Bible Commentaries
Иакова 4

стих 1

Откуда у вас вражды и т.д. Ранее апостол говорил о мире и увещевал искоренять пороки при сохранении стремления к миру. Теперь же он заводит разговор о распрях, коими люди терзают друг друга, показывая тем, что распри исходят из вожделений, а не из усердия к праведности. Если бы каждый вел себя порядочно, никто не вызывал бы к себе раздражения. Поэтому причина ссор – безнаказанное владычество похоти. Отсюда явствует: если каждый станет поступать справедливо, между нами воцарится прочнейший мир. Но господствующие в нас пороки, подобно вооруженным провокаторам, возбуждают между нами распри. Членамиапостол называет части нашего естества. Вожделениями же означает недозволенные и похотливые желания, исполнение которых причиняет вред другим.

стих 2

Желаете – и не имеете. Апостол, кажется, имеет в виду ненасытность потакающей вожделениям души. И говорит правильно. Ведь похоти тех, кто позволяет разгуляться своим желаниям, воистину не имеют предела. Отдай им хоть целый мир, они все равно захотят получить больше. Таким образом, самый жестокий палач для каждого – он сам. Истинно сказал Гораций: (Писем кн. I, письмо 2, 58.) зависть мучает больше, чем воля кровавых тиранов. Там же, где в некоторых кодексах читается φονεύετε, без всякого, сомнения следует читать φθονεΐτε, как я и перевел. Ибо глагол «убивать» никоим образом не подходит к контексту.

Препираетесь. Апостол имеет в виду не только те распри, когда люди идут друг на друга с оружием в руках, но и любые споры, в которых каждый старается выйти победителем через унижение других. По его словам, бесполезность подобных распрей – это кара за их порочность. Бог заслуженно делает тщетными старания тех, кто не признает Его творцом одного лишь блага. Препираясь вопреки закону, люди уповают не на помощь Божию, а на помощь сатаны. Один использует обман, другой – насилие, третий – клевету, и все стремятся к счастью через зло и преступления. Люди хотят счастья, но хотят его не от Бога. Так что не удивительно, если они при всем усердии ничего не достигают. Ведь успех проистекает только от благословения Божия.

стих 3

Просите, и не получаете. Апостол продолжает свою мысль и говорит, что прошения таких людей воистину достойны отказа. Ибо эти люди хотят сделать Бога служителем собственных вожделений. Они не сообразуют с Его заповедями собственные пожелания, но с полной вседозволенностью просят о том, о чем стыдно просить даже человека. Плиний в каком-то месте справедливо осмеивает это бесстыдство, говоря, что люди явно злоупотребляют способностью Бога слышать их молитвы. Тем более, подобные просьбы нетерпимы от христиан, которым Небесный Учитель рассказал, как именно следует молиться. Действительно, мы не почитаем, не боимся, не ценим Бога, если дерзаем просить у Него то, в чем отказала бы нам даже собственная совесть. Значит, Иаков имеет в виду, что пожелания следует обуздывать. А способ обуздания состоит в подчинении их Богу. Кроме того, апостол учит: со своими сдержанными просьбами надо обращаться к Самому Богу. И, поступая так, мы будем воздерживаться от всяких пререканий, обмана, насилия и всех несправедливостей.

стих 4

Прелюбодеи. Это предложение следует читать в одном контексте с предыдущим. На мой взгляд, прелюбодеями апостол иносказательно называет испорченных мирской суетой и сторонящихся Бога людей. Он мог бы также назвать их незаконнорожденными или как-то иначе. Мы знаем, сколь часто Писание упоминает о том, что Бог заключил с нами священный брак. И Он хочет, чтобы мы, по словам Павла (2 Corinthians 11:2), уподобились чистым девам. Но чистоту эту оскверняют и расхищают все нечистые похоти. Посему Иаков обоснованно сравнивает с прелюбодеянием любовь к миру. Те же, кто понимает это слово буквально, не вполне внимательны к контексту. Ведь апостол продолжает порицать людские похоти, привязывающие людей к миру и уводящие их от Бога.

