труда и тягот. Итак, начало призвания язычников было счастливым и благоприятным. Сатана не мог помешать распространению благодати Божией. Но все же Варнаве и Павлу, которых Бог словно атлетов вывел на ристалище, надлежало вести нелегкую брань.
Следует отметить сказанное Лукою: религиозных и уважаемых женщин вместе с начальниками города подтолкнули преследовать Христовых слуг. Это создавало немалый соблазн для неграмотных, только что рожденных во Христе Иисусе. Они видели: Христу противятся все уважаемые мужчины и женщины, противится все, что только ценили и почитали люди. Действительно, Христа приняло большое количество людей. Но это была лишь толпа, народная чернь. С другой стороны выступали почетные граждане, блеском своим легко затмевавшие незнатную и темную толпу.
Учение также могло стать подозрительным и даже ненавистным из-за того, что на него восставали благочестивые, честные на вид матроны. Если бы его противниками были распутники и пьяницы, бесчестные, негодные и преступные люди, если бы на него восставали блудницы с публичных домов, Евангелие не потерпело бы ущерба. Скорее, наоборот, его достоинство заблистало бы еще ярче. Но что могут подумать немощные в вере теперь? Конечно же, что учение, имеющее таких противников, не может быть от Бога!
Итак, Господу было нужно не только укрепить новообращенных и начинающих верующих, но и протянуть руку Варнаве и Павлу, не давая им пасть духом. Кроме того, Бог учит нас, что следует противостоять подобным помехам и остерегаться того, чтобы притворная маска добродетели не затмила наш взор, мешая разглядеть Христову славу в Евангелии. Ведь все добродетели и достоинства, изображаемые в людях, – несомненно чистое лицемерие, если они противятся Христу. Хотя возможно, что люди, необдуманно восстающие на Христа, впоследствии образумятся. Так или иначе, необходимо утверждать следующее: какой бы святостью ни отличались на вид противники Евангелия, у них нет ни подлинного страха Божия, ни чего-либо иного, кроме лживой тени добродетели. Ведь не напрасно Христу приписывается слава открывать помышления многих сердец.

Набожных. Но какая может быть религия там, где Слово Божие не пользуется почетом? Следует отметить, что существует четыре сорта людей. И как немногочисленны те, кто искренне и от души почитает Бога, так же мало тех, кто открыто и грубо Его презирает. Это – две первые разновидности людей. Большая же их часть не лишена полностью набожности, не чужда совершенно божественного культа, но все же холодно и формально заигрывая с Богом, окажется мирской по пристальном рассмотрении. Так и сегодня нечестие многих сокрыто под личиной обрядов и вымышленного божественного культа. Да и во все века существовали лицедейные почитатели Бога, вся святость которых заключалась в жестикуляции и пустой помпе. Во времена Павла так же, как и в наши дни, немногие отличались особым усердием к благочестию. И даже если вера их была нечистой, сердце – притворным, лживым и двойственным, из-за своего пусть и необдуманного рвения их всюду считали набожными. Отсюда явствует, чего стоит голая набожность, толкающая своих приверженцев с глупым пылом преследовать Царство Божие и подавлять Его славу.

Далее, вполне вероятно, что эти матроны, не полностью перейдя в иудаизм и не получив наставления в законе, все же были наполовину иудейками. Поэтому они и стали столь охотно на защиту иудейского народа. По свидетельству Павла, именно так и обманываются погрязшие в грехах женщины.

стих 51

Они же, отрясши на них прах. У иудеев это было символом проклятия, что можно вывести из заповеди Христовой (Matthew 10:14, Luke 9:5,Luke 10:11). Невероятно, чтобы Христос заповедал Своим людям пользоваться неизвестным никому знаком. Ведь замысел Его состоял в том, чтобы внушить страх явным и открытым врагам Своего учения. Он хотел таким образом показать, сколь ненавистны для Бога нечестивые, дабы мы тщательно остерегались иметь с ними что-либо общее и как-либо оскверняться их нечистотой. Обо всех преступных говорится, что они оскверняют землю, попираемую их ногами. Но Господь нигде не заповедал проклинать кого-либо так же, как презрителей Его Слова. Если надо отлучить какого-то прелюбодея, блудника, клятвопреступника, пьяницу или убийцу, данный символ не употребляется. Значит, отсюда явствует, сколь нетерпимо для Бога презрение к Его Слову. Ведь, приказывая верующим стряхивать прах с ног, Бог как бы зовет этих людей рабами сатаны, погибшими и безнадежными, достойными истребления с лица земли. Пусть же эта суровость возбудит в нас почтение к Евангелию. А служители Слова научаются отсюда, с каким рвением надо возвещать величие Писания, дабы холодность не показалась презрением к нему.

стих 52

А ученики исполнились радостью. Это предложение можно истолковать двояко. Либо так: ученики исполнились радости и Духа, то есть радостью Духа, или, что то же самое: духовной радостью. Ибо любое благополучие совести, покой, радость происходят только от Духа Божия. Поэтому Павел (Romans 14:17) называет Царство Божие праведностью, миром и радостью во Святом Духе. Либо же слово «Дух» означает другие добродетели и дары. Лично мне больше нравится толкование, что ученики были исполнены радостью. Ведь в них царила благодать Святого Духа. Но только она способна истинно нас возвеселить и вознести над всем миром.

Надо уразуметь, что именно говорит Лука. Верующие ничуть не волновались и не претыкались о тяжкие соблазны. Их не смущало презрение к их учителям, волнения в городе, угрозы и страхи, боязнь преследований. Напротив, они мужественно презирали блеск ложной святости и высокого могущества. Действительно, если наша вера основывается лишь на Боге, пуская корни в Его слове, если ее, как положено, защищает Дух, то она вопреки волнению мира несомненно породит в душах радость и покой.