Bible Commentaries
2 Тимофею 1

Introduction

Глава 1

вирши 1-7

Слова апостола и его привилегии (2 Timothy 1:1-7)

Когда Павел говорит о своем апостольстве, в его голосе слышна особая интонация. Апостольство для него всегда было связано с особыми моментами.
а) Он видел в своем апостольстве оказанную ему честь. Он был избран на апостольство волей Божией. Каждый христианин должен смотреть на себя как на избранника Божия.

б) Это апостольство накладывало на него обязательства и ответственность. Бог избрал Павла потому, что у Него было для него дело. Бог хотел сделать Павла инструментом, чтобы влить через него в людей новую жизнь. Бог никогда не избирает христианина лишь ради его качеств, а ради того, что человек может сделать для других. Христианин всегда испытывает чувство изумления, любви и хвалы Богу за то, что Он сделал для него, и горит желанием поведать людям о том, что Бог может сделать для них.

в) Павел видел в апостольстве оказанную ему привилегию. Чрезвычайно важно отметить здесь, что Павел видел в этом свой долг - принести людям Божий обет жизни истинной, а не угрозу. Павел видел в христианстве не угрозу проклятия и осуждения Божия, а благую весть о спасении. Важно помнить о том, что крупнейший странствующий проповедник и миссионер всех времен стремился не к тому, чтобы внушить людям ужас, разжигая перед их взорами пламя адского огня, а чтобы внушить им изумление и покорность от лицезрения любви Божией. Движущим моментом проповедуемого Павлом Евангелия была любовь, а не страх. Как и всегда, когда Павел обращается к Тимофею, в голосе его звучит любовь. "Возлюбленный сын" называет его Павел. Тимофей был его сыном по вере. Родители дали Тимофею физическую жизнь, чрез Павла он получил жизнь вечную. Многие люди, не знавшие естественных родительских радостей, получили радость и привилегию стать отцами и матерями в вере, и нет в мире большей радости, чем привести душу человеческую ко Христу.

Воодушевление Тимофея (2 Timothy 1:1-7 (продолжение))

Павел пишет, чтобы воодушевить Тимофея на выполнение миссии в Ефесе. Тимофей был молод и перед ним стояла трудная задача - бороться с ересями и заразой, угрожавшими Церкви. И, чтобы поддержать на должной высоте мужество и усилия Тимофея, Павел напоминает ему:
1) Что он доверяет ему. Ничто не вдохновляет человека больше, чем сознание, что кто-то верит в него. Обращение к чести человека всегда более действенно, чем угроза наказания. Страх разочаровать любящих очищает нас.
2) О его семейной традиции. Тимофей происходил из очень хорошей семьи, и если бы он не выполнил возложенного на него задания, он, тем самым, запятнал бы не только свое имя, но и обесчестил имя своей семьи. Хорошие родители и предки - один из величайших даров, которые могут выпасть человеку. Человек должен благодарить Бога за это и стараться всегда быть достойным их чести и не запятнать ее.
3) Что он, Тимофей, избран для выполнения особой задачи и о дарованном ему таланте. Когда человек принимает служение и работу в каком-нибудь сообществе, имеющем свою историю и традицию, все что он делает, оказывает влияние не только на него самого; да и делает он тогда это не своими только собственными силами. От силы традиции следует черпать, честь традиции следует хранить. И это, прежде всего, справедливо по отношению к Церкви. Каждый служащий ей человек держит в своих руках ее честь; всякому, кто служит ей, придает силы сознание общности со святыми и сознание общения с ними.
4) О характерных чертах учителя церкви. Павел отметил в этом послании четыре такие характерные черты.
а) Смелость. Христианская служба должна внушать человеку не малодушный страх, а смелость. Человеку всегда нужна смелость, чтобы стать христианином, и смелость эту придает ему сознание присутствия Христа.

б) Сила. У истинного христианина есть сила взять на свои плечи и совладать с самыми трудными задачами, сила стоять прямо, встречая, казалось бы, непреодолимую ситуацию, сила сохранить веру перед лицом подавляющих душу печалей и травмирующих разочарований. Отличительной чертой христианина является способность пройти не сломившись, точку разрушающего напряжения.

