Bible Commentaries
Деяния 12

стих 1

Затем следует новое гонение, развязанное Иродом. Мы видим, что церкви была дана некоторая передышка, дабы, немного отдохнув, она собрала силы на будущее и смогла тогда полноценно сражаться. Так и сегодня у верующих нет причин обещать себе постоянный покой, закончив то или иное сражение, нет причин просить об участи вышедших на пенсию воинов. Достаточно и того, что Господь дает определенное время на восстановление сил. Кроме того, упоминаемый здесь Ирод – это Агриппа Старший, сын Аристовула, которого ранее убил отец. Иосиф никогда не зовет его Иродом. Может быть, потому, что братом его был царь Халкиса, носивший то же самое имя. На гонение Церкви этот Ирод был подвигнут не столько религиозным рвением, сколько целью умилостивить не очень благоволящий ему народ. Или же он руководствовался яростью тирана, испугавшегося недавних событий. Ведь тираны всегда подозревают новое в том, что оно возмутит спокойствие их царства. Но вероятно и то, что Ирод проливал кровь невинных, чтобы, используя общую уловку царей, ублажить свирепый народ. Ибо немного после Лука рассказывает, как Петр был заключен под стражу, дабы стать зрелищем для толпы.

стих 2

Убил Иакова. Нет сомнения, что таинственная сила Божия сдерживала безумную жестокость сего человека. Ибо не довольствовавшись одним убийством, он не только не прекратил гонения, но и был готов нагромоздить горы мучеников, если бы Бог, протянув руку, не защитил Свое стадо. Таким образом, когда мы видим, что враги благочестия, исполнившись ярости, не могут залить все невинной кровью, то должны знать: это происходит не из-за их умеренности и милосердия, а потому что Господь не позволяет им вредить Своим овцам, как они того желают. Действительно, Ирод не был столь гуманным, чтобы усомниться обрести народное благоволение убийством сотни или большего количества людей. Посему следует утверждать: его похоть сдерживалась более могущественной властью, мешая ему яростнее нападать на Церковь. Он убил Иакова, подобно тому, как во время бунтов и восстаний обычно стараются уничтожить главарей, дабы казнь их напугала остальных. Между тем, Господь попустил убийство того, кого ранее наделил стойкостью. И он, даже умирая, одолел врагов, будучи сильным непобедимым подвижником. Таким образом, все козни тиранов Бог обращает в благоуханную жертву Самому Себе для удостоверения Евангелия. Лука же зовет убитого Иакова братом Иоанна, дабы отличить его от сына Алфея. Некоторые думают, что имеется в виду третий Иаков, единственный родственник Христа, ставший Его учеником. Но я не разделяю это мнение. Ибо веские основания побуждают меня считать, что Иаковов было не больше двух. Желающий может узнать эти доводы из толкования на вторую главу Послания к Галатам. Итак, считаю, что один и тот же человек был и апостолом и сыном Алфея, сброшенным иудеями с крыши храма, смерть которого из-за особой святости отмечалась столь широко.

стих 3

Видя же, что это приятно Иудеям. Здесь мы яснее видим, что не рвением по закону Моисея, ни ненавистью к Евангелию руководствовался Ирод в гонении на Церковь, но собственными частными интересами. Он продолжал буйствовать ради того, чтобы снискать благоволение народа. Итак, следует знать: имеются разные причины для гонения на Церковь. Часто сражаться за свои суеверия, приносить жертвы идолам, проливать кровь невинных нечестивых толкает превратное рвение, но большая их часть все же руководствуется частными интересами. Так некогда Нерон, узнав, что после пожара в городе он стал ненавистным и бесславным для народа, попытался восстановить благоволение, или, по крайней мере, утихомирить жалобы убийством нескольких тысяч благочестивых. Точно таким же образом, Ирод, завоевывая расположение не дружественного к себе народа, приговорил христиан к смерти только ради обретения популярности. Да и сегодня положение наше отличается не сильно. Почти все воюют с членами тела Христова, но лишь немногих на это толкает суеверие. Многие продаются римскому антихристу за плату, другие потакают и повинуются безумным воплям монахов и толпы. Мы же, между тем, как некие отбросы подвергаемся их насмешкам. Однако есть одно утешение, которое нас поддерживает. Наша кровь, с презрением проливаемая миром, ценна в глазах Господа. Больше того, чем позорнее и презрительнее обращаются с нами нечестивые, тем больше помогает нам божественная благость.

