Bible Commentaries
2 Петра 2

стих 1

Были и. Поскольку появление лжеучителей, искажающих и разрывающих учение веры, обычно тяжко и опасно потрясает немощную совесть, апостолу, желавшему воодушевить верующих к стойкости, нужно было упредить этот соблазн. Далее, он утешает и укрепляет своих адресатов тем доводом, что Бог всегда упражнял Свою Церковь этим видом искушения. Апостол поступает так, дабы сердца их не поколебались от новизны имеющего произойти. Будущее положение Церкви во времена Евангелия будет именно таким, – говорит апостол, – каким было некогда во времена закона. Лжепророки смущали древнюю церковь, и то же самое надо ожидать и нам. Причем данную мысль надо было объявить открыто, потому что многие воображали мирное состояние Церкви под властью Христа. Поскольку пророки обещали, что с Его пришествием наступит прочный мир, полный свет небесной премудрости и окончательное восстановление всех тварей, люди не думали, что Церковь будет подвержена каким-либо распрям. Будем же помнить то, что однажды возвестил Дух Божий: Церковь никогда не освободится от этого внутреннего зла. И пусть нам всегда приходит на ум следующий образ: наша вера проверяется так же, как вера отцов, поскольку у проверки этой та же самая цель, а именно: удостовериться, действительно ли мы любим Бога, как написано об этом во Deuteronomy 13:3.

Далее, здесь нет необходимости приводить отдельные примеры. Вполне достаточно понять общий смысл: по примеру отцов нам следует сражаться с нечестивыми учениями, и что наша вера не должна колебаться от расколов и ересей, поскольку среди смут и волнений, коими сатана столько раз пытался все ниспровергнуть, истина Божия, тем не менее, пребывала незыблемой.
Заметь также, что Петр, говоря, что появятся лжеучители, имеет в виду не какое-то определенное время, но скорее все века сразу. Ибо здесь он сравнивает христиан с древним народом. Посему данное учение следует приспособить и к нашему времени, дабы нас не сломило искушение, когда мы наблюдаем, как лжеучителя нападают на истину Божию. Впрочем, Дух Божий увещевает нас для того, чтобы мы усердно остерегались, и сюда же относится сразу же следующее описание. Хотя апостол и не обрисовывает перед нами отдельные ереси, но особо обрушивается на скверных людей, толкающих других к презрению Бога. Общее положение состоит в том, что надо остерегаться лжеучителей, однако апостол в качестве примера избирает из них одну наиболее опасную разновидность. И это еще лучше видно из слов Иуды, обсуждавшего ту же самую тему.

Которые введут. Этим словом апостол подчеркивает хитрость сатаны и всех нечестивых, сражающихся под его знаменами: они проникают окольным путем или через подкопы. Тем более благочестивые должны бодрствовать, дабы избежать даже их скрытых ловушек. Ибо как бы ни втирались лжеучители в доверие, они не смогут провести бдительных и стоящих на страже.

Апостол говорит о пагубных ересях, дабы всякий, заботящийся о своем спасении, ужасался их как вредной заразы. Что же касается самого названия ересей или сект, то оно всегда было бесславным и ненавистным для детей Божиих, и не без причины. Ибо узами святого единства всегда является простая истина Божия, и как только от нее отходят, не остается ничего, кроме жуткого расстройства.

Искупившего их Господа. Хотя от Христа отрекаются различными способами, Петр (на мой взгляд) говорит здесь только об одном, упомянутом и апостолом Иудой, а именно: когда благодать Божию обращают в повод для распутства. Ибо Христос искупил нас для того, чтобы иметь особый народ, свободный от всех скверн мира, посвященный святости и невинности. Итак, те, кто, сбросив с себя узду, кидается во всякую вседозволенность, заслуженно зовутся отрекшимися от искупившего их Христа. Посему, дабы евангельское учение пребывало в нас целостным и неповрежденным, давайте же твердо усвоим следующее: мы искуплены Христом, дабы Он был Господом нашей жизни и смерти. И нам предложена цель – жить для Него и умереть для Него. Апостол снова упоминает о скорой погибели лжеучителей, дабы другие не вступали с ними ни в какие сношения.