в) Любовь. Для Тимофея Павел делает ударение на братской любви, любви к братьям-христианам, к общине людей Христовых, руководить которыми ему было поручено. И именно это качество, эта любовь придает христианскому священнику и все его другие качества. Он должен так любить своих собратьев, чтобы никакой труд ради них не показался ему чрезмерным и никакое положение слишком страшным, чтобы запугать его. Ни один человек не должен принимать сан священника христианской Церкви, если в сердце его нет любви к чадам Христовым.

г) Целомудрие [у Баркли: самообладание]. В греческом оригинале Павел употребил слово сафронисмос, тоже одно из непереводимых греческих слов. Кто-то определил его как "здравомыслие святости". Фалконер определил его как "самоконтроль перед лицом страсти или паники". Это самообладание может дать нам только Христос, Который сохранит нас также от того, чтобы нас унесло потоком жизни, или чтобы мы сбежали сами. Ни один человек не может руководить другими, если он предварительно не справился с собой. Софронисмос и есть то самое ниспосланное небесами самообладание, которое делает человека крупным руководителем людей, потому что он сам, прежде всего, слуга Христу и хозяин себе.

вирши 8-11

Свидетельство, за которое можно и пострадать (2 Timothy 1:8-11)

Так уж сложилось, что верность благовествованию неизбежно навлекает на человека неприятности и заботы. Для Тимофея это была верность человеку, в котором видели преступника, потому что, как писал Павел, он находился в римской тюрьме. Но Павел представляет это свидетельство во всей его славе; ради него можно и достойно пострадать. И Павел постепенно, элемент за элементом, прямо называя его или подразумевая, показывает эту славу. Лишь немногие места запечатлели и с такой силой передают это сознание абсолютного величия благовестия.
1) Оно - благовестие силы. Страдания, которые навлекает на человека труд благовестия, нужно переносить в силе Божией. В древнем мире благовестие давало людям силу жить. Век, в который Павел написал это послание, был веком массовых самоубийств. Философы-стоики, защищавшие самые высокие среди философов древнего мира принципы, проповедовали свой выход из положения: если жизнь становилась невыносимой, они говорили: "Бог дал людям жизнь, но Он дал им еще больший дар, - способность самим лишать себя жизни". Благовестие же есть и было силой, дающей человеку возможность победить себя, силу подчинить себе обстоятельства, силу продолжать жить даже тогда, когда жизнь становится невыносимо трудной, силу быть христианином, когда быть христианином кажется невозможно.

2) Это благовестие спасения. Бог - наш Спаситель. Благовестие - наше спасение, наше избавление. Оно - спасение от греха, оно избавляет человека от власти закабаливших его материальных вещей; оно дает человеку способность преодолеть закоренелые привычки. Благовестие - спасительная сила, способная сделать плохого человека хорошим.

3) Это благовестие освящения (святое). Оно не просто избавление от прошлых грехов, оно - призыв идти стезей святости. В книге Библия в евангелизации мира. А. М. Чиргвина приведены два потрясающих примера чудесной преобразующей силы Христа. Один нью-йоркский гангстер только что отбыл тюремное заключение за грабеж и насилие и направлялся в свою старую воровскую шайку, чтобы принять участие в очередном грабеже. По дороге он опустошил карман одного прохожего и зашел в Центральный парк, чтобы посмотреть, что же ему досталось, и почувствовал отвращение, увидев, что это Новый Завет. Но у него было время, и он стал лениво перелистывать книгу и читать. Вскоре он глубоко погрузился в чтение, а потом через несколько часов пошел к своим старым приятелям и навсегда расстался с ними. Благовестие послужило для бывшего заключенного призывом к святости.