стих 4

Приказал четырем четверицам. Здесь Лука приводит обстоятельства, показывающие, что Петра словно похоронили. И положение его могло показаться отчаянным. Как день распределяли тогда на четыре части по три часа, так и Ирод установил свою стражу. Дабы четыре воина всегда стояли на карауле, и каждый третий час одна четверка заступала на место другой. Приводится и причина, по которой Петр не сразу был поведен на казнь. Ведь в праздничные пасхальные дни убивать кого-либо было святотатством. Итак, Ирод не откладывает казнь, словно пребывая в сомнениях, но лишь ожидает удобного случая. Больше того, выбирает время, в которое подарок покажется приятнее народу. Ведь во время праздника отовсюду сходилось большое количество людей.

стих 5

Церковь прилежно молилась. Здесь Лука учит тому, как верующие, между тем, не переставали исполнять свой долг. На острие атаки находился один Петр, но все остальные сражались за него молитвами, помогая всяким дозволенным видом помощи. Отсюда мы выводим: никогда не следует отчаиваться. Ибо молитвами верующие свидетельствуют о том, что мужественно защищают то же самое дело, которое с угрозой для жизни отстаивает Петр. Это место учит, какие надо иметь чувства, когда наши братья угнетаются нечестивыми ради Евангелия. Ведь, если пребывать в оцепенении, безразлично относясь к выпадающим им опасностям, мы не только лишим их должного служения любви, но и вероломно откажемся исповедовать собственную веру. Действительно, если дело наше общее, больше того, они сражаются и за наше спасение, мы предадим не столько их, сколько самих себя и Христа. Настоящая же нужда требует, чтобы все желающие считаться христианами возымели большую пылкость в молитвах, чем обычно имеет место. Мы видим, как некоторые наши братья бедствуют, впав в крайнюю нищету, другие находятся в узах, многие брошены в зловонные ямы, многие преданы огню. Больше того, изобретаются новые виды истязаний, чтобы, умирая, люди ощущали длительные мучения. И если все это, по крайне мере, не обостряет в нас молитвенное усердие, мы более чем бесчувственны. Значит, как только возникает какое-либо гонение, необходимо прибегать к молитвам. Вероятно, Церковь еще больше беспокоилась о жизни Петра от того, что его смерть причинила бы ей великий ущерб. Лука не просто говорит, что совершались молитвы. Он добавляет, что они творились усердно и прилежно. Этим он хочет сказать: верующие молились не холодно и формально, но, пока Петр оставался в узах, без устали старались помочь ему любым возможным способом. Имя Божие, прямо здесь упомянутое, следует подразумевать всегда, когда в Писании говорится о молитве. Одно из начальных положений веры состоит в том, что молитвы надо обращать к одному лишь Богу. Как и Сам Он присваивает Себе особое поклонение: призови Меня в день скорби, и т.д. Psalms 49:15.

стих 6

Когда же Ирод хотел вывести его. На первый взгляд может показаться, что Церковь молилась безуспешно. Уже был назначен день казни Петра, и лишь одна ночь отделяла его от смерти. Но верующие не прекращали молиться, зная, что Господь, помогая Своим людям, часто проявляет Себя в момент крайней опасности, обладая разными способами избавления. Затем, вероятно, что молитвы возносились не столько за жизнь самого Петра, сколько за то, чтобы Господь наделил его непобедимым мужеством ради славы Евангелия, не позволив благовестию Собственного Сына подвергнуться поношению нечестивых.

В ту ночь Петр спал. Все обстоятельства подчеркивают чудесную божественную силу. Кто не счел бы Петра уже поглощенным смертью? Он еще дышит, но смерть обступила его со всех сторон, не оставив ни единой лазейки для бегства. Итак, то, что Петр избежал смертельной опасности, что спокойно прошел мимо собственных палачей, что оковы его размягчились и пали, что железная дверь открылась сама собой, показывает воистину божественный способ освобождения. Петру было полезно узреть все эти знамения, дабы, познав благодать Божию, он еще увереннее проповедовал ее людям. Затем из того, что стража была столь многочисленной, видно, что Ирод меньше всего хотел дать Петру возможность спастись.