Дружба с миром. Дружбой с миром апостол называет состояние, когда люди посвящают и порабощают себя мирским порокам. Вражда Бога с миром такова, что насколько кто-то привязан к миру, настолько же отчуждается от Бога. Посему Писание неоднократно велит тем, кто желает служить Богу, отречься от мира сего.

стих 5

Или вы думаете. Следующее предложение кажется цитатой из Священного Писания. Это доставляет немалые мучения толкователям. Ведь в Писании нет такого или, по крайней мере, похожего свидетельства. Однако ничто не мешает сказать, что эта фраза выражает смысл уже сказанного, а именно: дружба с миром есть вражда с Богом. И, как уже говорилось, это учение встречается в Писании повсеместно. Поэтому не удивительно, если апостол опустил местоимение, хотя оно и сделало бы речь более понятной. Хорошо видно, что Иаков везде стремится к предельной лаконичности.

Дух. Некоторые относят сказанное к человеческой душе. И читают в утвердительном смысле: человеческий дух злобен и исполнен завистью, примешанной ко всем его чувствам. Но правильнее думают те, кто относит эту фразу к Духу Божию. Ибо Он дается нам с целью постоянного в нас обитания. Поэтому я согласился бы с тем, что речь здесь идет о Духе Божием, и читаю предложение в вопросительном смысле. Апостол хочет доказать, что эти люди не ведомы Духом Божиим, ссылаясь на их зависть. Ведь Дух учит верующих совсем другому. Эту же мысль Иаков подтверждает следующим предложением: скорее дает большую благодать. Довод здесь основан на сравнении противоположностей. Зависть есть признак злобы. Дух же Божий являет Свою щедрость изобилием даров. Значит, природе Его больше всего противоположна зависть. В итоге, Иаков отрицает, что Дух Божий царит там, где процветают дурные вожделения, толкающие нас к взаимным раздорам. Ибо Духу, наоборот, свойственно обогащать людей все новыми и новыми дарами.

Не буду долго останавливаться на опровержении других толкований. Некоторые толкуют так, что Дух вожделеет против плоти. Но это слишком грубо и натянуто. Другие относят «большую благодать» к той, которая усмиряет похоть и ставит человека на место. Однако приведенное мною толкование больше соответствует смыслу оригинала, а именно: Дух Божий Своей щедростью учит нас сторониться злобной зависти. Связующая частица δέ означает здесь то же, что и противопоставительная άλλά или άλλά γε. Посему я перевел ее как «скорее».

стих 7

Итак покоритесь. Хвалимая апостолом покорность заключается в смирении. Иаков увещевает слушаться Бога не в общем и целом, а требует именно покорного смирения, ибо Дух Господень почиет на смиренных и умиротворенных. Поэтому апостол использует вводное слово «итак», означающее следствие из вышесказанного. И, ранее назвав Божий Дух щедрым в умножении благодати, он выводит отсюда, что мы должны оставить зависть и покориться Богу. Многие кодексы содержат вставку «посему говорит: Бог гордым противится, а смиренным дает благодать». Но поскольку в других рукописях ее нет, Эразм подозревает, что это – пометка на полях какого-то читателя, затем прокравшаяся в текст Писания. И это вполне возможно, хотя данные слова неплохо согласуются с контекстом.

Легко опровергнуть мнение толкователей, считающих глупым цитировать фразу из апостола Петра так, словно она – цитата из Писания. Можно предположить, что фраза эта представляла собой как бы поговорку, расхожую среди иудеев и заимствованную из общего библейского учения. Действительно, в ней говорится лишь о том, о чем сказано в Пс.17:28: смиренный народ спасешь Ты, Господи, а взоры гордых отвергнешь, – и во многих других местах.

Противостаньте диаволу. Иаков показывает, на что мы должны направлять засевшую в нас воинственность. И с ним соглашается Павел, отрицая, что мы ведем брань с плотью и кровью, и воодушевляя нас к брани духовной (Esther 6:12). Научая нас кротости к людям и покорности Богу, апостол в качестве противника предлагает нам сатану, на которого нам и надлежит восстать. Но добавленное обетование о бегстве сатаны, кажется, противоречит повседневному опыту. Не подлежит сомнению, что отважное сопротивление только усиливает ярость сатаны. Дьявол, играючи, щадит не слишком упорного противника, но проявляет полную силу по отношению к стойким. Кроме того, дьявол неустанно ведет с нами войну, и, потерпев поражение в одной битве, внезапно начинает новую. Отвечаю: бегство понимается здесь как поражение в конкретном бою. Сатана постоянно возобновляет свои нападки, но всегда уходит с поля побежденным.