стих 2

И многие последуют. Немалый соблазн для немощных, когда они видят, что ложные учения принимаются со всеобщим одобрением, что ими увлекается огромное количество людей, и лишь немногие остаются в истинном послушании Христовом. Так и сегодня, подобное отступничество больше всего смущает умы благочестивых. Едва ли каждый десятый из исповедующих христианство придерживается до конца чистоты вероучения. Почти все уклоняются в разные искажения, и оскверняются, будучи обмануты учителями вседозволенности. И Петр упреждает эту опасность, дабы не поколебалась наша вера. Он своевременно предсказывает, что нечестивые учители многих увлекут в погибель.

Далее, даже у греков здесь имеется двоякое чтение. Одни читают «разврат», а другие «погибель». Я же последовал тому, что принимается большинством.

Через них путь истины. Думаю, что это сказано по следующей причине: подобно тому, как религия возвеличивается, когда люди наставляются в страхе Божием к добропорядочной жизни, к чистым и честным нравам, или, по крайней мере, отверженным затворяются уста, дабы они не поносили Евангелие, – так же, когда безнаказанно отпускают узду и предаются всяческому распутству, имя и учение Христово подвергается клевете нечестивых.

Другие видят в сказанном иной смысл: лжеучители, словно грязные псы, будут лаять на здравое учение. Но для меня слова Петра скорее означают следующее: они дадут повод врагам нагло нападать на истину Божию. Итак, хотя бы сами лжеучители и не поносили христианское исповедание, они все же дают повод другим для подобного поношения.

стих 3

Льстивыми словами (Посредством лживых слов). Петр всеми способами старается сделать лжеучителей ненавистными для верующих, дабы последние отвергали их более стойко и решительно. Воистину отвратительно выставлять нас на продажу, словно дешевых рабов. И апостол говорит, что именно так и происходит, когда кто-то уводит нас от свободы во Христе. Значит, если кто-то не безумен настолько, чтобы позволить лжеучителям торговать спасением его души, пусть оградит себя от их превратных выдумок. С той же целью, что и ранее, апостол снова повторяет, что гибель их не дремлет, дабы отвадить добрых от общения с ними. Поскольку лжеучители предназначены к близкой погибели, всякий сообщающийся с ними не избежит жалкой погибели.

стих 4

Ибо, если. Мы уже говорили, насколько важно понять, что нечестивые, развращающие Церковь ложными учениями, не смогут избежать мщения Божия. И апостол доказывает это тремя самыми замечательными примерами божественного суда: то, что Бог не пощадил даже Своих ангелов; то что весь мир Он однажды уничтожил потопом; то что Он обратил в пепел Содом и другие окрестные города. Петр считает очевидным то, что не может вызывать сомнений и у нас: Бог есть судия всего мира. Отсюда следует, что Бог и сейчас накажет нечестивых и преступных так, как некогда уже их наказывал. Ведь Бог не может стать непохожим на Себя или лицеприятным, простив кому-то то же преступление, за которое покарал других. Он совершенно ненавидит неправедность, где бы она ни обнаружилась. Всегда надо иметь в виду различие между Богом и людьми: люди судят не одинаковым судом, Бог же судит всегда одинаково. И, прощая грехи избранным, Он делает это через покаяние и веру. Посему Бог примиряет нас с Собой только путем оправдания. Доколе не будет устранен грех, между Ним и нами всегда останется повод для вражды.

Что же касается ангелов, то довод здесь исходит от большего к меньшему. Хотя ангелы много превосходнее нас, великое достоинство не избавило их от десницы Божией. Тем более, не избегут ее смертные люди, если последуют их нечестию. Впрочем, поскольку Петр вскользь упоминает про падение ангелов, не называя его конкретное время и способ, нам надлежит философствовать здесь весьма трезво. Довольно много любопытствующих не перестает задавать вопросы по этому поводу, однако Бог, рассказывая об этих событиях в Писании весьма скупо и как бы мимоходом, тем самым увещевает нас довольствоваться скромным о них знанием. Действительно, те, кто озабоченно допытывается большего, стремятся не к назиданию, а к суетному умствованию. Бог же рассказал нам то, что для нас полезно: вначале Он сотворил бесов добрыми, но они отпали по собственной вине, поскольку не вынесли Божией власти. Посему приставшее к ним нечестие является привходящим, а не природным, и не должно приписываться Богу.
И Петр заявляет об этом открыто, называя падших ангелов превосходящими людей по достоинству. Еще яснее говорит апостол Иуда, когда пишет, что эти ангелы не сохранили своего происхождения или своего господства. Те же, кому не достаточно этих свидетельств, пусть займутся сорбоннским богословием. Оно досыта накормит их учением об ангелах, одновременно низвергая вместе с бесами до самой преисподней.