стих 7

Свет осиял. Вероятно этот свет видел один Петр. Воины же или дремали, или оцепенели, ничего не ощущая. Причина, по которой Бог сотворил это сияние, могла быть двоякой. Или же, чтобы Петр воспользовался светом, и тьма не помешала ему выйти, или же, чтобы он увидел символ небесной славы. Мы часто читаем о том, что ангелы являются в сиянии даже при дневном свете. Действительно, из необычного света Петр должен был вывести божественное присутствие, одновременно употребляя его себе на пользу. То, что ангел толкнул Петра в бок, показывает, сколь сильно заботится Бог о Своих людях, бодрствуя вместо спящих и пробуждая дремлющих. Действительно, нам было бы худо, если бы Бога заставляло бодрствовать лишь усердие наших молитв. Ведь мы ослабеваем из-за немощи плоти, и больше всего нуждаемся в помощи Божией тогда, когда наш разум, отвлекаясь на посторонние предметы, перестает искать Бога. Сон же есть некий образ смерти, подавляющий и заглушающий все чувства. И что бы произошло с нами, если бы Бог тогда прекратил нам помогать? Кроме того, поскольку верующие, предаваясь сну, вверяют свою безопасность Богу, они продолжают призывать Его и во сне.

Из рассказа о том, что сразу после слов ангела цепи Петра пали, мы выводим, что в единой заповеди Божией достаточно силы для устранения любых препятствий, кажется, закрывающих для нас все пути. Так, если Бог захочет прекратить войну, то пусть вооружается весь мир, все равно копья и мечи сами собой выпадут из рук. И наоборот, если Бог захочет наказать нас за грехи войной, то в миг ранее благодушные люди воспылают гневом и схватятся за оружие. То же, что Лука приводит все сказанное ангелом, подтверждает подлинность помещенной здесь истории и всеми способами свидетельствует о божественном избавлении Петра.

стих 9

Не зная, что делаемое Ангелом было действительно. Петр не думал, что увиденное им было пустым и обманчивым. Как часто люди обманываются видениями сатаны. Но слово «истинное» означает здесь то, что происходит естественно, по человеческому обыкновению. И следует иметь в виду, что видению противопоставляется здесь сама вещь. Но, даже если Петр думал, что это – видение, он был готов повиноваться, чем доказывается его послушание. Ведь, довольствуясь приказом ангела, он не спрашивает, не спорит о том, что надо ему делать, но исполняет все заповеданное.

стих 10

Пройдя же первую. Бог мог бы в один миг избавить Петра от опасности, но он последовательно преодолевает разные трудности, дабы слава чуда стала еще большей. Так Бог сотворил мир за шесть дней не потому, что нуждался в каком-то времени, но чтобы лучше утвердить нас в размышлении о Его делах. Ведь Бог приспосабливает Свой способ действия к нашему восприятию и пользе нашей веры. Если бы Петр сразу же был перенесен из темницы в дом, где собрались братья, видно было бы только однократное избавление. Теперь же мы воочию наблюдаем, как Петр не меньше десяти раз спасся от опасности.

стих 11

Тогда Петр, придя в себя. Дословно звучит так: вернувшись в себя, – поскольку прежде, пораженный нежданным и невероятным делом, он словно вышел за пределы собственной личности. И лишь теперь по прохождении экстаза Петр понимает, что избавлен от смерти. Его слова, приведенные Лукой, содержат в себе благодарение. Петр прославляет в себе и проповедует испытанное благодеяние Божие еще до того, как откроет его другим. Ангела же он зовет посланным от Бога по общему разумению благочестивых, считающих, что ангелы назначены Богом служителями, заботящимися об их спасении. И если бы в его душе не было такого убеждения, Петр вовсе не упомянул бы про ангела. Однако он не делает его автором благодати, приписывая славу совершенного дела одному лишь Богу. Ведь ангелы не для того помогают нам, чтобы похитить у Бога хотя бы крупицу славы. Говоря же, что исхищен из руки Ирода, Петр мощью врага еще больше подчеркивает величие благодеяния Божия. Сюда же относится о то, что сказано об иудеях. Ведь чем больше число наших врагов, тем заметнее благодать Божия по отношению к Его рабам. Великое дело: одной лишь милостью Божией одолеть вражду и ненависть мира.

