Bible Commentaries
Деяния 5

Introduction

В этой главе описываются:

I. Эпизод с Ананией и Сапфирой. Солгав Духу Святому, они пали замертво по слову Петра, см. 1-11.

II. Благоденствие Церкви, пребывающей в силе, сопровождающей проповедь Евангелия, ст. 12-16.

III. Заключение апостолов в темницу и их чудесное избавление из нее с данными им новыми повелениями продолжать дело благовествования, что они и делают к великому негодованию своих гонителей, ст. 17-26.

IV. Предъявление им обвинения в синедрионе и оправдание ими своих деяний, см. 27-33.

V. Совет Гамалиила не притеснять, а оставить их, чтобы посмотреть, что из этого выйдет; и согласие синедриона с предложением Гамалиила временно не обращать внимания на радостные для апостолов достижения в их деле, а запретить их деятельность и обесчестить их, ст. 41, 42.

вирши 1-11

Глава начинается с меланхолического но (в Синодальном переводе Библии слово но отсутствует. - Прим. переводчика.), кладущего конец вожделенной и радужной перспективе, которая явилась было в предыдущих главах. У всякой церкви, как и у всякого человека, даже в лучшие времена бывают свои но.

1. Ученики были людьми весьма святыми и небесными, и все они казались в высшей степени добродетельными; но между ними были лицемеры, чьи сердца были не правы пред Богом, и нашлись среди них те, которые после крещения приняли вид благочестия, а силы его отреклись и не убоялись. Даже и самые добрые сообщества под небесами остаются смесью худого и доброго; плевелы будут расти вместе с пшеницей до тех пор, пока не созреет жатва.

2. Славой учеников было то, что они достигли того совершенства, которого Христос советовал достичь одному богатому юноше: они продавали все, что имели, и раздавали нищим; но даже то, что принимается за наиглавнейшее доказательство и свидетельство чистосердечия, может оказаться всего лишь маской и прикрытием лицемерия.

3. Знамения и чудеса, которые творили апостолы, были до сих пор делами милосердия, но теперь они предстают как дела суда, и здесь за примерами благости Бога следует образец Его строгости, из которого явствует, что Бог бывает и любящим, и грозным. Рассмотрим здесь:

I. Грех Анании и Сапфиры, его жены. Приятно видеть, когда муж и жена показывают единство в добродетели, но, согласные между собой в пороке, они уподобляются Адаму и Еве, согласившимся есть запретный плод и показавшим единство в непослушании. Итак, грех Анании и Сапфиры состоял в следующем:

1. Им хотелось, чтобы о них думали как о выдающихся учениках, причем первого ранга, хотя на самом деле назвать их подлинными учениками было нельзя. В Христовом винограднике им хотелось казаться плодоноснейшей лозой, хотя в действительности в них обнаружился корень зла. Они продали имение и цену проданного положили (как и Варнава) к ногам Апостолов, чтобы их не посчитали отстающими от главного из верующих, а одобрили и превознесли. Под таким благовидным предлогом они боролись за высокое положение в Церкви, которая, как им думалось, по-видимому, вскоре должна была засиять в своем земном величии и славе.

Примечание: лицемеры могут отказать себе в чем-то одном, но лишь с тем, чтобы послужить себе в чем-то другом; они могут отказаться от мирской выгоды в одном деле, надеясь иметь барыш в другом. Анания и Сапфира, желая исповедовать христианскую веру и хвалиться ею по плоти, хотели таким образом надругаться над Богом и обмануть людей, поскольку они понимали, что им не вынести до конца такого исповедания. Того богатого юношу помимо его честности можно было похвалить еще и за то, что он не захотел называться последователем Христа и отошел с печалью, так как знал, что в трудный и опасный момент ему невозможно будет исполнить своего долга перед Господом. Ученики Анания и Сапфира притворились, что готовы на все ради своего доброго имени, хотя в действительности быть готовыми на все они не могли, чем подвергали ученичество нареканию.

Примечание: часто желание людей идти в своем вероисповедании дальше, чем позволяют им их внутренние принципы, оказывается для них губительным.

2. Они жаждали богатств мира сего и не доверяли Богу и Провидению. Они продали свою землю, а затем, возможно, в порыве чувств решили не больше и не меньше как передать все вырученные от продажи деньги на дела благочестия и поклялись в этом или, по меньшей мере, вознамерились отдать значительную часть этих денег. Когда же деньги попали к ним в руки, их сердца смутились и они утаили из цены (ст. 2), потому что любили деньги и думали, что их слишком много для того, чтобы в одночасье расстаться с ними и передать их апостолам, и потому что не знали, не понадобятся ли они еще им самим. Сейчас у учеников все было общее, но такое положение дел могло измениться, и тогда что будет с ними в тесное время, если они не оставят себе из этих денег? Они не могли принять на веру слово Божье о том, что они будут обеспечены всем, и полагали, что, отложив на черный день, поступят разумнее других. Таким образом, они полагали послужить Богу и маммоне - Богу тем, что пожертвуют своим и положат часть денег к ногам апостолов, и маммоне тем, что сберегут остаток денег в своей мошне, как будто бы Бог, имеющий все в изобилии, не мог возместить их затраты иначе, как только позволив им удержать на руках как бы денежный залог. Их сердца разделились, за то они и будут наказаны, Ос. 10:2. Они захромали на оба колена; с одной стороны, если бы они были всецело поглощены земными интересами, они не продали бы своего имения; с другой, - если бы они были сильными духом христианами, они не удержали бы части денег.

3. Они рассчитывали обмануть апостолов и убедить их в том, что принесли все деньги от продажи имения, тогда как на самом деле это была всего лишь часть. Они явились с таким добрым удостоверением и таким видом благочестия и преданности, как и любой другой, и принесли некоторую часть из цены и положили к ногам Апостолов так, как если бы это было все, что у них было. Они утаили от Бога и Его Духа, от Христа, Его Церкви и служителей - вот в чем состоял их грех.

II. Обвинительное заключение, составленное в отношении Анании и ставшее одновременно решением и исполнением суда Божьего. Принеся деньги, Анания полагал, что за это его похвалят и утешат так же, как и других христиан, однако Петр неожиданно выговаривает ему. Не учинив дознания, не расспросив очевидцев по делу, Петр безапелляционно объявляет Ананию виновным в этом преступлении, усугубляет его вину и возлагает ее бремя на него, представляя его грех в истинном свете, ст. 3, 4. Петр силой Духа Божьего без каких-либо предуведомлений (когда, возможно, никто на свете не знал о грехе Анании, кроме него самого и Сапфиры) вскрыл не только эту правду, но и принцип неверия, господствующий в сердце Анании и глубоко коренящийся в нем, и потому столь неожиданно привлек его к суду. Если бы этот грех был совершен исключительно по причине человеческой немощи Анании, внезапно впавшего в искушение, то Петр отвел бы его в сторону и велел бы ему вернуться домой, принести остальные деньги и покаяться в безрассудной попытке ввести братьев в заблуждение; однако он знал, что не страшилось сердце его делать зло, и потому не предложил ему покаяться. Здесь он указывает ему:

1. На происхождение его греха. Он допустил сатане вложить в сердце его мысль солгать; сатана не только внушил ему этот грех, вложив мысль о нем в его разум, но и возбудил в нем желание поскорее совершить его. Все, что противно благому Духу, идет от этого злого духа, и сердца, в которых господствуют суета и земные влечения, занимает сатана. Полагают, что Анания, являясь одним из принявших Святого Духа был исполнен Его дарами, но побудил Духа отойти от него, и теперь сатана завладел его сердцем; точно так и от Саула отступил Дух Господень, и возмущал его злой дух от Господа. Сатана есть дух лжи; и как он был духом лжи в устах пророков Ахава, так он остался им же в устах Анании, и через это открылось, что сатана вошел в его сердце.

2. На его грех как таковой. Он солгал Духу Святому; он не оказался бы повинным в этом ужасном грехе, если бы сатана не вошел в его сердце.

(1) Слова, которые мы переводим как солгать Духу Святому - Еооаовт as тд nvEOfia тд yiov, некоторые понимают как оклеветать Духа Святого, что можно трактовать двояко:

[1] Анания оклеветал Духа Святого в себе самом. Таково мнение д-ра Лайтфута (Dr. Lightfoot), полагающего, что Анания был не рядовым верующим, а служителем, одним из ста двадцати, получивших дар Святого Духа (ибо его имя упоминается сразу же за именем Варнавы), и, несмотря на это, притворившись, посмел таким образом оклеветать и посрамить этот дар. Те, кто продавал свое имение и приносил цену проданного к ногам апостолов, делали это при особом побуждении Святого Духа, исполнявшего их силой действовать в высшей степени великодушно и щедро. Анания же притворялся, что действовал под руководством Духа Святого точно так, как и другие, между тем его подлость ясно указывала на то, что он вообще не испытывал влияния благого Духа; ведь, если бы там явилось Его деяние, оно было бы совершенным.

[2] Он оклеветал Духа Святого в апостолах, которым принес деньги. Духа, Которым они были движимы, он представил в ложном свете, либо сомневаясь в честности апостолов, распределяющих то, что им было доверено (низостью было думать, что они не оправдают оказанного им доверия), либо будучи уверен в том, что им не удастся уличить его в этом обмане. Он клеветал на Святого Духа, когда думал, что своим поступком сможет так же легко обмануть имеющих дары Святого Духа, как и всех прочих. Здесь Анания уподобляется Гиезию, которого господин его обличил такими словами (2 Kings 5:26; 2 Kings 5:262 Kings 5:26): «Разве сердце мое не сопутствовало тебе?..» Так был изобличен грех дома Израилева и Иудина, когда они, как и Анания здесь, поступили вероломно, солгав на Господа; они сказали: «нет Его...» (Jeremiah 5:11; Jeremiah 5:11, Jeremiah 5:12). Анания думал, что апостолы – такие же люди, как и он, однако в этом как раз и заключалась клевета на обитавшего в них Святого Духа, как будто, пребывая в них, Он не различал духов, между тем как они имели в себе все дары Духа, тогда как другие получали от Него лишь отдельные дарования. См. 1 Corinthians 12:8-11; 1 Corinthians 12:8-111 Corinthians 12:8-11. Кто претендует на то, что он по внушению Духа вводит Церковь в заблуждение своими домыслами, будь то на словах или на деле, кто говорит, что движим силой свыше, а в действительности обуреваем гордыней, алчностью или неутоленной жаждой власти, тот клевещет на Святого Духа.