Узами адского мрака. Эта метафора означает, что ангелы содержатся, скованные мраком, до самого дня суда. Данное уподобление заимствовано от участи осужденных преступников, которые часть наказания отбывают в жестоком заключении, доколе их не поведут на казнь. Отсюда можно вывести не только то, какое наказание понесут отверженные после смерти, но и то, каково положение детей Божиих. Ведь последние спокойно полагаются на надежду несомненного блаженства, еще им не наслаждаясь. Подобно тому, как отверженные ощущают жуткое мучение от уготованного им мщения.

стих 5

Первого мира. Причина этих слов в том, что Бог после потопления человеческого рода словно заново основал новый мир. Этот довод также исходит от большего к меньшему. Ибо как избегнет преступник потопа божественного гнева, однажды уже поглотившего весь мир? Говоря же о восьми спасенных, апостол хочет сказать, что многочисленность не служит для Бога щитом, ограждающим злых. Но все согрешившие понесут наказание независимо от своей численности.

Но спрашивается, почему Петр зовет Ноя глашатаем праведности? Некоторые разумеют здесь глашатая праведности Божией, поскольку Писание превозносит праведность Божию, состоящую в том, что Он заботится о Своих и, избавляя их от смерти, возвращает к жизни. Я же понимаю так: Ной назван глашатаем праведности в том смысле, что пытался образумить некогда погибший мир. Причем не только учением и святыми увещеваниями, но и посредством того, что непрестанно в течение ста двадцати лет трудился над постройкой ковчега. Цель же апостола в том, чтобы показать нам гнев Божий к отверженным, одновременно поощряя к подражанию святым.

стих 6

Города Содомские (Содома). Это был до того достопамятный пример божественного мщения, что Писание, говоря о вселенской погибели нечестивых, почти всегда на него ссылается. Поэтому Петр и говорит, что эти города установлены для нас в качестве примера. То же самое можно сказать и о других, однако апостол отмечает здесь нечто особенное, имея в виду особую выразительность данного события. Больше того, Господь во все века свидетельствовал о Своем гневе на нечестивых, подобно тому, как, избавив Свой народ из Египта, в одной этой милости изобразил для нас вечное спасение Церкви. О чем также говорит апостол Иуда, рассуждая о каре вечного огня.

стих 8

Видя и слыша. Обычно это место толкуют так: Лот был праведен и зрением и слухом, поскольку все его чувства шарахались от преступлений Содома. Но слух и зрение могут здесь относиться и к другому, и смысл будет следующим: когда этот праведник жил в окружении жителей Содома, душа его мучилась от того, что он слышал и видел. Ведь, как мы знаем, он вынужден был слышать и видеть многое из того, что терзало его душу. Итог же таков: святой муж, будучи отовсюду окружен всяческими пороками, все же не отклонился от верного пути.

Причем Петр имеет здесь в виду нечто большее, чем раньше, а именно: праведный Лот пошел на добровольные мучения. Подобно тому, как благочестивым подобает немало мучиться, наблюдая, как весь мир стремится ко всякого рода злу. Тем более нам необходимо воздыхать о собственных грехах. И апостол говорит об этом особо, дабы мы не погибли вместе с другими, опьянившись и вовлекшись во все пороки там, где повсюду царит нечестие, но всем мирским удовольствиям предпочли благословенное Господом страдание.

стих 9

Знает Господь. Прежде всего немощных соблазняет то, что верующие, пребывая в уповании, все же не сразу получают от Бога помощь. Скорее напротив, Господь позволяет им ежедневно истаевать от страданий и болезней. С другой стороны, когда злые безнаказанно распутничают, Бог молчит, как бы соглашаясь с их преступлениями. И Петр устраняет этот двойной соблазн. Господь, по его свидетельству, знает, когда полезно избавить благочестивых от искушения. Этими словами он учит, что данное дело надо предоставить Богу. Поэтому следует терпеливо переносить искушения и не отчаиваться, если Господь иногда откладывает мщение нечестивым.

