Bible Commentaries
2 Коринфянам 13

Introduction

стих 1

В третий уже раз. Апостол продолжает обличать упорство тех, о ком уже говорил. Из них одни не принимали его попреков, живя распутно и бесчинно, другие делали то же, сея раздоры и смуты. Его речь не относится к самому телу Церкви, но к некоторым больным, подгнившим членам. Теперь Павел говорит жестче. Ведь он имеет дело с отдельными людьми, а не со всем народом. Кроме того, он обращается к тем, о ком знал: человечное и мягкое к ним отношение их не исправит. Проведя у них полтора года, он затем посетил их вторично. Теперь в третий раз он обещает к ним придти, и говорит, что эти три посещения будут подобны трем свидетелям их непокорности. Павел цитирует закон об авторитете свидетелей, но не в подлинном или (как говорят) буквальном смысле. Он делает это через анагогию и уподобление, приспосабливая к своей цели. Закон гласит: для завершения спора надо положиться на двух или трех свидетелей. Ведь утвердить слово означает объявить приговор, полагающий распре конец. Я, – говорит Павел, – один, но, придя в третий раз, буду иметь авторитет трех свидетелей. Или же, три моих посещения будут играть роль трех свидетельств. Ведь тройной труд ради их спасения, три раза подтвержденное постоянство действительно равносильно свидетельству трех людей.

стих 2

Предварял и предваряю. Дружеские и добрые увещевания не принесли плода. Посему апостол обращается к более жестким средствам. Он напоминает им свои угрозы во время предыдущего посещения. Видя, как решительно он действует, не будем сомневаться: эти люди были на удивление упорными и непослушными. Из писаний Павла явствует, сколь большой кротостью, сколь великим терпением он отличался. Прощать и выносить многое – свойство доброго отца, но не применять во время суровость и жесткость говорит о глупости и беспечности в деле спасения детей. Мы достаточно знаем из опыта, что нет ничего опаснее неразборчивого всепрощения. Посему будем мягкими, когда это можно, причем – в меру и с достоинством. Но будем и суровыми, когда этого потребует необходимость. Однако спрашивается: почему апостол позволяет себе открыто говорить о тайных грехах, как бы показывая на людей пальцем? Отвечаю: он никогда бы так не поступил, если бы грехи действительно были тайными. Но они были известны всем, подавая всем опасный пример. Посему апостол не должен щадить виновников общественного соблазна. Еще раз спросят: каким родом исправления он им угрожает? Ведь одними только словами Павел едва ли бы их вразумил. Не сомневаюсь, что он имеет в виду будущее отлучение. Ибо, что может быть страшнее для нераскаявшихся, чем оказаться отсеченными от тела Христова, изгнанными из царствия Божия, преданными сатане на погибель?

стих 3

Вы ищете доказательства. Эти слова могут иметь двоякий смысл. Первый таков: вы хотите доказательства, говорю ли я сам от себя, или через меня говорит Христос. Так толкуют Златоуст и Амвросий. Однако мне больше нравится другой смысл. Павел свидетельствует: когда принижают его авторитет, речь идет не столько о нем, сколько о Христе. И когда небрегут его увещеванием, испытывают терпение Самого Христа. Апостол как бы говорит: говорящий через меня есть Христос. Итак, позволяя себе сомневаться в моем учении, вы причиняете несправедливость не мне, а Ему. Но кто-то возразит: что же, всякий, сказавший, что через него говорит Христос, тут же ставит свое учение вне подозрений? Какой лжепророк не претендовал на то же самое? Итак, как же различать между истиной и ложью? И как же быть с заповедью: испытывайте духов, от Бога ли они? Все подобные возражения Павел упреждает, говоря, что Христос был силен в коринфянах через его служение. Ведь фразы: «Христос ли говорит во мне», и «не бессилен для вас, но силен в вас» – надо читать в одном контексте. Смысл следующий: Христос, являя Свою силу в вас, засвидетельствовал, что говорит моими устами. Так что вы не можете извинить свое неведение. Мы видим, как апостол ссылается не на одни лишь слова, но делом доказывает, что через него вещает Христос. И прежде объясняет коринфянам, какую именно веру от них требует. Итак, всякий, говорящий в Церкви, за кого бы себя ни выдавал, не может запретить исследовать свое учение, покуда в нем не явится сила Христова. Суд же будет не о Христе, а об этом человеке. Но когда очевидно, что изрекается именно Слово Божие, вполне применимы слова Павла: отказывать в вере проповеднику, значит отказывать в вере Богу. С тем же упованием говорил и Моисей: Что Я с Аароном? Не нас, но Бога вы искушаете. Так же и Исаия (7:13): Разве мало вам тяготить людей, хотите ли вы тяготить еще и Бога? Когда становится ясно, что говорящий – служитель Божий, добросовестно исполняющий свое служение, больше не остается поводов для оправданий. Но вернемся к Павлу. Поскольку Сам Господь явил силу, подтверждая коринфянам его учение, не удивительно, что Павел болезненно переносит сопротивление своим словам. По праву он винит коринфян в том, в чем винит. Ведь они восстали на Самого Христа.