стих 12

К дому Марии. Мария предстает женщиной редкого благочестия. Ее дом представлял собой некий храм Божий, где обычно происходило собрание братьев. Кроме того, Лука говорит, что там собирались многие. Ведь, поскольку все не могли собраться вместе без страха возбудить общественную смуту, то для удобства сходились группами в разных местах города. Я не сомневаюсь, что и в других местах происходили церковные собрания. Ибо невероятно, чтобы апостолы в то время, как многие верующие пребывали в молитве, не исполняли своего долга. Но один дом не мог бы вместить всех верующих. Всегда надо учитывать обстоятельства времени: благочестивые собирались вместе, несмотря на бурлящую ярость врагов. Ведь если когда и полезно подобное упражнение, то особенно необходимо в момент острого противостояния.

стих 13

Когда же Петр постучался. Поскольку служанку сочли безумной, когда та возвестила о приходе Петра, мы можем заключить, что молящиеся никак не надеялись на избавление апостола. Однако же их нельзя назвать молящимися без веры. Ведь они ожидали иного результата: чтобы Петр, наделенный небесной силой, жизнью ли или смертью готов был прославить имя Христово. Дабы стадо, испугавшись нападения волков, не рассеялось в разные стороны, а немощные не усомнились в том, что Господь усмирит начавшееся гонение. Однако Бог, даруя им больше, чем они надеялись получить, Своей благостью превзошел все их ожидания. Так что происшедшее кажется им невероятным, еще больше побуждая к прославлению божественной силы.

Это Ангел его. Они имеют в виду того ангела, который был приставлен к нему в качестве стража и служителя спасения. В этом смысле Христос говорит, что ангелы младенцев всегда видят лице Отца (Matthew 18:10). То же, что обычно отсюда выводят, – якобы к отдельным людям приставлены отдельные пекущиеся о них ангелы – весьма ненадежно. Ведь Писание свидетельствует, что иногда большому народу дается один ангел, а отдельному человеку целое их воинство. Ибо слуге Елисея отворились небеса, дабы узреть многочисленные огненные колесницы, предназначенные для защиты пророка. У Даниила же говорится только об одном ангеле персов и одном – греков. Так что Писание не обещает каждому своего отдельного ангела, скорее оно говорит, что Бог заповедал ангелам Своим защищать отдельных верующих (Psalms 90:11), а также ополчаться вокруг благочестивых (Psalms 33:8). Значит распространенное измышление о двух гениях, приставленных к каждому человеку, является мирским. Нам достаточно и того, что о спасении Церкви заботится вся небесная армия. Таким образом, по мере необходимости, то один, то многие ангелы опекают нас своей защитой. Действительно, бесценная благость Божия: ангелов, отблесков божественного света, Он объявляет нашими служителями.

стих 17

Уведомьте о сем Иакова и братьев. Под братьями я разумею не кого угодно, но апостолов и старейшин. Хотя чудо должно быть рассказано всем, Петр справедливо ради большего почета хочет уведомить о нем, прежде всего, своих сослуживцев. Иакова церковные писатели после Евсевия единогласно называют одним из учеников. Но поскольку Павел причисляет его к одному из трех столпов Церкви, мне не кажется вероятным, что ученик был возвышен до чести, в которой отказали апостолам. Посему я скорее предположу, что это был Иаков Алфеев, святость которого ранее сильно поражала иудеев. Имелась двоякая причина, по которой Петр направил вестника к братьям. Чтобы устранить терзавшую их тревогу, и чтобы пример подобной божественной благодати воодушевил их к большему упованию. То же, что Петр направился в другое место, думаю, сделано по следующей причине: поскольку дом этот был знаменит, и ежедневно в нем собирались многочисленные верующие, Петру безопаснее было скрываться в другом месте. Итак, он искал место не столь подозрительное для врагов, чтобы уберечь не только себя, но и прочих посетителей.