стих 8

Приблизьтесь к Богу. Апостол снова учит, что у нас не будет недостатка в божественной помощи, если мы не будем заранее ее отвергать. Ибо, веля нам приблизиться к Богу, Иаков хочет сказать следующее: благодать Божия покидает нас, когда мы сами отходим от Бога. Когда же Бог на нашей стороне, то нет причин бояться предать себя в Его руки. Впрочем, если кто-то выведет отсюда, что главная роль в спасении принадлежит нам, а не божественной благодати, скажу, что апостол не хотел сказать ничего подобного. Ибо из того, что мы должны что-то делать, не следует с необходимостью, что мы можем это делать. И Дух Божий, увещевая нас к исполнению долга, не принижает при этом Себя и Свою силу. Напротив, Дух производит в нас именно те дела, которые Сам же и повелевает совершать. Мысль Иакова такова: Бог будет с нами всегда, если только мы не станем от Него отходить. Господь здесь подобен столу, к которому привели алчущих, или источнику, к которому направили жаждущих. Различие же в том, что Господу надлежит и управлять нашими стопами, и поддерживать их из-за присущей им слабости. Далее, весьма глупы утверждающие, будто благодать Божия вторична и как бы следует за нашим приготовлением, ссылаясь на то, что приближение Бога поставлено на втором месте. Ибо Господу привычно добавлять к Своим прежним милостям новые. Таким образом, Он все больше обогащает тех, кому и так уже много дал.

Очистите руки. Здесь апостол постегивает всех тех, кто еще отчужден от Бога. Однако он говорит не о двух категориях людей, но одних и тех же зовет и грешниками, и двоедушными.Иаков имеет в виду не каких угодно грешников, а преступников, ведущих крайне порочную жизнь. Как сказано у Иоанна (John 9:3): Бог грешников не слушает. То же самое говорит и Лука об одной грешной женщине (7:37). И он же вместе с другими евангелистами приводит фразу: Этот ест и пьет с грешниками. Итак, апостол приглашает к упомянутой разновидности покаяния не всех без исключения грешников. Он требует чистоты сердца и дел от тех, чье сердце извращено и испорчено, а жизнь – постыдна и мерзка, или же, несомненно преступна. Отсюда ясно, какова природа и суть покаяния. Люди истинно каются тогда, когда не только исправляют внешнюю жизнь, но и начинают с очищения души. Как и, наоборот, плоды внутреннего покаяния неизбежно проявляются в целомудрии дел.

стих 9

Сокрушайтесь, плачьте. Возвещение плача смеющимся означает в устах Христа проклятие. Немного ниже богатым пригрозит плачем и апостол Иаков. Однако здесь речь идет о спасительной, ведущей к покаянию печали. Апостол обращается к тем, чей ум опьянен и не чувствует приближения божественного суда. Поэтому такие люди и потакают своим порокам. И апостол, стряхивая с них смертоносную оцепенелость, призывает научиться плакать, испытывать укоры совести и перестать себе льстить. Ведь, по сути, такие люди стоят на пороге погибели. Значит, смех – это увеселение нечестивых, опьяненных сладостью преступлений и забывших о божественном суде.

стих 10

Смиритесь. Вывод из сказанного ранее: благодать Божия превознесет нас лишь тогда, когда Бог увидит, что мы отложили гордыню. Мы завидуем и ревнуем именно потому, что желаем возвыситься. И подобное желание весьма порочно. Ибо возносить отверженных, добровольно себя уничижающих, – дело, свойственное именно Богу. Итак, пусть всякий желающий несомненного возвышения смирится от осознания своей немощи и мыслит о себе только смиренное. Хорошо сказал в какой-то книге Августин: подобно тому, как дерево, дабы расти вверх, с необходимостью пускает вниз длинные корни, так и каждый, чья душа не имеет корня смирения, возвышается только к своей погибели.