Это утешение нам весьма необходимо. Ибо часто на ум приходит мысль: если Господь хочет целомудрия Своих людей, то почему Он не соберет их всех в какое-нибудь одно место, дабы они взаимно побуждали друг друга к святости? Почему Он смешивает их со злыми, от которых они оскверняются? Когда же Бог присваивает Себе служение помогать Своим и защищать их, дабы они не ослабли в битве, эта мысль воодушевляет нас отважно сражаться. Таков итог первой части: Господь предписывает всем благочестивым правило, состоящее в том, чтобы они испытывались разными искушениями. Однако им следует надеяться на успех, ибо их никогда не оставляет Его помощь.

А беззаконников. В этой части предложения Петр показывает следующее: Бог так управляет своими судами, что, временно терпя злых, все же не оставляет их без наказания. Так он обуздывает чрезмерное нетерпение, которому мы обычно подвержены. Особенно, когда нас тяжко ранит сама чудовищность преступлений. Тогда мы хотели бы, чтобы Бог в тот же миг возгремел в неба. И если Он медлит, то уже не кажется Судьей мира. Значит, дабы нас не тревожила временная безнаказанность преступлений, Петр напоминает нам, что Господь установил день суда. Посему отверженные никак не избегнут наказания, хотя бы оно и не настигало них тотчас же.

Ударение здесь стоит на слове «соблюдать». Апостол как бы говорит: они не ускользнули из руки Божией, но скованы таинственными узами, дабы некогда предстать перед судом. Причастие κολαζομένους хотя и стоит в настоящем времени, должно переводиться так: соблюдаются, как имеющие быть наказанными, или же – дабы претерпеть наказание. Апостол велит нам полагаться на ожидание последнего суда, дабы мы в надежде и терпении сражались до конца своей жизни.

стих 10

А наипаче тех, и т.д. Теперь апостол обращается к своей непосредственной цели, приспосабливая к ней общее учение. Ибо речь он ведет о скверных и развращенных людях. Итак, он учит, что таковых непременно ожидает ужасная кара. Коль скоро Бог собирается наказать всех, как же избегнут наказания те, кто подобно зверью предаются всяческой мерзости? Ходить вслед плоти означает приверженность плоти. Подобно тому, как бессловесные животные руководствуются не разумом и суждением, а желанием собственной плоти. Под похотью скверны апостол разумеет здесь гнусное и разнузданное вожделение, когда люди, отринув заботу о чести и стыде, стремятся ко всякой нечистоте.

Первое клеймо, поставленное на них апостолом, состоит в том, что эти люди не чисты и преданы нечестию. За этим клеймом следуют иные отметины: они презирают начальство, не стыдятся поносить и оскорблять людей, удостоенных от Бога почетного статуса. Эти два выражения я отношу к одному и тому же. Ибо, ранее сказав, что начальство для них презренно, апостол указывает теперь на источник этого зла: эти люди дерзки и своевольны. Наконец, дабы еще больше подчеркнуть их гордыню, он говорит, что они не боятся поносить высших. Ибо признак великой гордыни – считать за ничто славу, блистающую в установленных Богом властных чинах. Далее, нет сомнения, что словом начальства апостол означает государство и гражданские власти. Хотя всякий законный образ жизни достоин хвалы, мы знаем, что над ними всеми возвышается положение гражданского начальника. Ибо начальники, управляя человеческим родом, действуют от имени Бога. Итак, воистину прославлена власть, в которой возвышается Сам Бог.