стих 18

По наступлении дня. Теперь Лука возвращается к воинам Ирода. Он говорит, что те немало взволновались. Ведь не могли они думать, что Петр похищен силою или спасся с помощью обмана. Ирод же после рассматривает дело в качестве судьи. Но, осознав, что воины невиновны, сам вынужден стать свидетелем божественного избавления.

стих 19

Приказ увести их с глаз царя и заключить в темницу дает понять, что старательность и добросовестность воинов были полностью доказаны. Ведь если бы имелось подозрение в небрежности, их бы тут же постигла казнь. Отпустить же воинов восвояси Ироду мешала как нечестивая ярость, смешанная со свирепостью тирана, так и чувство стыда. Хотя другие толкуют это иначе: Ирод приказал тут же вести воинов на казнь. Предал ли он их, разгневавшись, палачу, или довольствовался заключением в темницу, – Ирод все равно показывает пример удивительной слепоты. Будучи способным узреть силу Божию даже с закрытыми глазами, он, тем не менее, не уступает, не усмиряется, но с упорной злобой продолжает противостоять Богу. Так сатана лишает нечестивых всякого разумения, дабы взирая, они не могли видеть. И Господь, поражая их жутким оцепенением, справедливо мстит за Себя и за Свою Церковь

стих 20

Замечательная история, как в зеркале показывающая не только, какой исход ожидает врагов Церкви, но и сколь ненавистна для Бога гордыня. Писание возвещает, что Бог противостоит гордецам. И в лице Ирода Бог явил красноречивый этому пример. Действительно, люди не могут превозноситься сверх должного, не объявляя при этом войну Богу, Который, будучи Единственным превознесенным, велит умолкнуть пред Собой всякой плоти. Если же в лице царя, надмевавшегося второстепенными вещами, Бог столь сурово покарал гордыню, то что станет с рядовыми людьми, которые без причины забавно превозносятся? Далее, надо отметить приведенную здесь историю: Ирод после жестокого преследования Церкви удачно обустроил все дела, укротив голодом живущие поблизости народы и заставив их униженно просить снисхождения. Бог словно вознаграждал его за неистовую ярость к немалому искушению верующих. Ведь у них могло возникнуть подозрение, что Бог не заботится о Своих. Также внушался страх, как бы вместе с могуществом Ирода не возросла Его тирания и жестокость. Но у Бога было совсем иное намерение. Он для того превознес гонителя Своей Церкви, чтобы причинить ему тем более тяжкое унижение. Посему призрачное счастье, которым угождал себе Ирод, стало как бы туком на день заклания. Подобным образом и сегодня, видя, как кровавые враги Церкви, расправив крылья удачи, возносятся выше небес, мы не должны приходить в отчаяние. Скорее вспомним изречение Соломона (Proverbs 16:18): бедствию предшествует гордыня, и до падения превозносится сердце.

Ирод был раздражен. Лука пользуется составным причастием θυμομάχων, означающим соперничество и ненависть. Итак, Ирод не вел открыто войну с этими городами, но находился с ними в ссоре, стараясь постепенно подчинить себе косвенными ухищрениями. По словам Демосфена у вольных городов редко бывает согласие с монархами. К тому же у Ирода был жестокий нрав, большая дерзость, неутолимая алчность. Нет сомнения, что Тир и Сидон неким образом сдерживали его своеволие, будучи богатыми городами, не привыкшими к ярму. Силы им также придавала память о прошлой славе. И поскольку обычно из богатства рождается гордыня, не удивительно, если возгордились эти два города, один из которых Исаия зовет царицей моря (Isaiah 23:8), купцов его – царями, а лавочников – сатрапами. А в другом месте он возглашает, что гордыня Сидона также происходит от богатства. Хотя эти города не однажды терпели сокрушительные поражения, само удобство их расположения быстро возвращало им прежний статус. Отсюда вышло так, что эти два города плохо переносили Агриппу, еще недавно презренного человека сомнительной судьбы, избавившегося от оков и заточения. Особенно потому, что он плохо управлял своим государством, будучи вредоносен и неприятен соседям.

