Bible Commentaries
1 Коринфянам 12

Introduction

стих 1

О дарах духовных (о духовных). Теперь апостол переходит к исправлению другого порока, а именно: поскольку коринфяне злоупотребляли дарами Божиими для показухи и помпы, совершенно не заботясь о любви, Павел учит, с какой целью Бог наделил верующих разными видами духовной благодати. Он сделал это для назидания братьев. Но свое утверждение апостол разделяет на две части. В первой, он делает Бога автором всех этих даров, а во второй, установив этот принцип, рассуждает об их цели. Ссылаясь на собственный опыт слушателей, он доказывает: то, чем они надмевались, было ниспослано им по благодати Божией. Павел напоминает коринфянам, сколь грубыми, глупыми, лишенными всякого духовного света были они прежде, чем их призвал Бог. Итак, ясно, что дарами этими наделила их не природа, а незаслуженная благость Божия.
Что касается отдельных слов, то во фразе: «не хочу оставить вас в неведении», подразумевается неведение того, что правильно, того, в чем состоит ваше служение, или нечто подобное. А духовным, как мы увидим впоследствии, апостол называет виды духовной благодати.
Следующая же фраза допускает два варианта чтения. Некоторые кодексы содержат только словоότι, а другие добавляют ότε. Первое слово переводится как пояснительное «что», а второе – «когда». И последнее чтение больше подходит к контексту. Впрочем, кроме этого различия в самой конструкции предложения видна определенная путаница. Однако смысл все равно остается ясным. Дословно сказано так: вы знаете, что, когда были язычниками, за безгласными идолами, словно вас вели, следующими. Но суть сказанного Павлом я передал вполне правильно.

Идолов апостол называет безгласными, имея в виду, что они лишены движения и чувства. Этот отрывок учит нас, насколько слеп человеческий разум, лишенный просвещения Святого Духа. В этом состоянии он цепенеет перед немыми идолами и не может подняться выше в поисках Бога.

Слово «язычники» апостол употребляет в том же смысле, что и в Послании к Ефесянам: некогда вы были язычниками (Esther 2:11), без Бога, чуждыми надежды на спасение, и т.д. Также возможно, что апостол рассуждает путем сравнения противоположностей: коринфяне не должны выказывать меньшую обучаемость по отношению к Богу, принявшему их под Свое управление через Слово и Дух, если прежде они охотно и послушно следовали наущениям сатаны.

стих 3

Потому сказываю вам (извещаю вас). Сославшись на их собственный опыт и дав соответствующее увещевание, апостол излагает общее следующее из него учение. Ибо то, что коринфяне ощущали в самих себе, свойственно всем смертным: скитаться в заблуждениях прежде, чем придти к истине в силу благодеяния Божия. Итак, Дух Божий с необходимостью должен нами управлять. В противном случае мы будем вечно заблуждаться. Отсюда также следует: все, относящееся к истинному знанию Божию, есть дар Святого Духа.

Довод апостола состоит в следующем: противоположные причины рождают противоположные следствия. Никто не может проклинать Христа, говоря Духом Божиим, и, наоборот, никто не может Его проповедовать, если не говорит от Духа. Произнести анафему на Иисуса означает изречь на Него хулу. Назвать же Иисуса Господом значит почтительно и уважительно о Нем говорить, проповедуя Его величие.

Но спрашивается: коль скоро нечестивые порой прекрасно и великолепно рассуждают о Христе, имеют ли они Духа Божия? Отвечаю: без сомнения они имеют Его в смысле Его воздействия. Но иное дело – дар возрождения, и иное – дар простого понимания, которым был наделен и Иуда, когда проповедовал Евангелие. Отсюда также ясно, сколь велика наша немощь. Ведь мы не можем даже пошевелить языком для прославления Бога, если нами не управляет Его Дух. Об этом также (Свидетельствует Давид, прося дать ему Духа: Господи, уста мои отверзи. А также) везде говорит Писание. Да и сами святые учат, что если Господь не отверзет им уста, они не смогут подойти на роль Его вестников. Среди них и пророк Исаия, говорящий (Galatians 5:6): уста мои осквернены, и т.д.