(2) Мы же переводим эту фразу как солгать Духу Святому, и такое прочтение соответствует ст. 4: ...ты солгал не человекам, а Богу.

[1] Анания сказал ложь, обманул сознательно, имел цель солгать. Он сказал Петру, что продал свое имение (дом или землю) и вот, дескать, выручка от сделки. Возможно, Анания выражался обиняками или прибегал к каким-то словесным уловкам, чтобы скрыть суть дела и в то же время уберечь себя от прямого обвинения во лжи. Или же, вполне возможно, он вообще ничего не говорил, но все равно поступил так, как остальные, принесшие цену проданного без обмана, и хотел произвести впечатление, что и он поступил так же, и иметь похвалу вместе с теми, кто принес полную цену, и те же преимущества и доступ к общему капиталу, которые были у них. Следовательно, это было не выраженное прямо заявление о том, что он принес всю сумму целиком, то есть сделал то же, что и другие; однако это была неправда, потому что он удержал у себя часть денег. До кощунственной лжи многих доводит господствующая в их сердце гордыня, жажда получить признание в обществе, особенно в делах милосердия. Чтобы не хвастаться ложными подарками, полученными или же подаренными (Proverbs 25:14; Proverbs 25:14), не следует хвалиться даже и подлинным даром. Именно так нужно понимать предупреждение нашего Спасителя, касающееся дел милосердия: ...пусть левая рука твоя не знает, что делает правая... Кто хвалится благодеяниями, которых никогда не творил, или обещает совершить добрые дела, которых никогда не совершит, или представляет свои дела большими либо лучшими, чем они являются в действительности, тот попадает под осуждение лжи Анании, о чем всем надлежит вспоминать с содроганием.

[2] Он сказал ложь Духу Святому. Деньги приносили не столько апостолам, сколько Святому Духу, пребывавшему в них и что сказано, то сказано (ст. 4): ты солгал не человекам (не только людям и не столько людям, хотя апостолы были не просто люди), а Богу. Отсюда следует справедливый вывод о том, что Святой Дух есть Бог, потому что вводящий Святого Духа в заблуждение лжет Богу. Д-р Уитби (Dr. Whitby) справедливо замечает: «Сказано, кто лжет апостолам, которые движимы Духом Божьим и действуют по Его внушению, тот лжет Богу, поскольку они действуют, имея для этого силу и власть от Бога, из чего неизбежно следует, что сила и власть Духа суть сила и власть Бога». И далее он доказывает, что «Анания солгал Богу, поскольку солгал Духу в апостолах, дававшему им различать тайные помыслы человеческого сердца и дела его, на что был способен один только Бог, так что говорящий ложь Духу лжет Богу, ибо вводит в заблуждение Того, Кто имеет все атрибуты Бога и, следовательно, Божественную природу».

3. На обстоятельства, усугубляющие его грех, ст. 4. Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось?.. Эти слова можно понять двояко:

(1) «Тебе незачем было утаивать из цены, ведь имение твое, до тех пор пока ты не продал его, находилось в твоем распоряжении. Оно не было отдано под залог, не было и перезаложено, и, когда ты продал его, ты мог распорядиться деньгами по своему усмотрению и точно так же принести всю цену, как принес ее часть. Тебе не нужно было расплачиваться с долгами и обеспечивать детей, так что никакие внешние обязательства или соображения личного характера не вынуждали тебя утаивать из цены. Ты согрешил напрасно». Или же:

(2) «Тебя вообще никто не принуждал ни продавать твою землю, ни приносить к ногам апостолов вырученные деньги. Ты мог бы и не отдавать этих денег, если бы захотел, равно как и самой земли; ты мог бы и не притязать на этот образец совершенства». Апостол учит такому правилу милосердия: людей не следует ни упрашивать, ни вынуждать к благотворению, ибо Бог любит доброхотно дающего, 2 Corinthians 9:7; 2 Corinthians 9:72 Corinthians 9:7. Так Филимону должно было творить благодеяния, однако не вынужденно, а добровольно, Philemon 1:14; Philemon 1:14. Как лучше никогда не обещать, чем обещать и не исполнить, так лучше было бы и Анании не продавать своего имения, чем продать его и после этого утаить часть выручки. Лучше было бы ему совсем не притязать на благодеяние, чем притязать на него так, наполовину. «Приобретенное продажею находилось в твоей власти, однако поступил ты не по твоей клятве: ты открыл уста и говорил Господу, и отменить сказанное ты уже не можешь». Таким образом, отдавая сердце Богу, нельзя допускать в нем разделения. Сатана, подобно матери из того иносказания, в котором дитя ей было чужое, занял бы и половину сердца, но Бог желает все или ничего.

4. На то, что вся эта вина, усугубленная таким образом, ложится на Ананию. ...Для чего ты положил это в сердце твоем?..

Заметьте: хотя сатана и вложил в сердце Анании мысль совершить этот грех, тем не менее сказано, что он сам положил это в свое сердце, из чего следует, что мы не можем оправдывать себя за совершенные нами грехи, возлагая их на диавола. Да, он искушает, но заставить нас грешить он не может, ибо каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственной похотью. Худое, все равно что, будь то слова или поступки, грешник полагает в своем сердце, поэтому если ты буен, то один потерпишь. Обвинительное заключение звучит очень строго, но и весьма справедливо: ...ты солгал не человекам, а Богу. Посмотрите, как строго звучит в устах пророка обвинение, предъявленное Ахазу: «...разве мало для вас затруднять людей, что вы хотите затруднять и Бога моего?» (Isaiah 7:13; Isaiah 7:13). Подобным же образом и Моисей проявил суровость в отношении греха Израиля, заявив: «...не на нас ропот ваш, но на Господа» (Exodus 16:8; Exodus 16:8). Так точно и здесь апостол говорит Анании: «Ты мог бы обмануть нас, таких же людей, каким являешься и ты сам, однако не обманывайся: Бог поругаем не бывает. Обманывающий Бога причинит в итоге роковой ущерб собственной душе, и такой исход неизбежен».

III. Смерть и погребение Анании, ст. 5, 6.

1. Он умирает на месте. Анания же, слыша сии слова, молчал, как и тот обличенный, который явился на брачный пир не в брачной одежде. Ни одного слова не проронил Анания в свою защиту, но это было еще не все: он тотчас же лишился дара речи, и не мудрено, ибо был поражен насмерть. ...Анания пал бездыханен... Не понятно, был ли Петр готов к тому, что сказанное им Анании возымеет подобное действие; возможно, что и был, поскольку Сапфиру, жену Анании, Петр лично приговорил к смерти, ст. 9. Полагают, что Ананию поразил Ангел Господень и он умер, подобно Ироду, гл. 12:23. Или же совесть, доведя совершенный грех до сознания Анании, привела его в такой ужас и изумление, что от такого бремени он упал на землю и отошел в вечность. Возможно, обличенный во лжи Святому Духу, Анания вспомнил, что хула на Духа не простится человеку, и это было для него словно кинжал в сердце. Посмотрите, какова сила слова Божьего в устах апостольских! На одних слово Божье действует, как запах живительный на жизнь, на других - как запах смертоносный на смерть. Одних Евангелие оправдывает, других оно осуждает. Такое наказание Анании может показаться суровым, однако мы убеждены в его справедливости.

(1) Предназначалось оно для утверждения славы Духа Святого, не так давно излившегося на апостолов для созидания Евангельского Царства. Великое оскорбление нанес Анания Святому Духу, посчитав, что Его можно обмануть: за этим стояло намерение свести на нет апостольскую проповедь веры, ибо если бы апостолы не смогли разоблачить Духом этого обмана, то как смогли бы они проницать тем же Духом глубины Божьи, чтобы раскрывать их сынам человеческим? Таким образом, обязательно следовало укрепить доверие к дарам и силе апостолов, пусть и такой ценой.

(2) Предназначалось оно для удержания других от подобной самонадеянности в самом начале новой эры. Ни Симон-волхв не понес впоследствии наказания за подобный грех, ни Елима; но именно Анания стал в начале знамением, показывающим, что наряду с видимыми знаками того, как отрадно обрести Духа, не исключаются и видимые знаки того, как опасно противостоять Духу и оскорблять Его. Насколько ужасными были наказания за служение золотому тельцу и собирание дров в субботу, постигшие евреев вскоре после обретения ими законов второй и четвертой заповеди! Точно так было с Надавом и Авиудом, принесшими чуждый огонь, и то же самое случилось во время мятежа Корея и его сообщников, когда вновь был явлен огонь с неба и заново укреплена власть Моисея и Аарона. Совершение этого суда посредством служения Петра, который сам совсем недавно, попирая истину, трижды отрекся от Учителя, указывает на то, что это не был ответ наличное оскорбление, ведь ему, согрешившему в недалеком прошлом, надлежало прощать своим оскорбителям. Сам он тогда покаялся и получил прощение и теперь был обязан не только простить оскорбление, нанесенное Ананией, но и постараться привести его к покаянию. Однако деяние Петра было деянием пребывавшего в нем Духа Божьего: коль скоро оскорблен был Дух Божий, то Он и лишил Ананию жизни.

2. Его немедленно хоронят, поскольку таковы были обычаи иудеев, ст. 6. Юноши, возможно, поставленные общиной на погребальное служение (наподобие существовавших у римлян для таких целей libitinarii и polinctores) или же сопровождавшие апостолов и служившие им, обвязали его (рус. приготовили его к погребению. - Прим. переводчика), облачили в погребальные одежды и, вынесши за пределы города, похоронили его со всяким приличием, хотя тот и умер в грехе от внезапно настигшего его Божьего возмездия.

IV. Расплата с Сапфирой, женой Анании, которая, возможно, была первой в этом грехе и искушала мужа вкусить этот запретный плод. Она пришла туда, где находились апостолы, скорее всего в притвор Соломонов, поскольку там мы находим их (ст. 12) - в той части храма, где обыкновенно ходил Христос, John 10:23; John 10:23. Она пришла часа через три после сего, ожидая услышать славословия и благодарности в свой адрес за то, что пришла и дала согласие на продажу земли, поскольку из цены земли по закону ей полагалась вдовья доля, иначе говоря, треть имущества ее умершего мужа; ибо она не знала о случившемся. Странно, но никто не поспешил к ней домой с вестью о внезапной кончине мужа, чтобы предостеречь ее. Возможно, кто-то и приходил к ней, но ее не было. Итак, когда она явилась, чтобы предстать благотворительницей в глазах апостолов, вместо ожидаемого ею благословения ее постиг страшный удар.