Теперь мы понимаем, что хотел сказать апостол во второй части, а именно: люди, о которых идет речь, необузданны и желают смуты и мятежа. Ибо никто не может установить в миреαναρχίαν, не установив одновременно и αταξίαν. А они бестрепетно поносят гражданские власти, устраняя всякое уважение к общественному праву. Но это и значит открыто изрекать на Бога хулу. Сегодня множество смутьянов, неистово пытающихся ниспровергнуть всякий общественный порядок, заявляет, что власть меча нечестива и незаконна. И этих безумцев, мешающих ходу благовестия, науськивает сам сатана. Но Господь говорит весьма определенно и не только предостерегает нас от этого гибельного яда, но и укрепляет против соблазна с помощью приведенного Им старого примера. Посему дурно поступают паписты, обвиняя нас в том, будто учение наше вооружает бунтовщиков. Словно то же самое нельзя было некогда сказать об апостолах, которые, однако, далеки от подобной вины.

стих 11

Тогда как и Ангелы. Особое превозношение нечестивых апостол видит в том, что они дерзают позволять себе больше самих ангелов. Но удивительно, почему он так подчеркивает, что ангелы не произносят на начальство укоризненного суда? Зачем же им противиться священному сословию, творцом которого они признают Бога? Зачем восставать на власти, исполняющие, как они знают, одно с ними служение? Подобные доводы побудили некоторых отнести сказанное к бесам. Но таким образом они не избегнут нелепого смысла. Как же сатана, автор всякой хулы на Бога, может быть столь сдержанным и щадить людей? Кроме того, мнение их опровергается словами апостола Иуды.

Далее, если принять внимание обстоятельства времени, сказанное можно уместно отнести к святым ангелам. Ибо тогда почти все гражданские власти были нечестивыми и кровными врагами Евангелия. Посему ангелы, будучи стражами Церкви, непременно должны были их ненавидеть. Но апостол говорит, что ангелы, осуждая людей, достойных ненависти и проклятия, одновременно выказывают уважение к установленной Богом власти. И в то время как ангелы проявляют такую сдержанность, эти нечестивцы бестрепетно прибегают к развязной и необузданной хуле.

стих 12

Они, как. Апостол продолжает начатую ранее тему о нечестивых и преступных растлителях. Во-первых, он осуждает их распущенные нравы и гнусную порочность всей жизни. Затем, говорит, что они дерзки и наглы, вызывая благорасположенность других шутовской болтливостью. Сначала апостол сравнивает их с бессловесными животными, которые кажутся рожденными на уловление и несущимися к погибели по собственному почину. Петр как бы говорит: без каких-либо приманок они добровольно спешат в силки сатаны и смерти. Вместо фразы, переведенной нами как «рожденные природою», апостол говорит буквально следующее: будучи природными порождениями. Но на смысл мало влияет, выберет ли кто-то один из этих двух вариантов, или же, оставив их оба, сделает фразу более выразительной.

Добавление «злословя то, чего не понимают» относится к недавно упомянутой гордыне нечестивых. Итак, апостол говорит: эти люди потому горделиво презирают всякое начальство, что, окончательно оглупев, ничем не отличаются от скотов. Впрочем, там, где я перевел «истребление» и «растление», в обоих случаях стоит слово φθοράς, понимаемое по-разному. Ибо, говоря, что они погибнут в собственном растлении, апостол учит о гибельности для них этого растления.

стих 13

Полагают удовольствие. Апостол как бы говорит, что счастье они полагают в удовольствиях настоящей жизни. Как известно, люди возвышаются над бессловесными животными в том, что имеют более широкое душевное восприятие. Следовательно, погружаться в сиюминутные ощущения – человека недостойно. А это значит, что следует освободить разум от плотских удовольствий, если мы не желаем стать подобными скотам. Следующая фраза несет такой смысл: эти люди гнусно пятнают вас и ваше собрание. Ибо, пиршествуя с вами, они одновременно наслаждаются своими обманами, выражая глазами и жестами блудливую любовь и полную невоздержанность. Эразм перевел так: «пиршествуя в своих заблуждениях, они нападают на вас». Но этот вариант весьма натянут. Можно было бы вполне уместно перевести: пиршествуя с вами, они вызывающе посмеиваются в своих заблуждениях. Но сделанный мною перевод кажется более вероятным. Исполненными любострастия апостол называет похотливые глаза, невоздержанно и в неустанном влечении несущиеся ко греху, что вскоре он сам и пояснит.