стих 4

Дары различны (есть различение даров). Гармония Церкви состоит (так сказать) в ее многообразном единстве. То есть, разнообразие даров преследует одну цель, подобно тому, как в симфонии гармонично устроенное разнообразие звуков в совокупности своей создает единую музыку. Значит, надлежит быть и различию между дарами, и сведению их всех воедино. Поэтому Павел в Romans 12:0 расхваливает это разнообразие даров. И дабы никто, по дерзости вторгаясь в чужое служение, не нарушил установленное Господом различие, апостол велит каждому в отдельности довольствоваться своими дарами или, как говорит пословица: заботиться о Спарте, которой овладел, – а также запрещает каждому преступать положенные ему пределы из-за собственного неуместного рвения. Наконец, апостол увещевает каждого подумать о том, сколько именно ему дано, какой мерой благодати он наделен, и к чему он призван.

В нашем же отрывке Павел велит верующим несколько иное: снести воедино все, чем они обладают, и, не заглушая даров Божиих их раздельным использованием, соединить усилия во взаимном назидании. В обоих случаях использовано сравнение с человеческим телом, но, как видно, по разным причинам. Итог сводится к следующему: виды данной верующим благодати различны не до такой степени, чтобы оказаться разделенными; но в различии их содержится единство, коль скоро источником всех даров является один и тот же Дух, а Господом всех служителей и творцом всех способностей – один и тот же Бог. Бог же, будучи началом, также должен быть и нашей конечной целью.

Дух один. Это место следует внимательно рассмотреть и использовать против фанатиков, для которых имя Духа означает не сущность, а лишь дары или действия божественной силы. Здесь же Павел ясно дает понять, что у Бога есть одна сущностная сила, от которой проистекают все Его дела. Действительно, порою имя Духа метонимически переносится на сами дары. Так, например, мы читаем о Духе разумения, суда, мужества, кротости. Но здесь Павел ясно свидетельствует: из одного источника исходят и суд, и разумение, и кротость, и все им подобное. Ибо служение Святого Духа состоит в том, чтобы, ниспосылая эти дары и распределяя их среди людей, проявить силу Божию и выказать ее на деле.

стих 5

Господь один. Древние использовали это свидетельство против ариан для доказательства существования в Боге трех Лиц. Ибо здесь говорится о Духе, затем – о Господе и, наконец, – о Боге. И всем трем приписывается одно и то же действие. Таким образом, под именем Господа они разумели Христа. Но я, хотя и легко согласился бы с таким смыслом, все же вижу, что этот довод слаб, если бы кто-то выдвинул его против ариан. Ибо слова «служения» и «Господь» между собой соотносятся. Служения, – говорит Павел, – различны, но Бог один, Которому нам надлежит служить, какими бы ни были наши обязанности. Так что в этом антитезисе заложен весьма простой смысл, и относить сказанное ко Христу было бы весьма натянутым.

стих 6

Бог один и тот же. Там, где мы перевели «способности», по-гречески сказано έ νεργήματα. А слово это содержит намек на глагол «действовать». Подобно тому, как в латинском языке слово «следствие» (effectus) происходит от глагола «производить» (efficere). Павел хочет сказать, что, хотя верующие и отличаются разными добродетелями, все они проистекают от единой Божией силы. Посему в этом отрывке фраза «производить все во всех» относится не к общему провидению Божию, а к Его щедрости, которую Он проявляет к нам, удостаивая каждого какого-нибудь вида благодати. Итог следующий: все доброе и достойное похвалы в людях происходит от одного Бога. Посему здесь неуместно ставить вопрос о том, как действует Бог в отверженных и сатане.

стих 7

Каждому дается проявление Духа. Теперь апостол показывает цель, с какой Бог предназначил Свои дары. Ибо Он не напрасно ниспосылает их нам и не хочет, чтобы они служили показухе. Поэтому надо задать вопрос о том, как правильно их использовать. И на этот вопрос Павел отвечает: πρός τό συμφέρον, то есть так, чтобы Церковь получала от них плоды.

Проявление Духа можно понимать как в пассивном, так и в активном смысле: в пассивном, поскольку там, где имеется пророчество или знание, или какой-либо другой дар, проявляется Божий Дух; в активном, поскольку Дух Божий, наделяя нас каким-либо даром, раскрывает Свою сокровищницу, дабы явить нам то, что в противном случае было бы сокрыто и утаено. Причем, второе толкование подходит больше. Сказанное же Златоустом звучит несколько грубо и натянуто: слово «проявление» употребляется здесь потому, что неверующие признают Бога только в видимых чудесах.