стих 4

Ибо хотя Он и распят. Апостол намеренно говорит об отвержении Христа. Он намекает на следующее: то, что в нем презирают, презирали и в Самом Христе, когда Тот подвергся уничижению и распятию. Но одновременно Павел показывает, сколь абсурдно презирать во Христе крестное смирение, соединенное с несравненной славой воскресения. Он как бы говорит: разве вы потому меньше цените Христа, что в смерти Своей Он явил немощь? Словно небесная жизнь, коей Он живет после воскресения, не является образцом Его божественной силы? Плоть означает здесь человеческую природу Христа, а имя Божие – Его божество. Однако здесь возникает вопрос: неужели Христос был столь немощен, что против воли покорялся необходимости? Ведь, что мы терпим по необходимости, то терпим вынужденно, а не по собственной воле. Поскольку ариане некогда злоупотребляли этим доводом для опровержения божества Христа, православные отцы говорили, что все это произошло по дозволению. То есть, потому что Христос так хотел, а не потому что вынуждался необходимостью. Этот ответ правилен, если правильно его понимать. Но некоторые превратно относят дозволение к человеческой воле Христа, словно речь идет не о природном состоянии, а о дозволении помимо природы. Например, то, что Христос умер, произошло, по их словам, не потому, что человечество Его было подвержено смерти, а по особому дозволению. Он умер, поскольку желал умереть. Я согласен: Христос умер потому, что захотел. Но в чем выражается эта воля, если не в том, что Он облекся в смертную природу? Если же мы считаем человеческую природу Христа непохожей на нашу, низвергается основное положение нашей веры. Посему мы понимаем так: Христос пострадал по изволению, а не по принуждению. Будучи в образе Божием, будучи в силах избежать сию необходимость, Он все же решил пострадать по немощи, уничижив Самого Себя.

Немощны в Нем. Быть немощным во Христе означает стать причастником страданий Христовых. Апостол прославляет свою немощь тем, что в ней он уподобляется Христу. Его больше не ужасает поношение, общее с Сыном Божиим. Между тем, Павел говорит, что победит ради них по примеру Христову: Я также буду причастником жизни Христовой, когда умру по своей немощи. Жизнь Павел противопоставляет немощи. Посему под нею он разумеет процветающее и достойное состояние. Фразу «ради вас» можно также относить к фразе «силою Божией», но разницы почти нет, и смысл остается таким же. Коринфяне, когда начнут судить правильно, будут почтительно и уважительно думать о силе Божией, явленной в Павле. И больше не будут презирать его внешнюю немощь.

стих 5

Испытывайте самих себя. Апостол подтверждает сказанное выше. Сила Христова явствует в его служении. И он делает свидетелями самих коринфян, призывая их вспомнить, сколь много они от него получили. Во-первых, поскольку Христос един, необходимо, чтобы в служителе и в народе обитал одинаковый Христос. Обитая же в народе, как Он отречется от Себя в лице служителя? Кроме того, Христос так являет Свою силу в проповеди Павла, что коринфяне могут не заметить этого лишь из-за великой глупости. Ибо откуда у них вера? Откуда Христос? Откуда все остальное? Итак, Павел справедливо призывает коринфян прийти в себя и вспомнить все, что они как бы по неведению отрицают. Истинное и обоснованное упование служителя: для подтверждения своего учения он взывает к совести тех, кого научил. Дабы, если в них осталось что-то от Христа и искреннего благочестия, они были вынуждены признать его добросовестность. Итак, мы видим, на что намекает апостол. Кроме того, это место достойно особого внимания по двум причинам. Во-первых, оно показывает отношение, имеющееся между верой народа и проповедью служителя. Вера – эта дочь, которая не должна забывать свое происхождение. Во-вторых, это место может доказать убежденность веры, которую сорбоннские софисты расшатывают и даже полностью изгоняют из человеческих душ. Они осуждают в дерзости тех, кто уверен, что является членом Христова тела и имеет пребывающего в себе Христа. Они велят нам довольствоваться лишь моральным предположением, то есть, одним лишь мнением, дабы совесть постоянно пребывала в колебаниях и сомнениях. А что говорит здесь Павел? Он называет отверженными тех, кто сомневается в том, что имеет в себе Христа и принадлежит Его телу. Посему, давайте же считать правильной лишь ту веру, которая заставляет нас уверенно, без всякого сомнения и с твердой убежденностью успокаиваться в благодати Божией.