1. Сапфиру признают соучастницей в грехе мужа, когда Петр, назвав сумму денег, которые Анания сложил у ног апостолов, спросил у нее (ст. 8): «Скажи мне, за столько ли продали вы землю? Все ли здесь, что вы получили от продажи земли, не больше ли получили вы с мужем?»- «Нет, - ответила Сапфира, - мы ничего себе не оставили, но все, что нам отвесили за землю, принесли вам до последней лепты». Анания с женой заранее согласились держаться одного и того же, а поскольку сделка по продаже земли была совершена в частном порядке, а сами супруги по взаимному согласию не разглашали цены земли, то никто, как им думалось, не мог опровергнуть их слова и им можно было, ничего не опасаясь, стоять на своем в полной уверенности, что им поверят. Как печально видеть состоящих в родстве людей, которые не поощряют друг друга к добрым делам, а укрепляют руки друг друга, чтобы творить грех.

2. Ей выносят приговор, по которому она должна будет разделить участь мужа, ст. 9.

(1) Ее грех раскрыт. Что это согласились вы искусить Духа Господня?.. Прежде чем вынести приговор, он разоблачает ее кощунство и показывает ей тяжесть ее греха. Заметьте:

[1] Они искушали Духа Господня. Как евреи искушали Бога в пустыне, говоря: «Есть ли Господь среди нас, или нет?», и это после того, как Он явил им столько чудес и знамений Своей силы; как они сомневались не только в Его непосредственном присутствии, но и в Его руководстве, говоря: «Может ли Бог приготовить трапезу в пустыне?», так точно и они здесь подумали: «Может ли Дух, пребывающий в апостолах, раскрыть этот обман? Смогут ли они различить, что перед ними только часть цены, если мы скажем им, что здесь вся сумма целиком?» ...Может ли Он судить сквозь мрак? (Job 22:13; Job 22:13). Они видели, что апостолы обладают даром иных языков, но есть ли у них дар различения духов? Те, кто полагает, что они могут безопасно и безнаказанно предаваться греху, искушают Духа Божьего; они искушают Бога, словно Он - один из них.

[2] Они согласились обмануть Бога, превратив узы родства (установленное Богом святое таинство брака) в узы неправды. Трудно сказать, что хуже между супругами и прочими родственниками - раздор ли в добром или согласие в злом. Единомыслие Анании и Сапфиры в этом злодеянии послужило, кажется, дополнительным искушением Духа Господня; как будто Он не сможет вывести супругов на чистую воду, если они согласятся в этом деле держать язык за зубами. Таким образом, Анания и Сапфира полагали скрыться в глубину, чтобы замысл свой утаить от Господа, но поняли, что все их старания напрасны. «Как это вы обезумели? Что за глупость овладела вами, что вы соблазнились испытывать то, что бесспорно? Как это вы, крещеные христиане, не разобрались в себе лучше? Как вы посмели отважиться на такой страшный риск?»

(2) Ей зачитывают приговор. ...Вот, входят в двери погребавшие мужа твоего (Петр, вероятно, узнает об их возвращении или же знает, что они вскоре явятся); и тебя вынесут. Как Адам и Ева, согласившиеся вкусить запретный плод, были изгнаны из рая, так и Анания и Сапфира, согласившиеся искусить Духа Господнего, были взяты из этой жизни.

3. Приговор исполнился сам собой. Не Петр привел его в исполнение, а смертоносная сила, исшедшая вместе с его словом. Так точно временами действовала и его целительная сила, ибо Всевышний, от имени Которого говорил Петр, умерщвляет и оживляет и от уст Его (а в настоящее время Петр представлял уста Всевышнего) происходит бедствие и благополучие. Вдруг она упала у ног его... (ст. 10). С некоторыми преступниками Бог сводит счеты немедленно, других Он долготерпит. Для такого различия у Господа есть, несомненно, веские основания, в чем Всевышний не подотчетен нам. До этого момента она не знала, что ее муж мертв, и, когда ей об этом сказали, когда раскрыли ее грех и вынесли ей смертный приговор, это поразило ее, словно удар молнии, подхватило и вмиг унесло с этой земли. Есть много примеров внезапных смертей, которые не следует считать возмездием за такие ужасные преступления, как, например, это. Не следует также думать, что все скоропостижно скончавшиеся были грешнее всех: для таковых быстрый переход, возможно, является милостью, а для всех остальных - предостережением быть готовыми к смерти всегда. Однако в этом случае, очевидно, мы имеем дело с фактом суда. В этой связи встает вопрос о состоянии Анании и Сапфиры в вечности, и высказывается мнение, что гибель тела была необходима для того, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа. И я охотно согласился бы с таким доброжелательным суждением, если бы у них оставалась хотя малейшая возможность покаяться, какая была у коринфян, виновных в кровосмешении. Но тайное принадлежит не нам. Сказано, что вдруг она упала у ног Петра, упала в том самом месте, где должна была положить полную цену от продажи земли, но не положила и тогда, как бы восполняя недостаток, легла сама. Юноши, совершавшие погребение, войдя, нашли ее мертвою, и не сказано, что юноши приготовили ее к погребению, как Ананию, но они, вынесши ее в том, что было на ней в момент смерти, похоронили без всяких приготовлений подле мужа ее. И, возможно, на их общем надгробии была сделана надпись, указывающая на гнев Божий, совершающийся над теми, которые лгут Духу Святому. Часто также задают вопрос: как апостолы распорядились деньгами, которые принесли Анания и Сапфира и о которых они солгали? Я склонен думать, что апостолы взяли их на сохранение; они были лишены суеверия тех, которые говорили: «Не позволительно положить их в сокровищницу церковную...», ибо для чистых все чисто. Деньги, которые они принесли, были чисты для тех, для оказания помощи кому они были предназначены, а деньги, которые они утаили, осквернили самих утаивших. Разве не нашлось употребления и медным кадильницам сожженных Кореевых мятежников?

V. Впечатление, которое это происшествие произвело на народ. Замечание об этом делается в середине повествования, ст. 5. Великий страх объял всех слышавших это, слышавших то, что сказал Петр, и видевших то, что случилось потом; или же великий страх объял всех слышавших рассказ об этом происшествии, потому что в городе, несомненно, только о нем и говорили. И вновь сделанное замечание повторяется в cт. 11: ...великий страх объял всю церковь и всех слышавших это.

1. Присоединившиеся к Церкви онемели от страха Господня и Его судов и стали еще больше благоговеть, увидев такое вмешательство Духа, Которому они теперь повиновались. Происшедшее не могло омрачить и обесславить их святую радость, зато научило их не терять при этом страха и трепета. Все положившие деньги к ногам апостолов после этого боялись утаивать из цены проданного.

2. Все слышавшие это оцепенели от страха и готовы были сказать: «Кто может стоять пред Господом, Сим Святым Богом, и Духом Его, живущим в апостолах?» Подобное говорили и жители Вефсамиса, см. 1 Samuel 6:20; 1 Samuel 6:201 Samuel 6:20.

вирши 12-16

Этот отрывок повествует о постепенном продвижении вперед дела благовествования, несмотря на ужасный суд, совершившийся над четой лицемеров.

I. Здесь дается общее представление о чудесах, совершаемых апостолами, ст. 12. Руками же Апостолов совершались в народе многие знамения и чудеса, много чудес милости и одно чудо суда. Сила Евангелия возвратилась в свое русло - русло милости и благодати. Бог вышел из жилища Своего, чтобы наказать, а теперь, сменив гнев на милость, возвращается на престол благодати. Чудеса, творимые апостолами, указывали на их Божественную миссию. Чудес было немало, даже много разных чудес, которые часто повторялись и, по общему признанию, указывали на присутствие и силу Бога в Церкви. Они совершались не в углу, а среди людей, которые вольны были исследовать их, и если бы был выявлен хотя один случай шарлатанства и тайного сговора между апостолами, то все это наверняка не удалось бы скрыть от народа.

П. Здесь говорится о последствиях чудес, совершаемых апостолами.

1. Верующие сплачиваются и укрепляются в приверженности апостолам и друг другу. И все святые единодушно пребывали в притворе Соломоновом.

(1) Они собирались в храме, на открытой площади, называемой притвором Соломоновым. Странно, но священники и левиты, ответственные за соблюдение порядка и охранение храма, не препятствовали проведению собраний, проводимых апостолами в его пределах. Небо, заботящееся об успехе дела благовествования, до определенного времени вынуждало руководителей храма терпеть такие собрания; таким образом, тот, кто пускал в храм продавцов и покупателей, стеснялся не допускать туда благовестников и целителей. Все верующие встречались на общих богослужениях, следовательно, Церковь от начала проводила богослужебные собрания, оставлять которые было нельзя, ибо посредством них поддерживается исповедание веры.

(2) И все как один пребывали там, согласные между собой в учении, служении и благочинии. Они не высказывали своих огорчений или ропота в связи со смертью Анании и Сапфиры, подобных словам, высказанным в адрес Моисея и Аарона по случаю смерти Корея и его сообщников: «Вы умертвили народ Господень» (Numbers 16:41; Numbers 16:41). Изоляция лицемеров посредством различительных судов приведет к тому, что верующие еще больше станут держаться искренним сердцем друг друга и евангельского служения.

2. Посредством чудес апостолы, первые служители в Царстве Христа, снискали к себе весьма большое уважение.

(1) Другие служители держатся от них на некотором расстоянии. Из остальных же (рус. из посторонних же. - Прим. переводчика.), то есть из числа их сообщества, никто не смел пристать к ним, будучи людьми, не связанными с ними общим делом и положением. Несмотря на то что остальные тоже были исполнены Святого Духа и говорили языками, никто из них в то время не творил тех знамений и чудес, которые творили апостолы. Тем самым они признавали их превосходство и во всем подчинялись им.

(2) Весь народ прославлял их. О них говорили с великим почтением и уважением, представляя их любимцами Неба и несказанным благословением своей земли. Первосвященники поносили их, из всех сил выставляя их как презренных представителей их нации, но это не мешало народу, видевшему главное в истинном свете, прославлять апостолов.

Заметьте: апостолы были далеки от самовозвеличивания; они со всяким усердием и верностью воздавали Христу славу своих деяний, народ же прославлял их; ибо унизившие себя возвысятся и прославляющие одного Бога прославятся.