стих 14

Прельщают (ловят на удочку) неутвержденные души. Метафора «ловли на удочку» увещевает верующих остерегаться тайных и обманчивых прельщений. Ибо мошенничество нечестивых апостол сравнивает с крючками, уловляющими неосторожных к их погибели. Добавляя же «неутвержденные души», Петр показывает способ предостережения: твердо укорениться в вере и страхе Господнем. Одновременно он намекает, что нет никакого извинения людям, позволяющим уловить себя подобной лестью, ибо это следует приписывать их легковесности. Итак, утвердимся же в нашей вере, и силки нечестивых не будут больше представлять для нас угрозы.

Сердце их приучено к любостяжанию (вожделению). Эразм перевел: хищению. Действительно, значение греческого слова здесь двусмысленно. Но я предпочел перевод «вожделение». Подобно тому, как раньше апостол осудил невоздержанность их взора, так и теперь он, кажется, имеет в виду сокрытые в сердце пороки. И это не следует ограничивать алчностью. Фразу же «сыны проклятия» можно толковать как в активном, так и в пассивном смысле. То есть, те, кто, куда бы ни пришел, приносит с собой проклятие и достоин этого проклятия.

Поскольку же до этого апостол говорил о том, насколько вредны примеры постыдной извращенной жизни, он снова повторяет, что в учении своем они раздают смертельный яд нечестия, дабы погубить простаков. Апостол сравнивает их с Валаамом, сыном Восора, язык которого за плату изрек проклятие на народ Божий. И чтобы показать, что нечестивцы не достойны долгого опровержения, Петр говорит, что Валаама упрекнула ослица, обличив таким образом его безумие. По той же причине апостол предостерегает верующих от всякого общения с нечестивыми. Ибо в том, что ангел явился ослице прежде пророка, проявился ужасный божественный суд. Ослица, чувствуя негодование Божие, не посмела идти дальше. Наоборот, она отступила назад, в то время как пророк в слепом порыве любостяжания пошел на нарушение ясного божественного запрета. Ибо то, что ему наконец позволили идти, больше свидетельствовало о Божием негодовании, нежели о дозволении. В конце концов, к наивысшему его позору отверзлись уста ослицы, дабы пророк, не захотевший подчиниться власти Божией, заимел учителя в ее лице. Этим знамением Господь показал, сколь чудовищно заменять истину обманом.
Но спрашивается: по какому праву Валаам, о котором известно, что он был предан многим превратным суевериям, наделен здесь титулом пророка? Отвечаю: дар пророчества настолько особый, что даже тот, кто не чтит истинного Бога или чтит Его по-иному, кто не исповедует чистую религию, может, однако, быть им наделен. Далее, Бог восхотел, чтобы пророки возникали порой даже среди идолопоклонников, дабы люди имели меньше повода для извинений.
Теперь, если кто-то соберет вместе сказанное Петром, то увидит, что увещевание его так же подходит и к нашему веку. Ибо повсеместно царит зараза: людские шутки и болтовня превращаются в насмешки над Богом и Христом. Больше того, желание сострить служит для них поводом высмеивать всякую религию. И, будучи подобно скотам приверженными собственной плоти, они, однако, смешиваются с верующими, что-то болтают о Евангелии, но, между тем, сквернят свой язык служением дьяволу, дабы по мере сил привести к погибели весь мир. В этом они хуже самого Валаама, потому что проклинают задаром. Валаам же решился на проклятия только за плату.

стих 17

Безводные источники. Этими двумя метафорами апостол учит: претендуя на нечто великое, они ничего по сути собой не представляют. Источник самим своим видом привлекает к себе людей, обещая им воду для питья и других жизненных нужд. И тучи одним лишь своим появлением внушают надежду на скорый дождь к орошению земли. Итак, апостол говорит, что эти люди подобны источникам, поскольку на что-то претендуют, выказывая остроумие и красноречие. Внутри же они пусты и безводны. Посему их схожесть с источником является ложной.

Апостол называет их мглою, которая либо рассеивается ветром, не давая дождя, либо приводит к разрушительной буре. Этим он хочет сказать, что они совершенно бесполезны, и часто – весьма вредоносны. Затем он снова возвещает им ужасный суд Божий, дабы этот страх удерживал верующих от общения с ними. Хотя, говоря о мраке тьмы, апостол намекает на туман, скрывающий окружающие нас предметы. Он как бы учит: вместо сиюминутного нагоняемого ими мрака, им приготовлен более густой и вечный мрак.