Разве только. Он предлагает коринфянам выбрать, хотят ли они оказаться отверженными, или воздать должное его служению. Павел не оставляет им другого выбора, кроме как признать его апостольство, или же согласиться со своим отвержением. Ведь их вера основана на его учении. У них есть лишь Тот Христос, Которого они приняли от Павла. И лишь то Евангелие, которое они получили из его рук. Так что напрасно коринфяне желают отделить хотя бы часть своего спасения от его похвалы.

стих 6

О нас же. Апостол еще яростнее понуждает коринфян, заявляя об уповании, что они его не отвергнут. Необходимо одно из двух: или воздать Павлу апостольские почести, или осудить самих себя в неверии и признать, что у них нет никакой церкви. Он смягчает суровость, используя слово «надеюсь». Но при этом еще яснее учит коринфян их долгу. Ведь обманывать надежду кого-то на нашу справедливость – совершенно бесчеловечно. Надеюсь, – говорит апостол, – что вы это признаете. Признаете тогда, когда придете в себя. Павел разумно умалчивает о себе во второй части предложения, призывая коринфян вспомнить о дарованных им благословениях Божиих. Больше того, он ставит их спасение на место своего авторитета.

стих 7

Молим Бога. Павел снова свидетельствует о том, что не заботится о почестях в свой адрес. Он хочет лишь способствовать их пользе. Ведь менее всего им было выгодно лишиться плодов его учительства, а это уже начало происходить ввиду их гордыни и презрения. Я не забочусь о себе или об оценке со стороны других, – говорит апостол, – я лишь боюсь, что вы оскорбите Бога. Больше того, я готов быть как отверженный, лишь бы вы оказались невинны. Отверженными он называет тех, кто таков по суждению людей, часто отвергающих достойных особой чести. Хотя выражение «как бы» вовсе не излишне. Таким же образом Павел выражался, когда говорил: «как обманщики, но все же правдивые». Действительно, истинное правило состоит в том, что пастор, на время забыв о себе, должен стремиться лишь к назиданию церкви. Пусть он заботится о собственной славе постольку, поскольку она способствует всеобщей пользе. Пусть он будет готов пренебречь ей всякий раз, когда это можно сделать без вреда для общества.

стих 8

Мы не сильны. То есть, я ищу и требую лишь той власти, которая дана мне Господом для служения истине, – как бы говорит здесь апостол. А лжеапостолы поступают иначе. Они не стремятся использовать свою власть для добра. В итоге: Павел отстаивает честь своего служения, поскольку оно соединено с истиной Божией. Иными словами, Павел заявляет: разве дело во мне? Если бы моя цель была не в служении истине, вся власть моя оказалась бы ложной и пустой. Если же все свои способности я направляю на провозглашение истины, то уже не действую для себя самого. Сохранив же авторитет учения и истину неповрежденной, я достигну желаемого. Я на многое претендую, но не для себя. Кроме того, Павел намекает: тот, кто трудится для одной лишь истины, если потребуется, не будет переживать, когда люди отвергнут его, лишь бы ничто не мешало славе Божией, назиданию Церкви и авторитету здравого учения. Место, достойное пристального внимания. Ведь оно ограничивает власть, полагающуюся пасторам церкви. Ограничивает тем, что обязывает их служить истине. Паписты ссылаются на слова: слушающий вас Меня слушает. Презирающий вас Меня презирает (Luke 10:16). А также: слушайтесь наставников ваших (Hebrews 13:17). Под этим предлогом они считают, что им все позволено, и присваивают себе бесконечное господство. Будучи же откровенными и заклятыми врагами истины, они всеми силами стараются ее низвергнуть. Для опровержения их бесстыдства достаточно одного слова Павла, повелевающего служителям Божиим повиноваться истине.

стих 9

Мы радуемся. Причинный союз γάρ выражает здесь заключение, или же указывает на вторую причину: почему апостол не отказывается считаться отверженным ради их удобства и пользы. Пусть читатель выберет, что пожелает. Смысл от этого не меняется. Говоря, «лишь бы вы были сильны, я же охотно соглашусь считаться немощным», Павел заменяет слова, но не смысл. Ведь немощь, как и прежде, означает здесь презрение. Сильными же коринфяне будут тогда, когда исполнятся силы и благодати Божией.

О сем-то. Павел снова повторяет (как и прежде много раз говорил), что по необходимости, а не по собственному желанию вынужден быть суровее, чем желают коринфяне. Таким образом, он щадит коринфян, дабы, придя, не быть вынужденным обойтись с ними строже. Совершенство, о котором идет речь, состоит в надлежащей соразмерности и здоровье всех членов тела. Он намекает на искусных врачей, которые так лечат болезни, что на теле не остается никаких рубцов. И поскольку он заботится о таком совершенстве, то и говорит: необходимость заставила меня употребить горькие лекарства. Ведь мы знаем, что те, кто боится уколов и укусов пиявок, в конце концов, принуждены терпеть прижигание и отсечение, даже с опасным исходом.