3. Церковь увеличивается числом, ст. 14. Верующих же более и более присоединялось к Господу, и, видя, что Бог в Церкви является Богом истины, множество мужчин и женщин с желанием вступали в нее. Они были настолько далеки от того, чтобы пугаться случая с Ананией и Сапфирой, что, напротив, их даже тянуло в сообщество, члены которого держались строго благочиния. Заметьте:

(1) Верующие присоединяются к Господу Иисусу, прибегают к Нему и так включаются в Его невидимое Тело, от Которого нас уже ничто не в силах отлучить, кроме того, что разлучает нас с Христом. Многие уже пришли к Господу, но все равно еще остается место, поэтому и другие многие могут дополнить число тех, кто уже присоединился к Нему. Такое приращение Церкви будет иметь место до тех пор, пока не совершится тайна Божья и не исполнится число Его избранных.

(2) Отмечается, что женщины приходили к Господу наравне с мужчинами. Этому обстоятельству теперь придается большее значение, чем какое ему придавалось в ветхозаветной церкви, в которой женщины не получали знамения обрезания и не допускались к участию в важных священных торжествах, да и женский двор был одним из внешних дворов храма. Между тем как во времена земного служения Христа, так и после вознесения на небо Сына Божьего благочестивым женщинам всегда уделялось большое внимание.

4. Об апостолах и об учении, которое они проповедовали, разносилась добрая слава, поскольку они исцеляли великое множество больных, ст. 15, 16. Руками же Апостолов совершалось в народе знамений и чудес столько, что всякие люди, как столичные жители, так и жители окрестных мест, приступали к ним, притязая на свое из апостольских благодеяний, и получали.

(1) В Иерусалиме. Выносили больных на улицы и полагали, поскольку, очевидно, приносить больных в храм к притвору Соломонову не дозволяли священники, к тому же апостолы не могли посещать всех больных на дому по причине занятости другими делами. И полагали на постелях и кроватях (больные были настолько слабы, что не держались на ногах), дабы хотя тень проходящего Петра осенила кого из них, пусть она и не могла осенить всех их. Создается впечатление, что они все же добивались желаемого, как добилась того одна женщина, прикоснувшаяся к одежде Иисуса. Здесь, как и во всем другом, исполнилось слово Христа: ...и больше сих сотворит... Бог заботится о Своем народе, являясь сенью его с правой руки его; благодатная сень Христа, восседающего на царском престоле, уподобляется тени от высокой скалы. Петр для того заслоняет собой от больных солнце, этот тварный, скудный и недостаточный источник жизни, чтобы они уповали исключительно на помощь наполнявшего его Духа благодати. И, коль скоро великие дела совершала одна только тень Петра, у нас имеются все основания полагать, что такие же чудеса творили и другие апостолы, как это было, например, в случае с апостолом Павлом, исцелявшим посредством платков и опоясаний со своего тела, гл. 19:12. Воистину и те, и другие чудеса совершались с подлинным намерением апостолов исцелять таким образом. Поэтому совершенно нелепо думать, что целительная сила заключается в предметах религиозного поклонения, в таких, как, например, останки отошедших в вечность святых. Мы не находим в Писании ни одного случая исцеления, совершенного при помощи предметов личного пользования, принадлежавших Христу, после того как Он покинул этот мир, и если бы такой случай имел место, то мы непременно узнали бы о нем.

(2) В окрестностях. Народ стекался в Иерусалим из окрестных городов, неся больных, страдающих телесными недугами, и нечистыми духами одержимых, и исцелялись все; в доселе нездоровые тела возвращалось здоровье, а душевнобольные поправлялись. Итак, апостолы, пользуясь благоприятными обстоятельствами, утверждали народ в небесном происхождении проповедуемого ими учения и приобретали любовь народа к себе, подавая ему образец благотворной направленности христианского учения к благоденствию этого поднебесного мира.

вирши 17-25

Ни одно доброе дело не совершалось без той или иной надежды достичь поставленной цели, но всегда сталкивалось с противлением, поскольку закосневшие во зле люди не могут мириться с теми, кто избрал служение Благому. Сатана, губитель человечества, всегда был и будет врагом его благодетелей; и было бы странно, если бы апостолам, продолжавшим благовествовать и исцелять людей, не чинили препятствий. В этом отрывке описывается схватка двух сил - адской ненависти и небесной благодати, причем одна заставляет апостолов отказаться от благодеяний, а другая вселяет в них силы.

I. Священники озлобляются на них и заключают их в темницу, ст. 17, 18. Заметьте:

1. Кто находился среди врагов и гонителей апостолов? Главарем противников были первосвященники, Анна или Каиафа, осознавшие, что их благосостояние и священнический сан, их власть и деспотизм, то есть все, что принадлежит им, находится в опасности и что в случае, если духовное и небесное учение Христа укоренится и утвердится в народе, они неминуемо потеряют все, что имеют. Раньше всех к первосвященнику присоединились поборники ереси саддукейской, которые были особенно враждебно настроены против Евангелия Христа, потому что в нем утверждалось и доказывалось учение о невидимом мире, воскресении из мертвых и грядущей жизни - все то, что саддукеи полностью отвергали. Ибо что может быть странного в том, что безбожники становятся врагами-фанатиками истинной и чистой веры?

2. Как больно задели их апостолы, и как они дошли до белого каления. Услышав и увидев то, как много людей окружало апостолов и какую те приобретали силу, они в ярости встали (в Синодальном переводе Библии слово встали отсутствует. - Прим. переводчика.) как не могущие более терпеть подобное и решившие воспротивиться этому, исполнившись негодования (рус. исполнились зависти. - Прим. переводчика.) на апостолов за то, что те проповедовали учение Христа и исцеляли больных, и на людей за то, что они слушали их и приносили больных для исцеления, а также и на самих себя и свою партию за то, что дали зайти этим деяниям так далеко и не пресекли их в самом начале. Так враги Христа и Его Евангелия причиняют страдания себе самим. Ибо осмысленного губит раздражительность. 3. Как они привлекли апостолов к суду, ст. 18. И наложили руки свои на Апостолов, - возможно, собственноручно (вот до какой низости доводит их человеческая ненависть), а, может быть, руками своих служителей - и заключили их в народную темницу, поместив их вместе с отъявленными негодяями. Это было сделано с целью:

(1) Обуздать их. Их не могли обвинить ни в каком преступлении, достойном смерти или уз, но, пока они находились в тюрьме, они не могли трудиться - одно это, считали они, уже было достижением.

(2) Запугать их и таким образом заставить их отказаться от продолжения своей деятельности. Когда апостолов судили в первый раз, им только пригрозили (Galatians 4:21; Galatians 4:21); теперь же, видя, что угрозы не приносят желаемых результатов, их заключили в темницу, чтобы устрашить еще больше.

(3) Опорочить их, для чего и надо было упрятать их в народную темницу, чтобы принявших такой позор народ перестал возвеличивать так, как прежде. Сатана исполнял свои злоумышления против Евангелия, выставляя проповедников и исповедующих это учение как презренных людей.

II. Бог посылает Своего Ангела, чтобы освободить апостолов из тюрьмы и возобновить их поручение благовествовать. Силы тьмы восстали на них, но Отец светов сражается за них и посылает Ангела света, чтобы защитить их дело в суде. Господь никогда не оставит Своих свидетелей, Своих сторонников, но воистину, будучи верен, поддержит их.

1. Апостолы освобождаются из темницы, причем на законном основании, ст. 19. Ангел Господень ночью, несмотря на все запоры и замки, удерживавшие узников, отворил двери темницы и, несмотря на всю бдительность и решимость стражей, все так же стоящих пред дверями (см. ст. 23), вывел узников, дал им право выйти, не нарушив закона, и провел их через все преграды. Об этом освобождении не рассказывается столь же подробно, как об освобождении Петра (гл. 12:7 и далее), но само это чудо было точно такое же.

Примечание: не существует такой мрачной и надежной тюрьмы, в которой Бог не мог бы навестить Своих людей и из которой, если Ему угодно, Он не мог бы избавить их. Освобождение апостолов из темницы посредством Ангела напоминало воскресение Христа и Его освобождение из гроба-темницы и должно было послужить подтверждением рассказа о том апостолов.

2. Апостолам поручено продолжать начатое дело, причем на законном основании, чтобы тем самым отменить запрет, наложенный первосвященником. Ангел сказал им: «Идите и, ставши во храме, говорите народу все сии слова сей жизни» (в Синодальном переводе Библии слово сей отсутствует. -Прим. переводчика.), ст. 20. Пусть никто не думает, что Господь чудесно избавил их лишь затем, чтобы они спасли свою жизнь, ускользнув из рук врага. Нет, это избавление было продиктовано необходимостью с еще большим дерзновением продолжить начатое дело. Исцеление от болезней и избавление от тревог ниспосылаются нам незаслуженно, и их следует рассматривать как дар, подаваемый не для того, чтобы мы наслаждались жизнью для себя, а для того, чтобы мы доставляли славу и хвалу Богу через служение нашей жизни. Да живет душа моя, и славит Тебя... (Пс. 118:175). Выведи из темницы душу мою (как апостолов здесь), чтобы мне славить имя Твое, Psalms 141:7; Psalms 141:7. См. также Isaiah 38:22; Isaiah 38:22. Относительно данного им поручения заметьте:

(1) Где они должны были проповедовать. ... Ставши во храме, говорите... Им было нельзя оставлять свое дело, и, казалось бы, было бы разумно продолжить его в местах более приватных, нежели храм, там, где проповедь о Христе была бы меньшим преткновением для священников, а потому менее опасной для апостолов. Однако им было сказано иное: «Говорите в храме, потому что храм является местом собраний, жилищем вашего небесного Отца, каковым и будет оставаться до тех пор, пока не придет в полное разорение». Благовестникам Христа не прилично прятаться по углам тогда, когда есть возможность проповедовать большому собранию людей.

(2) Кому они должны были проповедовать. «Говорите народу, не князьям и не правителям, ибо таковые не станут внимать вашим словам. Говорите народу, всякому человеку малому, желающему и жаждущему принять уроки, чье сердце столько же драгоценно для Христа, а значит и для вас, сколько и сердце человека великого. Говорите народу, то есть всем, поскольку это касается всех».

(3) Как они должны были проповедовать. Идите и, ставши во храме, говорите... Говорить они должны были не только открыто, то есть встать при всех и говорить так, чтобы все их услышали; но и дерзновенно и решительно. Встаньте и говорите; другими словами, «говорите так, как говорят люди, готовые твердо держаться своих слов, жить ими и умереть за них».