стих 18

Надутое пустословие. Апостол имеет в виду, что высокопарность их слов затмевает очи простаков, мешая им распознать обман. Ибо нелегко уловить умы подобным безумством, если прежде не одурачить их какой-либо уловкой. Итак, он говорит, что у них звучная и напыщенная манера говорить, вызывающая восхищение у неосторожных. Кроме того, высокопарность речи, которую (как говорит Персей) исторгают из себя объемные легкие человеческой души, прямо связана с ее двусмысленностью. Из книг Иринея можно заключить, что этой хитростью некогда пользовался Валентин и другие ему подобные. Сперва они изобретали прежде неслыханные слова, а затем неопытные, поразившись их высокопарному звучанию, попадали в сети их безумия.

И сегодня некоторые безумцы поступают подобным образом. Они называют себя популярным именем Либертинцев. Ибо ни, во все горло крича о Духе и духовном, словно гремя с надоблачных высот, многих обольщают своими призрачными выдумками. Так что кажется, будто именно о них пророчествовал апостол. Они относятся ко всему с насмешкой. И, хотя сами в наивысшей степени глупы, потакая всевозможным порокам, все же их невесть какое остроумие кое-кем принимается. Их цель – дозволить все, устранив всякое различие между добром и злом, дабы люди, окончательно избавившись от подчинения законам, слушались только своей похоти. Посему это послание Петра приносит немалую пользу и нашему времени.

Уловляют в плотские похоти (в разврат). Апостол изящно сравнивает прельщение нечестивых, заявляющих, что все позволено, с рыболовным крючком. Коль скоро человеческая похоть слепа и вечно голодна, как только ей дается свобода, люди тут же за нее хватаются, но вскоре обнаруживают впившийся в горло крюк.

Впрочем, полезно в целом обдумать высказывание апостола. Он говорит: те, кто ранее действительно избежал сообщества с заблуждающимися, снова впадают в уже новый род заблуждений, а именно: сбрасывают с себя узду, потакая всевозможной невоздержности. Этим он хочет показать, сколь опасна западня, устроенная такими людьми. Ужасным было уже то, что слепота и густой мрак окутывали почти весь человеческий род. И посему вдвойне ужасно, когда люди, избавленные от общего с миром заблуждения, и получившие божественный свет, возвращаются к скотскому отупению. Отсюда мы узнаем, чего нам, однажды уже просвещенным, надлежит больше всего остерегаться: чтобы сатана под предлогом вседозволенности не завлек нас в свои силки, и мы не предались распутству, потакая плотской похоти. Далее, от опасности этой ограждены все, серьезно занятые своим освящением.

стих 19

Обещают им свободу. Ссылаясь на противоречие, апостол показывает, что эти люди обещают свободу лживо, поскольку сами отдают себя в худшее рабство греху. Ибо никто не может дать того, чего не имеет. Но, кажется, что довод апостола не вполне убедителен. Ведь иногда бывает и так, что о благодеяниях Христовых весьма полезно проповедуют дурные и совершенно чуждые Христу люди. Однако следует отметить: здесь порицается порочное учение, соединенное с нечистотою жизни. Ибо намерение апостола – заранее устранить обманчивую приманку, уловляющую глупцов. Приятно слышать о свободе, но этим словом злоупотребляли, дабы слушатели, избавившись от страха перед божественным законом, предались разнузданной вседозволенности. Однако свобода, обретенная для нас Христом и ежедневно предлагаемая в Евангелии, – совершенно другая. Христос избавил нас от ярма закона в той мере, в какой оно подвергало нас проклятию, но одновременно Он избавляет нас от тирании греха, насколько тот оплетает нас похотью. Посему там, где властвует похоть, там, где царствует плоть, нет места свободе Христовой. Итак, апостол возвещает всем благочестивым не искать иной свободы, кроме той, которая, избавив их от рабства греху, приводит в свободное повиновение праведности. Отсюда мы заключаем: во все времена были нечестивцы, ложно ссылавшиеся на слово «свобода», и этот обман сатаны весьма древен. Так что мы не должны удивляться тому, что и сегодня фанатики поют ту же самую песню.