стих 10

По власти. Вначале апостол обосновывает суровость заповедью Божией, дабы не казалось, что он – гром без молнии, и действует импульсивно и необдуманно. Кроме того, он учит, что дурно употребит свою власть, если воспользуется ею для иной цели, а не для той, для которой она предназначена. То есть, для назидания коринфян. Он как бы говорит: я прибегаю к жестким средствам не по дерзости, не потакая своему гневу. Я лишь исполняю то, что поручил мне Господь. Он говорит, что власть дана ему для созидания, а не для разрушения. Говорит по несколько иному поводу, чем раньше, в главе десятой. Там он ссылался на пользу. Ведь нам приятно и желанно то, что способствует нашему благу. Здесь же Павел говорит о том, что, хотя заслуженно может сурово наказать коринфян, тем не менее предпочитает использовать свою власть не для их погибели, а для блага. Ведь их благо – его основная цель. Как Евангелие по природе является силой Божией во спасение и благоухание жизни в жизнь, а привходящим образом бывает зловонием смерти, так и власть, данная его служителям, должна быть спасительной для слушателей. Если же она приводит к их осуждению, это происходит помимо ее природы. Смысл таков: не делайте так, чтобы предназначенное Богом для спасения по вашей вине обратилось вам в погибель. Кроме того, Павел собственным примером учит всех пастырей, как они должны ограничивать употребление своей власти.

стих 11

Впрочем, братия. Апостол смягчает жесткость, имевшуюся в его послании. Ведь он хочет оставить их не огорченными, а, напротив, спокойными. Попреки помогают лишь тогда, когда подслащиваются медом, чтобы слушатель, если только возможно, спокойно их принял. Хотя здесь апостол, кажется, оставляет немногочисленных смутьянов и обращается ко всей церкви. Посему и говорит, что желает их совершенства и утешения. Единомыслие и мир отличаются тем, что одно происходит из другого. Первое означает согласие во мнениях, а второе – благоволение и единение душ.

И Бог любви. Павел добавляет это, дабы усилить свое увещевание. Одновременно он намекает, что Бог будет с нами, если мы будем иметь между собою мир. Все же несогласные друг с другом Ему чужды. Где разногласия и споры, там царствует дьявол. Но какое согласие между светом и тьмою? Он называет Бога Богом мира и любви, потому что Бог заповедует нам любовь и мир, любит их и является их Творцом. О лобзании мы говорили в двух предыдущих посланиях.

стих 13

Благодать Господа нашего. Павел завершает свое послание молитвой, содержащей три части, в которых заключен итог нашего спасения. Во-первых, он молит о благодати Христовой. Во-вторых, – о любви Божией. А в-третьих, – об общении Духа. Слово «благодать» здесь не означает незаслуженное благоволение. Оно употребляется в переносном смысле в отношении всего искупления. Но кажется, что порядок здесь неправилен. Ведь любовь Божия упоминается на втором месте, хотя она – причина благодати. А потому – предшествует ей по порядку. Отвечаю: в Писании не всегда соблюдается точный порядок слов. Однако и такой порядок согласуется с формой учения, содержащегося в Писании, согласно которому мы, будучи врагами Богу, примирились с Ним смертью Его Сына. Хотя Писание обычно выражается двояко. Иногда оно говорит словами цитаты из Павла: между нами и Богом была вражда, пока Христос не примирил нас. С другой стороны, мы знаем, что говорит Иоанн (3:16): Бог так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного, и т.д. На первый взгляд эти утверждения противоположны. Но примирить их весьма легко. Можно исходить от Бога, а можно – от нас самих. Ведь Бог, со Своей стороны, возлюбил нас до создания мира, и искупил нас только потому, что возлюбил таким образом. Мы же, видя в себе только повод для гнева, то есть – грех, не можем осознать любовь Бога без Посредника. Таким образом, в отношении нас начало любви – это благодать Христова. Что касается первого подхода, то Павел выражается в несобственном смысле, ставя любовь Божию после Христовой благодати, то есть – причину после ее следствия. А при втором подходе его порядок вполне уместен: сначала идет любовь Христова, по которой Бог усыновил нас Себе и удостоил Своей любви. Удостоил тех, кого раньше из-за греха ненавидел и гнушался. Общение Святого Духа добавляется здесь потому, что лишь под Его водительством мы начинаем обладать Христом и всеми Его благословениями. Но, кажется, Павел одновременно намекает на разнообразие даров, о котором говорил выше. Ведь Дух дается Богом не отдельным людям, но по мере благодати уделяется каждому, дабы члены Церкви, общаясь между собой, хранили взаимное единство.