стих 8

Одному. Теперь апостол говорит о разделении даров, то есть, перечисляет отдельные их виды. Причем, не все, но те, которые достаточны для его настоящей цели. Он говорит, что верующие выделяются разными дарами. Но каждый все, что имеет, должен приписывать Духу Божию. Ведь Дух изливает дары подобно тому, как солнце повсюду распространяет свои лучи.

Что же касается различия между этими дарами, то знание и мудрость в Писании понимаются в различных смыслах. Здесь я понимаю их как меньшее и большее. И в Colossians 2:3 они также соединяются вместе, когда Павел говорит о том, что все сокровища мудрости и знания заключены во Христе. Итак, знание означает для меня разумение священных вещей, а мудрость – его совершенство (eius consummationstrong). Иногда между ними как что-то промежуточное помещают благоразумие. И тогда это слово означает опыт использования разумения на деле. Эти два понятия очень близки, но в их соединении видно и различие. Итак, знание – это нечто среднее (mediocris), а мудрость содержит в себе более таинственные и возвышенные откровения.

Слово «вера», как вскоре будет ясно из контекста, означает здесь веру особую. Она заключается не в принятии всего Христа для искупления, праведности и освящения, но лишь в совершении чудес от Его имени. Такую веру имел Иуда, творя через нее разные чудеса. Златоуст же толкует несколько иначе: верою он зовет здесь ту, которая относится к знамениям, а не догматическую, что, однако же, не сильно отклоняется от первого смысла.
Что такое дары исцелений – известно каждому.

По поводу способностей сил или (как переводят другие) действий сил сомнений возникает больше. Я склоняюсь к тому, что сила – это то, что используется против бесов и против лицемеров. Итак, когда Христос и апостолы властью Своей сдерживали бесов и приводили их в бегство, и проявлялось это ενέργημα. Оно же проявлялось, когда Павел ослепил волхва, а Петр умертвил Ананию и Сапфиру одним своим словом. Итак, дары исцелений и чудотворений служат божественной благости, а последний из них – также суровости для разрушения царства сатаны.

Под пророчеством я разумею особый и чрезвычайный дар изъяснения тайной Божией воли. Так что пророчество – словно Божий вестник, обращающийся к людям. Почему я так думаю, подробнее расскажу после.

Различение духов – это прозорливость в распознавании людей, говорящих, что они что-то из себя представляют. Я говорю не о природном благоразумии, которому мы следуем в своем суждении, но об особом свете, ниспосланном некоторым людям как Божий дар. Использование его состояло в том, чтобы не обманываться личинами и пустыми масками, а посредством духовного суждения, как бы по некоему признаку, отличать истинных служителей Христовых от ложных.

От знания языков отличается их истолкование, ибо наделенные первым часто не понимали язык народа, с которым имели дело. Толкователь же перелагал чужие языки на народное наречие. И дары эти верующие приобретали в то время не путем труда или обучения, но от чудесного откровения Духа.

стих 11

Один и тот же Дух. Отсюда следует, что дурно поступают те, кто, никак не заботясь об общении, разрушают святую гармонию, достигающую полного совершенства там, где все под водительством Духа стремятся к одной цели. Апостол снова призывает коринфян к единству, увещевая, что все они почерпнули все, чем обладают, из одного источника. Одновременно он учит, что никто не имеет столь многого, чтобы довольствоваться самим собою и не нуждаться в помощи других. Апостол высказывает эту мысль в следующих словах: разделяя каждому особо, как Ему угодно. Итак, Дух Божий разделяет между нами дары, дабы мы снесли их воедино. Он никому не дает всего, дабы никто, довольствуясь своей участью, не отделялся от других и не жил для самого себя. К этому же относится наречие «особо», поскольку весьма важно сохранять то различение, с помощью которого Бог соединяет нас друг с другом. Из того же, что Духу приписывается здесь воля, причем связанная с властью, можно заключить, что Дух зовется Богом воистину и в собственном смысле слова.

стих 12

Ибо, как тело одно. Теперь апостол проводит сравнение с человеческим телом, которым он также пользуется в Romans 12:4, но, как я говорил выше, с другой целью. Там он велит каждому довольствоваться своим призванием и не вторгаться в чужое служение. Ведь тщеславие, любопытство, или какие-либо другие виды похоти многих толкают взваливать на себя больше положенного. Здесь же апостол увещевает верующих прилепляться друг ко другу через взаимное общение в дарах. Ибо Бог дал дары не для того, чтобы каждый использовал их только для себя, но чтобы каждый через эти дары оказывал другому вспомоществование.