Паписты же выказывают достойное смеха бесстыдство, искажая данное место и обращая его против нас. Во-первых, нас поносят из своих борделей и кабаков люди самого скверного образа жизни. Они говорят, будто слуги тления – это мы, в жизни которых нельзя найти ничего постыдного. Во-вторых, коль скоро мы говорим о христианской свободе лишь то, что принято от Христа и апостолов, и, между тем, требуем умерщвления плоти и упражнений по ее укрощению много жестче, чем те, кто нас бесславит, – свои проклятия они изрыгают не столько на нас, сколько на Сына Божия, в Котором мы видим своего предводителя.

Кто кем побежден (побеждаем). Это положение заимствовано из военного права. Однако у мирских писателей также общепринято мнение: самое жестокое и несчастное рабство встречается там, где царит похоть. Что же тогда следует делать нам, кому Сын Божий дал Своего Духа для того, чтобы не только избавить от власти греха, но и сделать победителями над миром и плотью?

стих 20

Ибо если, и т.д. Апостол снова показывает, сколь опасна ересь, возвращающая посвященных Богу людей к прежней нечистоте и мирской порче. Посредством сравнения он усиливает тяжесть этого зла. Ибо отойти от святого установления Божия – далеко не обычное преступление. Им было бы лучше, – говорит апостол, – никогда не познать пути истины. Хотя у неведения и нет оправданий, раб, сознательно и добровольно презревший заповеди Господа, заслуживает двойной кары. Сюда же добавляется неблагодарность, состоящая в том, что люди добровольно угашают божественный свет, отбрасывают данную им благодать, стряхнув с себя ярмо, вызывающе распутничают перед Богом. Больше того, по мере своих сил они профанируют и упраздняют нерушимый завет Божий, освященный Христовой кровью. Тем более внимательными нам надо быть, дабы почтительно и усердно следовать пути своего призвания.

Теперь полезно обсудить отдельные части этой фразы. Говоря о сквернах мира, апостол учит, что мы валяемся в грязи и всецело осквернены, доколе не отречемся от мира. Под познаниемже Христа он, несомненно, подразумевает Евангелие. По его свидетельству польза от Евангелия в том, чтобы избавить нас и далеко увести от скверны мира сего. По этой причине немного ниже он называет его путем правды. Итак, правильно преуспевает в благовестии лишь тот, кто надлежащим образом познал Христа. Христа же истинно знает тот, кто научился от Него совлекаться ветхого человека и облекаться в нового. Подобно тому, как учит Павел в Еф.4:22.

Говоря же, что, оставив преданную им святую заповедь, эти люди возвращаются к своей скверне, апостол, во-первых, дает понять, сколь они неизвинительны, а, во-вторых, учит: учение о благочестивой и правильной жизни – хотя и обще для всех, относясь повсеместно ко всем людям, – особо возвещается тем, кого Бог удостоил света Своего Евангелия. Далее, апостол возвещает, что от Евангелия отпадают все те, кто заново порабощает себя сквернам мира. Грешат и верующие, но они, не позволяя греху над собою властвовать, не отпадают от благодати Божией и не оставляют однажды принятого исповедания здравого учения. Итак, они не считаются побежденными, поскольку отважно противоборствуют плоти и плотской похоти.

стих 22

Но с ними случается. Поскольку многих пугало положение вещей, когда люди, ранее подчинившиеся Христу, без страха и стыда кидались во всякие мерзости, апостол, дабы упредить соблазн, винит в происходящем их собственную порочность. Ибо они суть свиньи и псы. Отсюда следует: Евангелие нельзя винить ни в чем.

С этой целью апостол цитирует две древние поговорки, из коих первая имеется у Соломона, Proverbs 26:11. В итоге, Петр хочет сказать следующее: Евангелие – врачевство, очищающее нас целительной рвотой. Но многие псы на свою погибель заново поглощают ранее изблеванное. Евангелие – это баня, омывающая нас от всех нечистот. Но многие свиньи тут же после омовения валяют себя в грязи. Между тем, благочестивых наставляют остерегаться того и другого, если те не хотят числиться среди свиней и псов.