(4) Что они должны были говорить. ...Все сии слова жизни. Ангел говорит о сей жизни, то есть о той, о которой апостолы рассуждали, и ссылается, по всей видимости, на их разговоры о небе, которыми они утешали самих себя и ободряли друг друга в темнице. «Идите и возвещайте то же самое миру, чтобы утешить других тем же утешением, которым Бог утешает вас самих». Или: «Говорите слова сей жизни, которую саддукеи отрицают и потому гонят вас. Проповедуйте эту жизнь, хотя вы и знаете, как негодуют на это ваши враги». Или же: «Говорите слова сей жизни настойчиво. Говорите об этой небесной, божественной жизни, в сравнении с которой нынешняя, земная жизнь не заслуживает и названия таковой». Или же: «Говорите сии слова жизни, то есть те самые, которые вы уже проповедовали, слова, которые Святой Дух влагает в ваши уста».

Примечание: слова Евангелия суть слова жизни, слова животворящие; они - дух, и они - жизнь; они суть слова, которыми спасаются; о том же самом см. гл. 11:14. Евангелие - это слово сей жизни, потому что оно сохраняет за нами привилегии нашего пути и путей наших домашних, а также обетования жизни настоящей и будущей. И в Евангелии столь многообразно раскрывается духовная и вечная жизнь, что ее можно назвать сей жизнью; ибо, сказано, близко к тебе слово.

Примечание: Евангелие затрагивает вопросы жизни и смерти, поэтому служителям надлежит проповедовать его, а народу, соответственно, слушать. Они должны говорить все слова жизни, причем не скрывать ни одного из них, страшась гонений или заискивая перед властителями. Свидетелей Христа заклинают говорить только правду.

III. Они вновь принимаются за дело, ст. 21. Выслушав, то есть узнав, что Бог повелевает им проповедовать в храме, они возвратились в притвор Соломонов, ст. 12.

1. Они были очень рады получить эти новые повеления. Оказавшись на свободе, они начали, по-видимому, задавать себе вопрос, следует ли им проповедовать в храме открыто, как они делали это раньше, ибо им было сказано: «Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой». Как только Ангел передал им повеление проповедовать в храме, их путь туда сделался прямым и они без всяких колебаний дерзнули оправиться туда, не страшась людей.

Примечание: когда со мнений в том, что нужно делать, больше не остается, тогда следует заниматься своим делом, а вопрос своей безопасности надо с радостью доверить Богу.

2. Они тотчас, без разговоров и дальнейшего отлагательства, начали исполнить эти повеления. Они вошли утром в храм (когда отворяли ворота храма и в него начинал стекаться народ) и стали учили Евангелию Царства, нисколько не страшась того, что им мог сделать человек. Сложились чрезвычайные обстоятельства: судьба всего сокровища Евангелия находилась в руках апостолов; если они умолкнут, если заключатся эти источники, то рухнет и по гибнет все предприятие. Однако это дело было делом не рядовых служителей, и им, видя пример апостолов, не следует точно так же бросаться навстречу опасности. Когда же Бог дает возможность творить добро, тогда, хотя бы мы находились в стеснении и страхе от человеческих властей, следует лучше решиться на доброе дело, чем упустить такую возможность.

IV. Первосвященник и его партия возобновляют судебное преследование апостолов, ст. 21. Полагая, что те находятся под надежной охраной, они созвали синедрион - суд, занимающийся решением особо важных и чрезвычайных дел, - ибо они созвали всех старейшин из сынов Израилевых. Здесь мы читаем о том:

1. Как они готовятся, и притом с какой надеждой, истребить Евангелие Христа и его проповедников, ради чего собираются в полном составе. В прошлый раз, когда апостолы содержались под стражей, они были доставлены на комиссию, целиком состоявшую из представителей первосвященнического рода, которые были вынуждены действовать предусмотрительно. Теперь же с целью осуществления дальнейших процессуальных действий и проведения более жестких мероприятий был созван naaav rrjv yepouoiav совет старейшин, то есть одновременно все три суда или судебных органа (по мнению д-ра Лайтфута, Dr. Lightfoot), имевшихся тогда в Иерусалиме, - не только синедрион в составе семидесяти старейшин, но и два других судебных органа, из которых один собирался у внешних, а другой у внутренних, или Красных, ворот храма, причем каждый такой орган состоял из двадцати трех судей. Итак, если сюда пришли все приглашенные, то на этом заседании могло присутствовать одновременно сто шестнадцать судей. Вот что устроил Бог, чтобы посрамление врагов и показания против них апостолов нашли больший отклик в обществе и чтобы Благую весть услышали те, кто не услышал бы ее иначе, как только во время судебного разбирательства. Да, не так подумал первосвященник, и не так помыслило сердце его; а на сердце у него было следующее – собрать против апостолов все силы, находящиеся у него в подчинении, и при всеобщем согласии уничтожить их одним махом.

2. Как они огорчаются и какое бесчестье покрывает их лица. Живущий на небесах посмеется над ними, и мы тоже посмеемся, если вообразим, с каким важным видом восседают на этом заседании старейшины. Можно представить себе, какую возвышенную речь держит перед ними первосвященник, делясь теми соображениями, которые вынудили его собрать всех в Иерусалиме. Он говорит им, что, дескать, организовалась весьма опасная группа людей, стремящаяся достичь неблаговидных целей посредством проповеди учения Иисуса, и потому, чтобы спасти иудейскую религию (еще никогда прежде не находившуюся в такой опасности), понадобилось собрать всех судей с целью быстрого и действенного роспуска этого сообщества; что пока еще для этого есть сила, ибо главари этой клики содержатся в темнице, где ожидают суда; что, если то угодно будет высокому собранию, судить их будут сугубо строго. После этого служащему было приказано сходить в темницу и немедленно привести заключенных на суд. Однако давайте посмотрим, как они обманутся в своей надежде.

(1) Служители возвращаются и доносят, что их там не оказалось, ст. 22, 23. Когда за апостолами посылали в прошлый раз, те вскоре явились, Galatians 4:7; Galatians 4:7. Теперь же они отсутствовали, и вот донесение служителей: «Темницу мы нашли запертою со всею предосторожностью...» (дверные запоры оказались нетронутыми); «и стражей исполняющими свои обязанности, стоящими пред дверями; и ничего не знали, как только доставить всех узников в целости, но, зайдя в темницу, мы не нашли в ней никого, то есть никого из тех, за кем нас посылали». По всей видимости, служители нашли там других узников. Каким образом Ангел вывел их, через некий потайной ход или же отворив, а затем вновь затворив темничную дверь (пока все стражи спали), не сказано, однако факт остается фактом: апостолов в темнице не оказалось. В отличие от нас Господь знает, как сохранить праведных от годины искушения и как освободить узников ради имени Своего. Он и делает это тогда, когда у Него для них, как в данном случае, есть дело. Только представьте себе, в какое смущение пришел суд, когда служители доложили обо всем по порядку, ст. 24. Когда услышали эти слова первосвященник, начальник стражи и прочие первосвященники, они повели себя так, словно на них вылили ушат холодной воды: они смотрели друг на друга и недоумевали, что бы это значило. Они пришли в крайнюю растерянность, они были на грани умопомрачения, ибо еще ни разу жизни не разочаровывались до такой степени в том, в чем были так уверены. Это известие вызвало среди собравшихся различные предположения: одни полагали, что апостолы призвали на помощь темные силы и бежали из тюрьмы, прибегнув к магическим заклинаниям; другие считали, что стражи обманули служителей, потому что знали, как много друзей было у тех узников, пользовавшихся всенародной любовью. Одни боялись того, что после этого замечательного побега у бывших узников появится больше последователей; другие - того, может быть, что апостолы, хотя и будут теперь обходить Иерусалим стороной, вскоре снова объявятся в той или иной части страны, где устроят еще большие злодейства, и что тогда уже будет не остановить распространения этой заразы. И так в их душу вкрадывается страх оттого, что вместо исцеления болезнь стараниями судей только усугубилась.

Примечание: тот, кто пытается стеснить или запутать дело Христа, часто в различных обстоятельствах оказывается стеснен и запутан сам.

(2) Их недоумение отчасти разрешается, однако ужас и смятение их только возрастают от донесения другого посланника, объявившего им о том, что разыскиваемые ими преступники теперь проповедуют в храме, ст. 25. «Вот, мужи, которых вы заключили в темницу и за которыми посылали, чтобы поставить их перед вашим судом, сейчас стоят в храме, под самым вашим носом, и, бросая вам вызов, учат народ». Обычно узники, совершившие побег из темницы, скрываются от преследований, боясь снова быть схваченными; эти же заключенные, только что бежавшие из тюрьмы, осмеливаются явиться туда, где их преследователи имеют наибольшее влияние. И это сообщение поражает их всего больше. Обыкновенным злодеям достает ловкости, чтобы бежать из темницы; этим же, необыкновенным, достает мужества открыто засвидетельствовать о своем побеге.

вирши 26-42

Этот отрывок не передает содержания проповеди, с которой апостолы обратились к народу. Нет никакого сомнения в том, что, исполняя повеление Ангела, они говорили слова жизни. Зато здесь мы узнаем о разговоре, произошедшем между апостолами и судьями, ибо страдания, перенесенные апостолами, открывают нам Божью силу и Божий промысел больше, нежели их проповедь.

I. Апостолов вторично берут под стражу. Можно было бы подумать: если Бог все это предвидел, то зачем нужно было избавлять их из-под стражи в первый раз? Затем, чтобы обуздать дух гордыни и стеснить ярость их гонителей. И на сей раз Бог хотел показать, что освободил апостолов не потому, что они страшились судебного разбирательства, ведь они готовы были сдаться в руки правосудия и предстать перед самыми грозными своими врагами.

1. Их доставили на суд, не прибегая к насильственным методам но, напротив, проявили по отношению к ним всевозможное почтение и даже нежность: их не стащили с кафедры, не связали и не поволокли волоком, но обращались с ними подчеркнуто уважительно. Можно было бы подумать, что у них, по-видимому, были на то свои, весьма основательные причины - благоговение перед святилищем, этим святым местом, страх перед тем, что апостолы могут поразить их, как Ананию, и, как Илия, призвать на них огонь с неба. Однако истинной причиной, смирившей их ненависть, был их очевидный страх перед народом, который относился к апостолам с таким почтением, что готов был побить служителей камнями, если бы те хоть как-то оскорбили их.