Потому, что их область питалась. Поскольку Ироду было несподручно открыто выступить против Тира и Сидона, он запретил давать из казны ежегодное подаяние. Таким образом, без какой-либо силы и затрат Ирод давил их мягкой, но смертоносной осадой. Области обоих городов были небольшими, а поля бесплодными, несмотря на то, что кормить надо было большое число людей. Итак, укрощенные голодом они попросили мира, причем уже не безвозмездного. Нет сомнения, что на них были наложены законы, и Власта, о котором упоминает Лука, удалось переманить не одними лишь словами. Вероятно, стать посредником мира он согласился, ублажившись подношениями. Но я не знаю, почему Эразм захотел перевести это место иначе, чем оно звучит на греческом.

стих 21

В назначенный день. Лука говорит о мире, дарованном Тиру и Сидону, поскольку царю это послужило поводом произнести речь, цель которой, без сомнения, была в том, чтобы сделать их впоследствии своими поданными. Та же история приведена и у Иосифа в девятнадцатой книге Древностей. Разве что того, кого Лука зовет Иродом, Иосиф постоянно именует Агриппой. Вероятно, имя Агриппы было его собственным, его звали именно так, пока он жил как частное лицо. Достигнув же царского положения, он для усиления достоинства принял имя деда. В отношении же самой истории и всех ее обстоятельств между Лукой и Иосифом имеется чудесное согласие. Во-первых, они сходятся касательно места. Иосиф говорит, что одежда Ирода была украшена золотом, отражавшим лучи солнца и озарявшим окрестные предметы своим блеском. Придворные воспользовались этим поводом, чтобы приветствовать царя как бога. Но неожиданно царь был поражен язвой. Люди заметили филина, сидящего на его голове, и, видимо, знаменовавшего грядущую смерть. Иосиф не сомневается: то было наказанием за богохульное превозношение, и говорит, что царь сам признал вину, находясь в жестоких муках. Вот, я, – сказал он, – будучи по вашим словам богом, вынужден закончить жизнь наиплачевнейшим образом. О мире же с Тиром и Сидоном Иосиф не упоминает вовсе. По его словам, Ирод присутствовал на играх, проводимых в честь императора. Однако игры эти вполне могли быть устроены по случаю установления мира, что было, как мы знаем, распространенным обычаем.

стих 23

Но вдруг Ангел Господень поразил его. Как прежде Ангел был служителем благодати в избавлении Павла, так и теперь он осуществляет мщение Ироду. Бог время от времени пользуется небесными ангелами, посылая людям кары. Но иногда делает палачами бесов, рукою которых производит Свой суд. Причем Он поступает так и в отношении верующих, и в отношении отверженных. Сатана мучил Саула, но то же самое выпало на долю святого Иова. В псалме язвы, коими Бог поражает нечестивых, приписываются злым ангелам. Но мы видим, как ангел, хранивший безопасность Церкви, поражает первородных младенцев египтян. Хотя Писание зовет духами Божиими также и злых духов, поскольку они, хоть и против воли, повинуются Его власти. Однако там, где, как и здесь, не прибавляется эпитет «злой», следует разуметь ангела, добровольно повинующегося Богу. Образ же филина, упоминаемый Иосифом, больше подходит для обозначения беса, чем небесного ангела. Далее, не берусь точно утверждать, какова была болезнь Ирода. Термин, используемый Лукой, говорит, что Ирод был изъеден червями. Многие предполагают, что эта болезнь представляла собой педикулез. Несомненно же одно: Ирод, еще дыша, истлевал в зловонии и гное, будучи как бы живым трупом. Значит, он был не только мучим жестокими страданиями, но и выставлен на всеобщий позор и поношение. Господь избрал такую разновидность наказания, которая могла уничижить свирепость горделивого человека. Если бы Ирода победило великое и сильное войско, если бы он вдруг обеднел, кара Божия не вызвала бы такого внимания. Наказание сочли бы мягким, подобающим достоинству царя. Но когда на Ирода набросились вши и черви, а из его тела истекала зловонная гниль, делающая его вид невыносимым, царь действительно получил кару по заслугам. Таким же образом и фараона, много раз восстававшего на Бога с неукротимой надменностью, победил не соседний князь в подобающей царям битве, – войну с ним вели саранча и жабы, исполняя в данном случае роль божественных воинов. Ведь чем бесстыднее кто себя возвышает, тем более он достоин того, чтобы Бог низвел его до самой преисподней. Вот причина, по которой Бог выставил Ирода лжебогом, поедаемым червями. В чем признался и сам царь, сказав следующие слова: вот, я, кого вы приветствовали богом, несчастным образом влекусь на смерть. Столь знаменательный пример мщения, выказанного царю, должен немало устрашить и нас. Дабы мы не пытались присвоить себе больше положенного и не позволяли себе словно смертоносным ядом опьяняться похвалами и лестью людей.