стих 11

Не злословьте. Мы видим, какие старания прилагает Иаков, избавляя людей от сидящего в них желания пререкаться. Ибо лицемерие всегда горделиво, а по природе мы – лицемеры, страстно возвышающие себя и поносящие других. Человеческому роду врождена и другая болезнь: каждый хочет руководить другими. И апостол обуздывает нашу дерзость, указывающую братьям, как они должны жить. Итак, злословие апостол понимает как клевету, как кривотолки, проистекающие от того, что судим мы весьма извращенно. Зло пререкательства весьма разнообразно. Но здесь апостол рассматривает лишь одну его разновидность: когда мы надменно судим о словах и поступках других, считая свою придирчивость для них законом; когда безоговорочно осуждаем в людях все, что нам не по душе. Как явствует из тут же приведенной причины, именно такую мнительность и обуздывает здесь апостол.

Кто злословит брата. Апостол хочет сказать, что каждый, присваивающий себе власть над братьями, в той же самой степени отрицает власть закона. Итак, злословие закона противопоставляется здесь подобающему к нему уважению. Тот же довод, но по другому поводу, рассматривает и Павел в Послании к Римлянам, глава 14. Некоторые верующие были суеверны в выборе пищи и осуждали в других то, что не считали позволенным себе. Так вот, Павел увещевает: есть один Господь, по воле Которого мы стоим или падаем, и перед судом Которого предстанем. Отсюда он заключает, что судящий братьев по собственному разумению присваивает себе право, принадлежащее Богу. Иаков же порицает совсем других: тех, кто, осуждая своих братьев, сам желает прослыть святым. Посему такие люди на место закона ставят свою придирчивость. Однако довод Иакова, по сути, совпадает с доводом Павла: присваивая власть над братьями, мы поступаем весьма дерзко, поскольку все мы без исключения равны перед законом Божиим. Итак, апостол учит нас судить людей только по закону Божию.

Не исполнитель закона, но судья. Смысл сказанного следующий: делая себя цензором божественного закона, ты, тем самым, отказываешься ему подчиняться. Значит, дерзко осуждающий братьев стряхивает с себя ярмо закона и не покоряется общему для всех правилу. Довод здесь основан на сравнении противоположностей. Соблюдение закона несовместимо с таким превозношением, когда люди считают законом собственные нелепые мнения. Отсюда следует: мы соблюдаем закон лишь тогда, когда полностью зависим от его учения и отличаем добро от зла лишь по его правилу, применимому ко всем словам и поступкам. Если же кто возразит, ссылаясь на то, что святые будут судить мир, ответ весьма прост: такая честь выпадет им не из-за их собственного достоинства, но лишь постольку, поскольку они – члены Христова тела. И хотя святые судят по закону даже сейчас, их все равно не следует считать судьями. Ведь, поступая так, они лишь послушно соглашаются с Богом, своим собственным и всеобщим Судьей. Что же касается Бога, то Его Самого нельзя считать исполнителем закона. Ведь справедливость Божия выше Его же Собственного закона. Закон проистекает из вечной, непостижимой божественной справедливости, подобно речке, текущей из своего источника.

стих 12

Един Законодатель. Отнеся ко власти Законодателя право спасать и губить, апостол имел в виду, что люди, самовольно устанавливающие законы для других, похищают у Бога Его прерогативу. Но таковы те, кто вместо закона навязывает другим собственную волю. Будем помнить, что здесь идет речь не о внешнем общественном порядке, подчиняющем людей указам и законам гражданских властей, но о духовном правлении над душою, в которой надлежит господствовать только Слову Божию. Итак, един Бог, по праву подчиняющий Своим законам людскую совесть, подобно тому, как Он Один держит в Своих руках спасение и погибель души. Отсюда ясно, что следует думать о человеческих заповедях, набрасывающих на совесть петлю принуждения. Некоторым не нравится то, что мы зовем папу Антихристом, тиранствующим над душами и делающим себя законодателем равным Богу. Эти люди хотели бы от нас большей сдержанности в словах. Однако из нашего отрывка следует более радикальный вывод: те, кто добровольно подставляет шею подобной петле, – члены тела Антихриста. Они отрекаются от Христа постольку, поскольку уравнивают с Ним не просто смертного, но и превозносящегося над Ним человека. Действительно, и послушание бывает преступным, если выказывать его дьяволу и позволять управлять душами отличному от Бога законодателю.