2. И все же их привели к тем, кто, как они знали, был весьма ожесточен и готов применить к ним на суровые меры, ст. 27. Приведши же их, поставили в синедрионе как отъявленных преступников. Итак, власти, обязанные пресекать худые дела и наводить ужас на злых делателей, боролись с теми, кто творил благо.

II. Их дело рассматривается в суде. Первосвященник от имени суда объявляет вслух уважаемого собрания, что вменяется им в вину, ст. 28.

1. То, что они не повиновались повелениям властей и не захотели покориться наложенным на них судебным запретам и ограничениям, ст. 28. «Не запретили ли мы вам накрепко нашей властью, не повелели ли мы вам под страхом нашего высочайшего неудовольствия не учить о имени сем? Вы же не повиновались нашим повелениям и продолжали учить не только без нашего дозволения, но и вопреки нашему настоятельному требованию не делать этого». Как водится, разорители закона Божьего весьма ревниво и строго проверяют соблюдение законов, которые сами же и устанавливают, настойчиво утверждая этим собственное всевластие. ...Не запретили ли мы?.. Да, запретили, но разве Петр не указал им на то, что Божья власть стоит выше их власти и что Его повеления должны занять место их повелений? Однако все это они позабыли.

2. То, что они распространяли в народе учение ложное или, по крайней мере, чуждое, не принятое иудейским вероисповеданием и не согласное с учением, исходящим от Моисеева седалища. «И вот, вы наполнили Иерусалим учением вашим и тем нарушили общественное спокойствие, отлучили народ от правящей элиты». Некоторые принимают это за надменное и хульное слово и так перефразируют сказанное ими: «Это ваше глупое и несмысленное учение, не заслуживающее никакого внимания, произвело столько шума, что Иерусалим, этот великий и святой город наполнился им и оно стало предметом разговоров повсюду». Они негодуют оттого, что эти люди, на которых они взирали с презрением, хотят сделаться такими важными.

3. То, что они злоумышляли против правительства и намеревались возмутить против него народ, представляя его столько же преступным и тираническим, сколько и ненавистным Богу и людям. «Вы хотите навести на нас кровь Того Человека, вину за кровь Невинного перед Богом и позор перед людьми». Итак, в вину апостолам вменили не только неподчинение постановлению суда и неуважение к судебной власти, но и подстрекательство к мятежу и участие в тайном заговоре с целью настроить народ против священников и фарисеев за то, что они преследовали до смерти такого благого и великого человека, каким был Этот Иисус, а также против римлян, которых те втянули в это дело. Посмотрите, как люди, с дерзостью творящие худые дела, не хотят впоследствии ни слышать о своих преступлениях, ни выслушивать обвинения в свой адрес. В разгаре гонений таковые смело кричали: «Кровь Его на нас и на детях наших; понесем это поношение вовеки». Теперь же, по прошествии некоторого времени, поостыв и подумав о случившемся, они считают за величайшее оскорбление иметь на себе Его кровь. Вот как осуждают и вот к чему приговаривают их собственные их совести и ужас той вины, которую они не побоялись взять на себя.

III. Они отвечают на обвинения, выдвинутые против них. Петр же и Апостолы говорили одно и то же и на допросе по отдельности, и на очной ставке. Апостолы говорили так, как Дух давал им провещевать во исполнение обетования, данного Учителем, Который говорил, что, когда их поставят перед судами, в тот час дано будет им, что сказать, и мужество для того, чтобы так говорить.

1. Они признают себя виновными в неподчинении приказам синедриона, ст. 29. ...Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам... Апостолы не ссылаются на ту силу, которую они имели для совершения чудес (уже одно это говорило в их пользу, вот почему, являя кротость, они не стали сами напоминать об этом), а апеллируют к общепризнанной норме поведения, за которую подаст голос даже данная людям от природы совесть, - к норме, которая лучше всего подходит к данному случаю. Бог повелел им учить во имя Христа, и потому им должно было исполнять это повеление, хотя первосвященники и запретили им это делать.

Примечание: правители, наказывающие людей за неповиновение в том, что является их обязанностью перед Богом, полагают основание для вражды с Богом и берут на себя за это великую ответственность.

2. Они признают, что делали все возможное, для того чтобы наполнить Иерусалим учением Христа, и что, проповедуя его, они, несомненно, бросали тень на тех злодеев которые, дыша злобой, устремились на Него; и если они таким образом наводили на своих судей Его кровь, то пусть те в таком случае благодарят за это самих себя. Они проповедуют Христа и Его Евангелие - вот то «преступление», в котором их обвиняли. «Тогда, отвечают апостолы, - мы скажем вам, кем является Этот Христос и что представляет из себя Его Евангелие, и тогда вы сами решите, надлежало ли нам проповедовать его или нет. Более того, мы воспользуемся удобным случаем и будем проповедовать вам Христа, будете ли вы слушать или не будете».

(1) Апостолы прямо говорят первосвященникам о бесчестье, причиненном ими Иисусу: «...Которого вы умертвили, повесивши на древе, и вы не можете отвергнуть сего». Апостолы не просят извинения за то, что наводят на них кровь Сего Человека, а повторно обвиняют их, твердо стоя на своем: «Это вы убили Его, это ваших рук дело».

Примечание: люди не желают слушать о своих пороках, но разве это достаточное основание, для того чтобы не говорить им об этом со всякой честностью? Нежелание обличать за грех обычно оправдывают тем, что со временем и так все откроется. Но пусть те, кто призван осуждать беззаконие, не боятся бичевать его: не все открывается со временем, но все должно обнаружиться. Взывай громко, не удерживайся; взывай громко, не бойся.

(2) Они говорят им также о том, как Бог превознес Этого Иисуса. Пусть же они теперь рассудят, кто из них прав - гонители Его учения или его проповедники. Петр называет Бога Богом отцов наших - не только наших, но и ваших, желая тем самым показать, что, проповедуя Христа, они не проповедовали какого-то нового бога, и не склоняли людей поклоняться иным богам, и никакого установления, противного установлению Моисея и пророков не готовили, а твердо держались Бога иудейских праотцев. Апостол хотел также показать этим, что проповедуемое ими имя Христа является исполнением полученных праотцами обетовании, завета, в который Бог вступил с ними, а также прообразов и символов данного Богом закона. Бот Авраама, Исаака и Иакова есть Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа. Посмотрите теперь, как Он прославил Его.

[1] Он Его возвысил. Бог уполномочил Его совершить великое предприятие и призвал Его для этого. Здесь, по-видимому, содержится намек на то обетование, которое Бог дал Моисею. Пророка... воздвигнет тебе Господь, Бог твой... Бог воздвиг Его из тьмы и возвеличил. Или же речь здесь может идти о Его воскресении из мертвых. «Вы умертвили Его, а Бог оживил Его, так что Бог и вы явно противоборствуете друг другу. Итак, чьей стороны прикажете нам держаться?»

[2] Его возвысил Бог десницею Своею; ифыо - вознес Его. «Вы обезобразили Его, а Бог увенчал Его славой. Так как же нам не славить Того, Кого славит Бог?» Бог возвысил Его тфайтои - десницею Своею, то есть простертой к Нему Своей силой. О Христе сказано, что Он жив силою Божиею. Или же не десницею Своею, а одесную Себя, чтобы Он воссел там, нашел там покой и оттуда правил. «Он облек Его высочайшей властью, и нам должно проповедовать об имени Его, ибо Господь Бог дал Ему имя выше всякого имени».

[3] «Бог избрал Его Начальником и Спасителем, и мы должны проповедовать во имя Его, и возвещать законы владычества Его как Начальника, и предлагать благодать Его как Спасителя».

Заметьте: Христос не может стать нашим Спасителем до тех пор, пока мы не захотим принять Его как нашего Начальника. Нельзя надеяться на то, что Он искупит и исцелит нас, если мы прежде не отвергнем себя и не подчиним Ему себя полностью. Судьи со времени учреждения судейства были спасителями. Христос господствует для того, чтобы спасать, и вера во всей полноте повинуется Христу, явившемуся спасать нас не в грехах наших но от грехов наших.

[4] Он поставлен Начальником и Спасителем для того, чтобы дать Израилю покаяние и прощение грехов. Апостолам потому и надлежало проповедовать Его имя Израилю, что Его любовь от начала была, прежде всего и главным образом, обращена к иудеям, и ни один воистину любящий свою землю не может восставать против этого. Зачем же правителям и старейшинам Израиля противиться Тому, Кто пришел благословить Израиля не чем иным, как покаянием и прощением грехов? Если бы Он вознесся ради избавления Израиля от владычества римлян и господства над соседними народами, то первосвященники приняли бы Его с распростертыми объятьями. Но покаяние и искупление грехов были такими благословениями, каких они не ценили и нужды в каких никогда не испытывали, вот почему они ни при каких условиях не могли пропустить такое учение. Заметьте здесь:

Во-первых, покаяние и прощение грехов идут рука об руку. Где звучит проповедь покаяния, там непременно даруется прощение грехов и милость дается всем имеющим на это право. С другой стороны, прощения без покаяния не бывает. Никто не избавляется от вины и наказания за грех, кроме тех, кто получает избавление от порабощения греху, кто обращается от него и против него.

Во-вторых, покаяние и прощение грехов дает только Иисус Христос, на что Он и уполномочен. Все, что для этого требуется, обещано в евангельском завете. Избраны ли мы к покаянию? Христос поставлен подать покаяние при посредстве Своего Духа, действующего через слово, пробудить совесть, привести к раскаянию во грехе и совершить действенную перемену в сердце и жизни. Это новое сердце Его дело, и сокрушенный дух - дарованная Им жертва; если бы Он подал духа покаяния, но не простил греха, то в таком случае Он оставил бы дело рук Своих. Посмотрите, как необходимо каяться и с верой обращаться к Христу за Его благодатью, которая и произведет в нас неизменное покаяние.

[5] Все сказанное о Христе основательно подтверждается,

Во-первых, не кем иным, как апостолами. Они готовы присягнуть, если потребуется, что видели Христа живым по Его воскресении, что видели Его восходящим на небо и что познали силу Его благодати, которая помогла им подняться над своими врожденными наклонностями. «Свидетели Ему в сем мы, избранные Им для того, чтобы проповедовать это всему миру. Если мы станем хранить молчание, как того хочется вам, то не оправдаем оказанного нам доверия и поступим вероломно». Когда разбирается дело, тогда не следует заглушать голос свидетелей, причем каждого из них, ибо исход дела зависит от их показаний.