Один молодой араб рассказал христианскому проповеднику, что однажды он ужасно поссорился со своим другом: "Я стал так ненавидеть его, что замышлял против него месть, даже был готов убить его. А потом я однажды набрел на вас и вы убедили меня купить Евангелие от Святого Матфея. Я купил книгу только для того, - продолжал он, - чтобы доставить вам удовольствие; я вовсе не собирался читать ее. Но когда я вечером ложился спать, книга выпала у меня из кармана, я поднял ее и начал читать. Когда я дочитал до слов: "Вы слышали, что сказано древними: "не убивай" ... Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду", я вспомнил грызшую меня ненависть к моему врагу. По мере того, как я читал дальше, мне все больше становилось не по себе, пока я не дочитал до слов: "Придите ко Мне, все трудящиеся и обремененные, и Я успокою вас; Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо я кроток и смирен сердцем и найдете покой душам вашим".
Я не мог удержаться от крика: "Боже, будь милостив ко мне, грешнику". Радость и покой наполнили мое сердце и ненависть моя пропала. С тех пор я стал новым человеком и чтение слова Божия стало высшим для меня благом".
Да, это благовестие наставило бывшего заключенного и потенциального убийцу из Алеппо на стезю святости. И именно в этом вопросе так много проигрывает наше церковное христианство. Оно не изменяет людей и, потому, оно не является подлинным. Человек, познавший спасительную силу благовестия - преображенный человек, - ив своих деловых отношениях, и в своих развлечениях, в домашних делах и в характере. Христианин должен существенно отличаться от нехристианина, потому что христианин внял призыву и должен следовать по стезе святости.

Свидетельство, за которое можно и пострадать (2 Timothy 1:8-11 (продолжение))

4) Это благовестие благодати. Мы не достигаем и не заслуживаем его, мы принимаем его. Бог призвал нас не потому, что мы святые, Он призвал нас для того, чтобы сделать нас святыми. Если бы нам пришлось заслуживать любовь Божию, мы оказались бы в безнадежном и беспомощном положении. Благовестие - свободный дар Божий. Бог любит нас не потому, что мы заслуживаем Его любви, Он любит нас от абсолютного великодушия Своего сердца.

5) Это благовестие предвечных предначертаний. Все было запланировано еще до начала времен. Мы никогда не должны думать, будто сперва Бог рядил людей по данному им суровому закону, и лишь после жизни и смерти Иисуса Он, Бог, стал руководствоваться в своих действиях принципами всепрощающей любви. Нет, любовь Божия искала людей с самого начала времен, и Бог всегда предлагал людям Свою благодать и Свое всепрощение. Любовь - это сущность вечной природы Бога.

6) Это благовестие жизни и бессмертия. Павел совершенно убежден, что Иисус Христос показал людям жизнь и непорочность. Древние страшились смерти, те же, которые не испытывали перед ней страха, видели в ней простое угасание. Иисус же сообщил людям, что смерть - дорога в жизнь; смерть приводит людей в присутствие Бога, а не разлучает нас с Ним.

7) Это благовестие служения. Это благовестие сделало Павла посланником, вестником, апостолом и учителем веры. Оно не просто дало ему приятное чувство, что теперь спасена его душа и ему не о чем заботиться больше. Нет, оно возложило на него неотвратимое обязательство отдавать себя на ниве служения Богу и своим согражданам. Это благовестие наложило на Павла три обязательства.

а) Оно сделало его вестником. Павел употребил здесь слово керукс, которое имеет три главных значения, каждое из которых говорит нам нечто о нашем христианском долге. Керукс был вестником, глашатаем, возвещавшим людям волю царя. Керукс приносил условия или требования перемирия и мира. Керукс также работали у купцов и торговцев, выкрикивая товары и зазывая людей зайти и покупать. Следовательно, христианин - это человек, несущий собратьям благовестие, приводящий людей к Богу и примиряя их с Ним, призывающий своих собратьев принять щедрый дар, предложенный им Богом.

б) Оно сделало Павла Апостолом; апостолос, в буквальном смысле тот, кто выслан вперед. Это слово может значить посланник, посол. Апостолос, говорил не от своего имени, а от имени того, кто послал его. Он приходил не в своей власти, а обличенный властью того, кто послал его.

Христианин - посланник Христа, он пришел говорить от Его имени и представлять Его перед людьми.
в) Оно сделало Павла учителем. Учительство, несомненно, самая важная задача христианской Церкви. Несомненно также, что на учителе лежит гораздо более тяжелая задача, чем на евангелисте - благовестнике - и проповеднике. Евангелист - благовестник - взывает к людям и показывает им любовь Божию. В момент острого душевного волнения человек может ответить на эти призывы, но на долгом жизненном пути ему придется познать смысл и порядок христианской жизни. Фундамент уже заложен, но здание еще нужно построить. Пламя, разожженное евангелистом-проповедником, нужно обратить в устойчивый сильный жар христианского вероучения. Ведь может же быть и так, что человек отходит от Церкви (после того как он принял первое решение вступить в нее), лишь по простой, но чрезвычайно важной причине, что его не ввели в смысл христианской веры.