Ты кто. Некоторые думают, что здесь апостол увещевает обличителей чужих пороков начать с самих себя, дабы они, осознав, что ни в чем не лучше других, умерили свою суровость. Я же думаю, что людям здесь просто указывают на их ничтожность, чтобы они подумали о том, сколь далеки от вожделеемой ими чести. О том же говорит и Павел: ты кто такой, что судишь чужого раба (Romans 14:4)?

стих 13

Теперь послушайте. Здесь апостол осуждает еще один вид гордыни: многие, хотя и полностью зависят от провидения Божия, тем не менее, самоуверенно решают, что именно сделают в будущем. Они строят столь долговременные планы, словно могут расписать жизнь на годы вперед. И в то же время не управляют даже текущим мигом своей жизни. Соломон искусно высмеивает это глупое притязание (Proverbs 16:1), говоря, что люди замышляют свои пути, а языком их управляет Господь. Ибо глупо приписывать себе способность исполнить дело, между тем, как ты не в состоянии даже управлять своим языком. Апостол обрушивается не столько на сами слова, сколько на глупость тех, кто, забыв о собственной немощи, мнит себя полновластным хозяином жизни. Ведь и благочестивые, думающие о себе скромно и признающие, что стопы их направляются волею Божией, говорят, порою, без оговорок, что сделают то или это. Да, полезно и правильно, обещая что-либо сделать в будущем, привыкнуть к оборотам: если Господь усмотрит, или, если Господь позволит. Однако не стоит устанавливать жесткое не подлежащее нарушению правило. Ведь в Писании мы повсеместно читаем, как святые Божии без каких-либо оговорок говорят о будущих делах, одновременно твердо помня о том, что ничего не могут без дозволения Божия. Несомненно, все благочестивые должны использовать фразу: если Господь захочет. Но Иаков имеет в виду не это. Он пробуждает ото сна тех, кто, забыв о провидении Божием и подчиняя себе все будущие времена, не имеет при этом власти даже над одним мигом. Эти люди обещают себе будущий прибыток, хотя не в силах управлять и тем, что находится в их руках.

стих 14

Что такое жизнь ваша? Обличая самоуверенность в построении планов, апостол мог бы использовать и другие доводы. Мы видим, как Господь ежедневно обескураживает тех, кто надменно обещает сделать что-то конкретное. Но Иаков довольствуется одним простым вопросом: кто сказал тебе, что ты вообще будешь завтра жить? А если умрешь, то сделаешь ли то, в чем сейчас столь уверен? И если кто подумает о краткости нашей жизни, то легко обуздает свою дерзость и перестанет строить слишком долговременные планы. Больше того, мирские люди столь самоуверенны именно потому, что забывают о своей человеческой немощи. Сравнением с паром апостол изящно указывает на зыбкость планов, относящихся к земной преходящей жизни.

стих 15

Если угодно будет Господу. Здесь ставится два условия: если мы будем в это время живы, и если Господь позволит. Ведь может произойти многое, что помешает нашим планам. И будущее для нас совершенно неясно. Под словом же угодно апостол понимает не волю, выраженную в законе, но управляющий всем божественный замысел.

стих 16

Вы, по своей надменности, тщеславитесь. Из этих слов можно заключить, что Иаков порицает здесь нечто большее, чем просто двусмысленность речи. Вы тщеславитесь, – говорит он, – из-за своего высокомерия. То есть, лишая Бога подобающей Ему власти, люди предпочитают приписывать эту власть себе. Конечно, даже самые гордые и самоуверенные люди не превозносятся над Богом открыто. Но, опьяненные собственным тщеславием, они думают о Боге меньше всего на свете. И поскольку такого рода увещевания мирские люди обычно слушают с презрением и сразу говорят в ответ, что им виднее, и что они не нуждаются в поучениях, – апостол обращает эту мысль против них самих, говоря, что грех, совершаемый по надменности, а не по неведению, только отягчает вину человека.