Во-вторых, Духом Божьим. «Мы свидетели, имеющие право представлять доказательства, и наши свидетельские показания являются достаточными с точки зрения любой земной судебной власти». И еще: Свидетель Ему в сем и Дух Святый, Свидетель от Неба, поскольку Бог даровал дары и милости тем, кто послушен Христу. Итак, мы должны проповедовать во имя Христа, поскольку именно для этой цели нам и дан Дух Святой, Чьим действиям мы не смеем противиться.

Примечание: дар Святого Духа, данный послушливым верующим для того, чтобы не просто покорить их вере, но и сделать из них выдающихся делателей, есть весьма веское доказательство истинности христианского вероучения. Дух Святой, Утешитель, исходит от Отца Небесного через Сына, и во имя Его (John 14:26; John 14:26), и по Его ходатайству (John 14:16; John 14:16); более того, именно Христос послал Его от Отца (John 15:26; John 15:26; John 16:7), и это удостоверяет ту славу, в которую вознес Его Отец. Великое дело Святого Духа, Чьей задачей было не только оправдать Христа (1 Timothy 3:16; 1 Timothy 3:161 Timothy 3:16), но и прославить Его, а также все Его дары, призванные, прежде всего, возвеличивать имя Христа, указывают на то, что Его учение - Божественное, ибо если бы не так, то оно не совершалось бы Божественной силой. И, наконец, дар Святого Духа, который дается послушным с тем, чтобы помогать им повиноваться и воздавать им за их повиновение в настоящем, прямо указывает на Божье повеление повиноваться Христу. «Тогда сами рассудите, должны ли мы повиноваться вам, а не Христу?»

IV. Какое впечатление производит на судей защитительная речь апостолов. Оно совершенно противоположно тому, которое можно ожидать от людей, представляющихся разумными, учеными и святыми. Воистину, такие бесспорные доводы вполне могли оправдать узников и вразумить судей. Нет же, вместо этого они разгневались, исполнившись:

1. Негодования от сказанного апостолами. Они разрывались от гнева оттого, что их собственный грех приведен перед ними. Вследствие умопомрачения им невозможно было понять, что в данных обстоятельствах Евангелию Христа должно было так засвидетельствовать о себе и в результате укорениться. Когда с той же самой целью проповедь о Христе читалась простым людям, те умилялись сердцем в покаянии и печали во имя всего святого, гл. 2:37. Эти же разрывались от гнева и негодования. Так что одно и то же познание о Христе для одних есть запах живительный на жизнь, а для других - запах смертоносный на смерть. Враги Евангелия не только лишаются его утешений, но и исполняются в душе страха и ужаса превращаясь в самоистязателей.

2. Ненависти к апостолам. Обнаружив, что заградить уста проповедников невозможно иначе, как только остановив их дыхание, они умышляют умертвить их, надеясь тем самым остановить дело. Пока апостолы трудятся во имя Христа со святой уверенностью в будущем, в безмятежном и совершенном спокойствии духа, находя в этом вечное блаженство, их враги продолжают Ему противиться в непрерывном замешательстве, смятении сердца и с досадой на самих себя.

V. Гамалиил, заметная фигура в синедрионе, подает важный совет, призванный остудить пыл этих фанатиков и сдержать насилие этого суда. Здесь сказано, что этот Гамалиил был фарисей по вероисповеданию и партийной принадлежности и законоучитель по роду занятий, то есть он был человеком, исследовавшим писания Ветхого Завета, читавшим лекции по библиологии и воспитывавшим учеников в знании трудов священных авторов. Известно, что Павел был воспитан при ногах Гамалиила (гл. 22:3), чьими учениками, согласно преданию, также были Стефан и Варнава. Некоторые авторы утверждают даже, что Гамалиил был сыном того самого Симеона, который брал на руки принесенного в храм Христа, и внуком знаменитого Гиллеля. Однако здесь сказано, что он был уважаем всем народом за мудрость и образ действий, и в данной ситуации он как раз проявляет себя как человек, держащийся умеренных взглядов и не склонный что-либо делать в пылу гнева. Люди, умеющие владеть собой, люди милосердия заслуженно пользуются доброй славой, ибо они обличают смутьянов, которые иначе воспламенили бы весь мир. Итак, здесь:

1. Он делает суду необходимое предупреждение касательно разбираемого дела. Он приказал вывесть Апостолов на короткое время, чтобы говорить беспрепятственно и с большей свободой для себя (обвиняемых на время прений сторон в судебном процессе следовало удалять), и напомнил всему собранию о сугубой важности этого дела, которое нельзя обсудить надлежащим образом при таком эмоциональном настрое. «Мужи Израильские! - сказал он. - Подумайте сами с собою, посмотрите, что делать или что вам с ними делать» (ст. 35). «Дело это не обыкновенное и, стало быть, не следует выносить по нему поспешное решение». Он именует собравшихся мужами Израильскими, желая тем самым усилить свое предупреждение. «Вы мужи, которым надлежит руководствоваться разумом, так что не будьте как кони, как лошаки несмысленные. Вы мужи Израильские, которым надлежит руководствоваться откровением, так что не будьте как иноземцы и безбожники, не чтящие ни Бога, ни Его слова. Теперь подумайте сами с собою, как разгневались вы на этих людей, чтобы вам не затеять опасного дела на свою беду».

Примечание: гонителям народа Божьего всего лучше позаботиться о самих себе, чтобы им не упасть в яму, которую они сами же и роют. Также и нам следует вести себя осторожно с теми, кого мы смущаем, чтобы не оказалось, что мы опечаливаем сердце праведника.

2. Он ссылается на известные прецеденты, намереваясь подготовить основание для своего мотивированного решения. Он приводит в пример двух мятежников, бунтовщиков (ведь синедрион считал, что и апостолы таковы), чьи покушения на власть сами собой окончились ничем. Отсюда он заключает, что если эти люди и в самом деле таковы, каковыми они представляются судьям, то их предприятие пойдет прахом и Провидение лишит их здравого смысла и разрушит их совет, и тогда, стало быть, гнать их не следует.

(1) Был некий Февда, который произвел за короткое время много шума, будучи якобы одним из посланников Божьих, выдавая себя за какого-то великого (в буквальном смысле), то ли учителя, то ли князя, имеющего поручение произвести переворот в церкви или государстве. И здесь он отмечает о нем (ст. 36):

[1] Как он преуспел. «Всего к нему пристало около четырехсот человек, и все это были люди неприкаянные, не знавшие, куда деть себя, или же надеявшиеся превзойти себя. Тогда они показались страшной силой».

[2] И как все его планы вскоре разрушились. «Когда же он был убит (возможно, на войне), тогда все, которые слушались его, тут же рассеялись и исчезли, как снег под солнцем. Теперь сопоставьте тот случай с этим. Вы умертвили Иисуса, вождя этой клики, вы Его убрали. Итак, если Он был, как вы говорите, обманщиком и самозванцем, то Его смерть, как и смерть Февды, станет концом всего Его предприятия и вся эта история завершится рассеянием Его последователей». Из случившегося можно понять, что должно произойти в подобном же деле: порази пастыря, и рассеются овцы стада; и если бы Бог мира не воздвигнул из мертвых Пастыря овец великого, то рассеяние овец после Его смерти было бы окончательным и бесповоротным.

(2) Подобный же случай произошел и с Иудой Галилеянином, ст. 37. Заметьте:

[1] Предпринятая Иудой попытка возмутить народ. Сказано, что он явился после сего (рус. после него. - Прим. переводчика.), то есть после мятежа Февды, хотя некоторые понимают эти слова как помимо сего. Или же эти два слова можно истолковать так: «Да будет мне позволено упомянуть вслед за этим...»,усматривая здесь указание на то, что восстание Иуды произошло задолго до восстания Февды, поскольку оно имело место во время переписи, той самой, которая проводилась одновременно с событиями рождества нашего Спасителя, Luke 2:1; Luke 2:1. Между тем восстание Февды, о котором сообщает Иосиф Флавий, было поднято во время прокураторства Куспия Фада, но это было уже в период правления Клавдия Цезаря, несколько лет спустя после того, как Гамалиил произнес эти слова. Стало быть, Иуда не мог явиться после Февды. Трудно определить точные даты этих событий и отождествить упомянутую перепись с той, которая имела место при рождении нашего Спасителя, или с еще более поздней. Предполагают, что этот Иуда Галилеянин был не кто иной, как Иуда Гавлонитянин, о котором сообщает Иосиф Флавий, однако не все согласны с этим мнением. Возможно, что речь здесь идет о беспорядках, происходивших совсем недавно и вызывавших живые воспоминания в народной памяти. Этот Иуда Галилеянин увлек за собою довольно народа, принявшего его притязания за чистую монету.

[2] Когда же попытка Иуды произвести в народе возмущение сорвалась, и притом, следует отметить, без какого бы то ни было вмешательства синедриона (его постановления не понадобились), он погиб и все, которые слушались его или доверяли ему, рассыпались. Многие, ревнуя о своих свободах во время переписи, по своему неразумию лишили себя жизни и увлекли других в те же самые сети, когда Провидение определило тем и другим служить царю Вавилонскому.

3. Его мотивированное решение по делу в целом.

(1) Им не следовало преследовать апостолов, ст. 38. «И ныне, тех tanun - на настоящий момент, говорю вам, исходя из тактических соображений, и даю вам такой совет: отстаньте от людей сих, не наказывайте их за совершенные ими деяния и впредь не стесняйте их. Смотрите на их действия сквозь пальцы; пусть они делают свое, оставьте их в покое; а руки наши да не будут на них». Непонятно, говорил ли он это из хитрости, боясь оскорбить народ или римлян и опасаясь дальнейших бед. Апостолы никогда не прибегали к помощи внешней силы. Оружие воинствования их было отнюдь не плотское, зачем же тогда, действуя против них, прибегать к внешней силе? Также непонятно, мучился ли Гамалиил сомнениями, допуская, что в учении Христа имеется, по крайней мере, зерно истины и что это учение заслуживает лучшего к себе отношения или, по меньшей мере, более справедливого суда. Также непонятно, был ли это все тот же голос умеренного и снисходительного духа, который, следуя зову совести, был против гонений. Также непонятно, вложил ли Бог эти слова в уста Гамалиила против его воли, чтобы апостолы были избавлены и в этот раз. Однако мы уверены, что с помощью Провидения, всем обладающего и управляющего, апостолы смогли не просто выйти из создавшегося положения, но выйти из него достойно.