Вестник, посланник, учитель - вот те три задачи, которые должен выполнять христианин, служащий своему Господу и своей Церкви.
8) Это благовестие Иисуса Христа. Оно открылось в полной мере через явление Его. При этом Павел употребляет великое своей историей слово епифанейа, которое иудеи часто употребляли в страшную эпоху восстания Маккавеев, когда враги Израиля умышленно стремились уничтожить истинное богопочитание в народе. Во дни первосвященника Онии пришел некий Илиодор, чтобы разграбить сокровищницу храма. Однако, случилось непредвиденное: "Ибо явился им конь со страшным всадником, покрытый прекрасным покровом: быстро несясь, он поразил Илиодора передними копытами..." (2 Макк. 3,24-30). Мы никогда не узнаем, что же произошло на самом деле, но в трудные периоды народу Израиля иногда были явлены поразительные знамения (епифанейа) Божии. Когда Иуда Маккавей и его маленькая армия встретилась с огромной ратью Никанора, Иуда Маккавей воззвал к Богу: "Ты, Господи, при Езекии, царе Иудейском послал Ангела, и он поразил из полка Сеннахиримова сто восемьдесят пять тысяч (2 Kings 19:352 Kings 19:352 Kings 19:35.2 Kings 19:36). И ныне, Господи небес, пошли доброго Ангела перед нами на страх и трепет врагам. Силою мышцы Твоей да будут поражены пришедшие с хулением на святой народ Твой". И далее: "Бывшие с Никанором шли со звуком труб и криками; а находившиеся с Иудою с призыванием и молитвами вступили в сражение с неприятелями. Руками сражаясь, а сердцем молясь Богу, они избили не менее тридцати пяти тысяч, весьма обрадованные видимой помощью (епифанейа) Божиею" (2 Макк. 15,22-27). Мы опять же не знаем, что же произошло в действительности, но Бог дал Своему народу великое и спасительное знамение. Для иудеев слово епифанейа - явление, знамение - означало спасительное вмешательство Божие.

Для греков это было не менее великое слово. Вступление римского императора на престол называлось епифанейа. Это было его первым явлением, появлением в новом качестве владыки. Восшествие каждого императора на престол связывалось с великими надеждами, его приход приветствовали как зарю нового и светлого дня и великое грядущее блаженство.

Благовестие было в полной степени открыто людям явлением (епифанейа) Иисуса; само употребление здесь слова епифанейа показывает, что Христос - великое и спасительное знамение Божие, явленное нашему миру.

вирши 12-14

Залог человеческий и божественный (2 Timothy 1:12-14)

В этом отрывке употреблено яркое греческое слово, имеющего здесь двоякое, наводящее на мысли, значение. Павел говорит о том, что он уверовал в Бога, и он призывает Тимофея хранить добрый залог, который Бог доверил ему. В обоих случаях Павел употребляет слово паратеке, которое значит залог, вклад, доверенный кому-нибудь. Человек может отдать что-либо (вклад) своему другу на сохранение для своих детей или любимых им людей, но он может также отдать свои ценности на сохранение в храм, потому что в древнем мире храмы выступали в роли банков. В любом случае, отданная на сохранение вещь называлась паратеке, - залог, вклад. Сохранение такого залога и возврат по требованию считалось самым священным долгом в древнем мире.

Есть известная древнегреческая легенда, повествующая о том, каким священным такой залог считался (Геродот 6,89; Ювенал Сатиры 13,199-208). Спартанцы славились своей безупречной честностью. И вот один человек из Милета пришел к некоему Главку в Спарте. Он сказал ему, что наслышан об особой честности спартанцев, и продал половину своего имущества и хочет отдать их Главку на сохранение, до тех пор, пока они не понадобятся ему или его наследникам. Они обменялись определенными опознавательными ярлыками, по которым можно будет узнать человека, который потребует залог. Через несколько лет этот человек из Милета умер и его сыновья пришли в Спарту к Главку, предъявили опознавательные ярлыки и попросили возвратить им отданные на сохранение деньги. Но Главк стал утверждать, что он ничего не помнит о том, чтобы ему кто-нибудь отдавал в залог деньги. Наследники человека из Милета ушли опечаленные, а Главк поспешил к знаменитому дельфийскому оракулу, чтобы спросить его, должен ли он признать получение залога, или, по греческому закону, клятвенно подтвердить свое неведение. Оракул ответил ему так:

"Сейчас тебе было бы лучше, о Главк, сделать так, как ты хочешь;
Дать клятву, выиграть спор и воспользоваться деньгами,
Клянусь - ибо смерть ждет и тех, кто не клянется ложно;
Но у бога-клятвы есть сын, безымянный, без рук и без ног;
Могущественный, приближается он, чтобы отомстить и все разрушает
Всех, кто принадлежит к роду и к дому лжесвидетеля
А люди, верные своей клятве, оставляют счастливых потомков".
И Главк понял: оракул говорил - если он предпочитает сиюминутную выгоду, он может отречься от того, что получил залог, но такое отречение повлекло бы за собой непоправимый урон. Главк молит оракула забыть заданный ему вопрос, но оракул отвечает: "искушать бога, так же плохо, как совершать дурные поступки". Тогда Главк послал за сыновьями умершего человека из Милета и возвратил им деньги. А у Геродота читаем дальше: "У Главка сегодня нет ни одного потомка, нет также семьи, которая носила бы его имя, она была с корнем вырвана в Спарте. Поэтому хорошо, если залог оставлен у того, кто даже подумать не может о том, чтобы не вернуть его". Паратеке, залог, был священным у древних греков.

Павел говорил, что он уверовал в Бога. Он подразумевает, что он вверил Ему и свой труд и свою жизнь. Может показаться, что его деятельность оборвана в самой середине; что сам факт, что он должен кончить жизнь как преступник в римской тюрьме, уничтожит все сделанное им. Но Павел посеял свои семена, он проповедовал благовестие и вверил в руки Божий сделанное им. Павел вверил Богу свою жизнь и был уверен в том, что Он будет охранять его и в жизни и в смерти. Но почему он был так уверен в этом? Потому что он знал в Кого он уверовал. Мы всегда должны помнить, что Павел говорит не о том, что он верит во что-то. Уверенность его основывалась не на знании какого-то кредо или богословия, она основывалась на личном знании Бога. Он знал Бога лично и очень близко, он знал Его любовь и Его силу, Его власть, и Павел не мог себе представить, что Бог может обмануть его. Если мы честно выполнили свою работу и постарались сделать все как можно лучше, мы можем оставить все остальное на усмотрение Божие, какой бы незначительной эта работа не казалась нам самим. С Ним нам ничто не грозит, будь то в этом мире или в мире грядущем, ибо ничто не может нас разлучить с Его любовью в Иисусе Христе, Господе нашем.

Залог человеческий и божественный (2 Timothy 1:12-14 (продолжение))

Но у этой проблемы есть и другая сторона; есть еще и другой паратеке. Павел призывает Тимофея хранить и беречь неоскверненным залог, доверенный ему (в русской Библии: живущим в нас) Богом. Не только мы доверяем Богу, но и Он вкладывает в нас Свой залог. Дело в том, что Новому Завету вовсе не чужда мысль о том, что Бог нуждается в людях. Когда Богу нужно что-нибудь совершить, Ему нужен человек, который выполнит это. Если Он хочет научить чему-нибудь ребенка, принести благовестие, прочитать проповедь, найти заблудшего, утешить печалящегося, вылечить больного, Ему нужно найти человека, который выполнит нужную Ему работу.

Залог, который Бог вложил в Тимофея, заключался в том, чтобы он осуществлял надзор и наставление в Церкви. Для того, чтобы надлежащим образом выполнить возложенную на него задачу, Тимофей должен делать определенные вещи.
1) Он должен держаться образца здравого учения. Другими словами, он должен следить за поддержанием христианской веры в совершенной чистоте и не допускать внесения в нее вводящих в заблуждение идей. Это не значит, что в христианской Церкви не должно быть никаких новых идей и не должно быть изменений в церковном вероучении и теории, но это значит, что нужно сохранить нетронутыми определенные великие христианские ценности. И вполне может быть, что такой единственной непоколебимой истиной христианской веры является кредо ранней Церкви, выраженное в словах "Господь Иисус Христос" (Philippians 2:11). Любая теология, пытающаяся лишить Христа главенствующей и уникальной роли в системе откровения и спасения - совершенно и бесповоротно ошибочна. Христианская Церковь должна вновь и вновь заявлять о своей вере, но она должна заявлять о своей вере в Христа.