За то, что он не воздал славу Богу. Ирод осуждается в святотатстве не только потому, что позволил называть себя Богом, но и потому, что, забыв о своем положении, присвоил себе божескую честь. Мы не читаем, чтобы подобное восхваление адресовалось царю Вавилона, которого, однако, пророк упрекает за то, что тот пытался сравняться с Богом. Значит, святотатство – преступление, свойственное всем гордецам. Присваивая себе больше положенного, они затемняют славу Божию. И подобно гигантам, по мере сил, пытаются стащить Бога с небесного престола. И хотя бы они не присваивали себе божественные титулы и не называли себя открыто богами, все равно, приписывая себе принадлежащее Богу и приравнивая Его к творениям, они желают считаться и быть богами.

Далее, пророк говорит о происхождении этого зла, приводя одно слово, некогда произнесенное Навуходоносором: поднимусь. Посему врачевство от этого лишь одно: если каждый будет довольствоваться местом, на которое он поставлен. Смиренные и приниженные не должны стремиться к возвышению, верховные же цари и все, возвышающиеся над прочими, должны помнить о своей смертности и смиренно покорять свою власть власти Бога. Кроме того, следует отметить: не достаточно того, чтобы люди приписывали Богу половину славы, поскольку Бог полностью отстаивает за Собой Себе принадлежащее. Не достаточно, если они покоряются Ему лишь отчасти, поскольку Он хочет полного подчинения. И поскольку Писание лишает нас всякой мудрости, добродетели и праведности, нельзя присвоить себе даже малую часть славы без того, чтобы не похитить ее у Бога. Удивительно! Ведь Писание открыто провозглашает: воюют с Богом все, себя превозносящие, и все мы согласны с тем, что делать так – весьма погибельно. Однако повсюду большая часть людей с безумной дерзостью устремляется к этой погибели. Едва ли каждый сотый помнит о своем положении, оставляя нетронутой божественную славу.

стих 24

Слово же Божие. По смерти тирана Церковь была неожиданно исхищена как бы из пасти волка. Значит, хотя верующие считаются овцами, предназначенными на заклание, сама Церковь всегда побеждает врагов. И Слово Божие, хотя и кажется подавленным нечестивой тиранией людей, вскоре предстает для всех целостным и неповрежденным. Целью Луки было не только сообщить о том, что произошло после смерти Ирода, но и воодушевить нас своим рассказом. Дабы мы знали: то, что Бог сделал тогда, Он будет делать во все века. Евангелие проложит себе путь сквозь все помехи врагов, и чем более уменьшается Церковь, тем более возрастает она небесными благословениями.

стих 25

И Варнава и Савл. Служение, которое по словам Луки исполнили Варнава и Савл, надо относить к упомянутой выше милостыне. Поскольку пророк Агав предрек голод и бесплодие, антиохийские братья собрали деньги, чтобы облегчить участь Иерусалимской церкви. Обязанность доставить эти деньги и была возложена на Варнаву и Павла. Лука говорит, что после они вернулись в Антиохию, переходя тем самым к новой истории. Он добавляет, что спутником они взяли Иоанна, называемого Марком, имевшего упомянутую достохвальную мать. Как мы увидим впоследствии, Марк и стал причиной происшедшего между ними тяжкого раздора.