(2) Им надлежало оставить это дело Провидению. «Дождитесь исхода, и посмотрите, что из этого выйдет. Если это предприятие и это дело - от человеков, то оно разрушится само собой, а если от Бога, то вы не можете разрушить его, невзирая на всю вашу силу и хитрость». То дело, которое явно порочно или недостойно, надо подавлять, иначе начальство напрасно носит меч; но дело, имеющее вид благочестия, когда не ясно, от Бога ли оно или от людей, лучше оставить, и пусть вмешается судьба, а не какая-то внешняя сила, и подавит его. Христос владычествует посредством оружия правды, но не меча. Вопрос Христа касательно крещения Иоаннова: было ли оно с небес или от человеков - было так же уместно задать в отношении учения и крещения апостолов, которые следовали за Христом, как и в отношении учения и крещения Иоанна Крестителя, Его предтечи. Признав же в отношении Иоанна, что им не по силам было ответить на вопрос о том, было ли его крещение с небес или от людей, они не могли быть особенно уверенными и в отношении апостолов. Вот почему, что ни говори, преследовать их было нельзя.

[1] «Если это предприятие и это дело, результат деятельности некой общины, объединенной именем Иисуса, - от человеков, то оно разрушится. Если это предприятие совершается безрассудными, неразумными людьми, которые не понимают того, что делают, то оставьте их, ибо они сами себя погубят, и их безумие обнаружится пред всеми, и они станут посмешищем. Если же это дело и предприятие совершается хитрыми и коварными людьми, затеявшими нечто безбожное под видом благочестия, то оставьте их, ибо они сбросят эту личину, и их мошенничество станет известно всем, и они сделаются ненавистными. Провидение никогда не одобрит этого. Оно разрушится очень скоро, и тогда вам едва ли следует противостоять этому движению и преследовать его сторонников. Вам нечего так беспокоиться и позориться, стараясь погубить тех, которые если не сегодня, то завтра, попусти им час, и сами сгинут. Прибегать к силе без надобности - значит злоупотреблять ею».

[2] «Если же выйдет так (ведь и мудрецы, подобные вам, заблуждались), что это предприятие и дело от Бога, что эти проповедники имеют поручения и наставления от Него, что они такие же посланники Его в этом мире, какими были в свое время ветхо заветные пророки, то подумайте, что вы делаете, преследуя их, и что значит ваш умысел умертвить их?» (ст. 33). «Вы обязаны понять»:

Во-первых, «что эта затея против них бесплодна. Если это дело от Бога, то вы не можете разрушить его, ибо нет мудрости и нет совета вопреки Господу; Живущий на небесах посмеется вам». Знание этой истины может утешить всякого, кто по правде стоит на стороне Бога, кто чистым оком видит в Его воле свой закон и в Его славе свою цель и понимает, что все исходящее от Него не потерпит в итоге никакого краха даже при самом решительном противодействии. Против Его дела можно ополчиться, но его нельзя разрушить.

Во-вторых, «что эта затея для вас опасна. Прошу же вас, оставьте это дело, чтобы вам не оказаться и богопротивниками. Не мне говорить вам о том, кто понесет урон в этой борьбе». Горе тому, кто препирается с Создателем своим, поскольку таковой не только потерпит сокрушительное поражение как бессильный враг, но с ним еще непременно расквитаются как с мятежником и предателем своего праведного Князя. Все, кто ненавидит и поносит верных слуг Божьих, кто налагает узы и заставляет молчать Его верных служителей, выступают против Бога, ибо Он считает содеянное против них за содеянное против Себя. Ибо касающийся их, касается зеницы ока Его. Итак, вот каким был совет Гамалиила. Хотелось бы, чтобы его совет был правильно рассмотрен теми, кто преследует других ради спокойствия собственной совести. Прозвучавшая мысль была доброй и довольно здравой, но в то же самое время мы не знаем, что за человек был сам Гамалиил. Если верить свидетельствам иудейских писателей, то он, при всем том, прожил еще какое-то время и отошел в мир иной закоренелым противником Христа и Его Евангелия; и хотя, по крайней мере, здесь и теперь он и выступает против преследования учеников Христа, тем не менее этот самый Гамалиил составил текст молитвы, которую иудеи читают до сего дня, о полном искоренении и уничтожении христиан и Церкви. В противоположность этому предание папистов гласит, что Гамалиил обратился к Христу и стал выдающимся заступником христианского вероучения и последователем Павла, который прежде воспитывался у его ног. Если бы все на самом деле обстояло именно так, то о Гамалииле так или иначе было бы сказано что-нибудь или в Деяниях, или в Посланиях.

VI. Синедрион выносит постановление по данному делу, ст. 40.

1. Доводы Гамалиила принимаются всерьез настолько, что члены синедриона отказываются от первоначального решения предать апостолов смерти. Они усмотрели в словах Гамалиила много здравого смысла, и это на настоящий момент несколько обуздало их ярость, а остаток их гнева был укрощен.

2. И все же они не преминули выместить на апостолах свою ненависть (столь сильна она была), невзирая на убеждения и угрызения совести. Хотя им и был дан совет отстать от них, тем не менее:

(1) Били их, бичевали их, как злодеев, хлестали их, секли их, как это обыкновенно делалось в синагогах, - об этом бесчестье и упоминается здесь, ст. 41. Так им хотелось осрамить апостолов за проповедь Евангелия, а людей за то, что слушали их. В этом синедрион уподобился Пилату, который бичевал Спасителя, выставляя Его на всеобщий позор, хотя и объявил во всеуслышание, что не нашел в Нем никакой вины.

(2) Запретили им говорить впредь об имени Иисуса, чтобы, не найдя никакой вины в их благовествовании, иметь хотя бы какое-нибудь, пусть и шаткое, основание для определенного им наказания, чтобы сказать потом, что они, дескать, проповедовали вопреки их запрету, что их благовествование совершалось незаконно, не только без дозволения, но и против ясно заявленной воли начальствующих.

VII. Удивительные смелость и верность апостолов помогают им перенести все оскорбления и побои. Когда их отпустили, они пошли из синедриона, причем при всем желании мы не найдем ни одного слова, сказанного ими даже походя в порицание суда и его несправедливого постановления. Каждый из апостолов, будучи злословим, не злословил взаимно; страдая, не угрожал; но предавал свое дело, как Гамалиил, Судии праведному. Вся их забота состояла в том, чтобы сберечь свои души и довершить начатое служение, несмотря на противодействие со стороны внешних; причем и то, и другое они делали так, что все дивились.

1. Они переносят страдания с непреодолимой радостью, ст. 41. Когда же они пошли из синедриона, тогда, по-видимому, на их руках можно было наблюдать следы от бичевания. Вслед им улюлюкали и свистели рабы, или же толпа унижала их жадным любопытством к следам позорной экзекуции, но апостолы не устыдились Христа и того, что они Его последователи. Напротив, обрадовались, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие. Это были мужи, и притом достопочтенные, никогда не творившие ничего, что могло бы выставить их на позор, поэтому, конечно же, они не могли не сгорать от стыда, и само это чувство, как нам кажется, огорчало их больше, нежели физическая боль (такое обычно происходит с чистосердечными и простодушными людьми). Однако они считали, что эти страдания они переносят за имя Христа, поскольку они Христовы и служат Христу, и что эти страдания содействуют большему прославлению Его имени. Поэтому:

(1) Они почитают за награду то, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие, катфывцоау сстщаовцуса - сподобились принять бесчестие Христа ради. Унижение во имя Христа - это воистину высокая честь, поскольку она делает принимающих ее подобными Его образу и служит Его делу.

(2) Они радуются тому, помня слова Учителя, сказанные Им от начала (Matthew 5:11; Matthew 5:11, Matthew 5:12): «...когда будут поносить вас и гнать... радуйтесь и веселитесь...». Они радуются не только потому, что приняли бесчестье (их скорби нисколько не умаляли их радости), но и потому еще, что удостоились принять бесчестие (другими словами, их скорби увеличивали их радость и умножали ее). Страдая за добрые дела и перенося страдания надлежащим образом, как их и следует переносить, нужно всегда радоваться благодати, которая исполняет нас силой для служения.

2. Они продолжают усердно трудиться, ст. 42. Понеся наказание за проповедническую деятельность, имея строжайший запрет не благовествовать, они все же не переставали учить и благовествовать. Апостолы не упускали ни единой возможности для проповеди, они нисколько не убавили и не умалили своего дерзновения и рвения на этом поприще. Заметьте:

(1) Когда они благовествуют? Они благовествуют всякий день; не только в субботу, иначе говоря в воскресные дни, но и в любой другой день, не пропуская ни одного дня, как поступал и их Учитель (Matthew 26:55; Matthew 26:55, Luke 19:47; Luke 19:47), Который не боялся умереть от изнурения или наскучить Своим слушателям.

(2) Где благовествуют апостолы? Они проповедуют всенародно в храме и в частном порядке по домам в разнородных собраниях, посещаемых всеми, и в тайных собраниях, предназначенных для совершения особых заповедей. Апостолы вовсе не считали, что одно освобождает их от другого, поскольку слово Божье надлежит проповедовать во время и не во время. И хотя проповедь в храме была сопряжена для апостолов с неусыпным наблюдением неприятеля, тем не менее они не стесняли себя только малыми молитвенными домами, не отсиживались в тылу, но, сохраняя присутствие духа, отправлялись на боевые позиции. Даже если бы они имели полную свободу для проповеди в храме, они и тогда не посчитали бы за лишний труд благовествовать также и по домам, в каждом доме, в каждой, даже самой бедной, лачуге. Они навещали те семьи, за которые несли ответственность, и преподавали им особые наставления, в зависимости от ситуации, не упуская при этом даже детей и рабов.

(3)Что выступает предметом их проповеди? Они благовествовали об Иисусе Христе. Они возвещали о Нем, но не только этим занимались апостолы: они прославляли, возвеличивали Христа, предлагали тем, кто прислушивался к их проповеди, исповедовать Иисуса Христа своим Начальником и Спасителем. Они благовествовали не о себе, а о Христе, считая, подобно друзьям жениха, Его дело своим делом. Эта апостольская проповедь наносила величайшее оскорбление священникам, желавшим, чтобы народу проповедовали что угодно, только не Христа, однако апостолы ни за что не поменяли бы темы своей проповеди в угоду священникам. Благовестникам надлежит проповедовать Христа, и притом распятого; Христа, и притом прославленного; проповедовать только Его и ничего, кроме Него и всего того, что говорит о Нем.