2) Он никогда не должен ослабевать в своей вере. Слово вера употреблено здесь в двух смыслах, а) Во-первых, в смысле верность. Руководитель христианской Церкви должен быть навечно предан и верен Иисусу Христу. Он никогда не должен стыдиться показать, Чей он и Кому он служит. Верность - самая древняя и самая важная добродетель в мире, б) Во-вторых, верность всегда содержит в себе идею надежды. Христианин никогда не должен терять веры в Бога, он никогда не должен впадать в отчаяние. Как писал поэт:

Не говори: "Борьба бесполезна;
Труд и раны напрасны;
Враг не слабеет и не бежит
И все осталось таким, как было".
Потому что, пока усталые волны, разбиваясь бесполезно,
Кажется, не передвинулись ни на пядь,
Далеко позади, через залив и фиорд
Тихо идет, приливная, главная.
В сердце христианина не должно быть места пессимизму ни в личных делах, ни в судьбе мира.
3) Они никогда не должны ослабевать в своей любви. Любить людей - значит видеть их такими, какими их видит Бог. Это значит никогда не желать им ничего иного, кроме их высшего блага. Это значит отвечать на горечь и резкость прощением, на ненависть - любовью, на безразличие - огненной страстью, которую ничто не может погасить. Христианская любовь всегда упорно стремится любить людей так, как их любит Бог и как Он сперва любил нас.

вирши 15-18

Многие неверные и один верный (2 Timothy 1:15-18)

Вот отрывок, в котором соединились печаль и радость. В конце пути Павла ждало то же, что и Иисуса, его Господина. Его друзья оставили его и бежали. Азия в Новом Завете - это не материк Азии, а римская провинция в западной части полуострова Малая Азия. Столицей этой провинции был город Ефес. Когда Павла арестовали, его друзья покинули его - скорее всего из страха. Римляне никогда не стали бы возбуждать против него судебное дело по чисто религиозным мотивам. Иудеи, должно быть, убедили римлян в том, что Павел опасный смутьян и нарушитель общественного спокойствия. Вне всякого сомнения потом его судили по политическому обвинению. Было опасно быть другом такого человека, и в час нужды его друзья из Малой Азии покинули его, потому что они испугались за себя. Но хотя другие и покинули его, один человек оставался верным ему до конца. Звали его Онисифор, что значит доходный, прибыльный. Г. Н. Харрисон нарисовал такую живописную картину поисков Онисифором Павла в Риме:

"Мы можем видеть лицо целеустремленного человека в движущейся толпе и с возрастающим интересом следим за этим незнакомцем с берегов Эгейского моря, пробирающимся по лабиринтам незнакомых улиц, стучащимся у множества дверей, следующим всем указаниям; он знает, с какой опасностью связано его предприятие, но он не отказывается от своих розысков, пока, наконец, в одной мрачной тюрьме его не приветствует знакомый голос и он не узнает Павла, прикованного к запястью римского солдата. Найдя однажды Павла, Онисифор не довольствуется одним этим посещением, но, верный своему имени, неутомимо оказывает ему помощь. Другие отступили перед опасностями и бесчестьем, исходившим от Павловых цепей, а этот посетитель почитает за честь разделить с таким преступником позор распятия. Некоторые повороты в огромных лабиринтах римских улиц напоминают ему родной Ефес".
Онисифор, нашедший Павла и приходивший посещать его снова и снова, рисковал своей жизнью. Было даже опасно спрашивать, где находится тот или другой преступник, было опасно навещать его, еще опаснее приходить навещать его вновь и вновь, но Онисифор делал это.
Библия вновь и вновь ставит перед нами вопрос, важный и насущный для каждого из нас. В Библии неоднократно в одном предложении поднимается на сцену истории человек, с тем чтобы потом исчезнуть бесследно. Ермоген и Фигелл - нам известны только их имена и то, что они покинули Павла. Онисифор - и о нем мы знаем только, что в своей верности Павлу он рисковал своей жизнью и, возможно, даже потерял ее. Ермоген и Фигелл вошли в историю как предатели, Онисифор же вошел в историю как друг, преданный больше, чем брат. Ну, а как можно описать каждого из нас в одном предложении? Будет это приговор предателю или характеристика верного ученика?