Впрочем, вполне привычно называть любое человеческое сообщество или объединение телом. К примеру, горожане, сенат и народ являются одним телом. И Менений Агриппа, некогда желавший примирить несогласных с сенатом римских простолюдинов, в качестве защиты привел учение, кое в чем похожее на учение Павла. Но в отношении христиан дело обстоит совсем иначе. Ибо они составляют не только политическое сообщество, но и являются тайным и духовным телом Христовым. И об этом же говорят добавленные Павлом слова.
Итак, смысл следующий: хотя члены тела различны и различаются по своему предназначению, они все же настолько связаны между собой, что срастаются в единое целое. Поэтому мы, являясь членами тела Христова, хотя и выделяемся разными дарованиями, должны заботиться о нашем единстве, которое мы имеем во Христе.

Так и Христос. Имя Христово поставлено здесь вместо имени Церкви. Ведь сравнение касается в этом месте не Единородного Сына Божия, а применяется к нам самим. Этот отрывок исполнен великого утешения, ибо Христос удостаивает нас такой чести, что хочет быть признанным не в Самом Себе, но и в Своих членах. Посему в другом месте тот же апостол говорит (Еф.1:23): Церковь является восполнением Христовым, дабы Он не оказался отделенным от Своих членов и в каком-то смысле искалеченным. И действительно (как изысканно говорит в одной книге Августин), если мы – плодоносная лоза во Христе, чем мы будем вне Его, как не засохшими ветвями? Утешение же наше состоит в том, что, как едины Христос и Отец, так и мы будем едины с Ним. Отсюда и происходит этот перенос наименований.

стих 13

Все мы одним Духом крестились. Доказательство, основанное на результате крещения. Мы, – говорит апостол, – прививаемся к телу Христову, дабы быть подобно членам, соединенным взаимными связями, и жить одной жизнью. Значит тот, кто хочет пребывать в Церкви Христовой, с необходимость должен почитать это сообщество.

Павел говорит о крещении верующих, действенном по благодати Духа. Ибо для многих крещение является лишь символом, лишенным какой-либо действенности. Но верующие вместе с таинством принимают и саму означаемую им вещь. И со стороны Бога всегда истинно, что крещение есть привитие к телу Христову. Ибо Он изображает в крещении только то, что готов исполнить на деле, лишь бы мы были к этому восприимчивы. Апостол весьма точен в своих словах: он учит, что крещение по своей природе соединяет нас в единое Христово тело, но дабы никто не приписывал сказанное только внешнему символу, добавляет, что это – дело Святого Духа.

Иудеи или Еллины. Апостол перечисляет разные категории людей, давая понять, что никакое различие в общественном положении не мешает восхваляемому им святому единству. И говорит об этом весьма уместно и своевременно: ибо в те времена зависть могла возникнуть от того, что иудеи не хотели уравнивать с собой язычников, и каждый, превосходящий в чем-либо других, держась за свое положение, удалялся тем самым от братьев.

И все напоены одним Духом (черпали питие в одном Духе). Дословно сказано: мы напоены в один Дух, но ясно следующее: чтобы два слова 'έν и έν не встретились вместе, Павел намеренно изменил έν на είς, что довольно часто делает и в других местах. Итак, апостол скорее имеет в виду, что мы напоены силою Духа Христова, нежели то, что мы черпали один и тот же Дух.

Далее, не ясно, говорит ли он о крещении или о вечере. Мне больше по душе относить сказанное к вечере, поскольку апостол упоминает о питии. Я не сомневаюсь, что это – намек на аналогию с символом вечери. Ведь у крещения нет ничего общего с питием. И хотя чаша – только половина вечери Господней, в сказанном нет ничего несуразного. Ведь у Писания есть обычай говорить о таинствах, используя синекдоху. Так выше, в главе десятой, умолчав о чаше, апостол упомянул только хлеб. Поэтому смысл в следующем: причащение чаши направлено на то, чтобы все мы черпали одно и то же духовное питие. Ибо во время причащения мы пьем животворящую кровь Христову, дабы жить с Ним одной жизнью. А это происходит тогда, когда Христос живет в нас (Далее, Дух этот един) Своим Духом. Итак, апостол учит верующих: как только они получают начаток через крещение Христово, то уже напоеваются усердием к сохранению взаимного единства. А затем, через принятие святой вечери, они все теснее соединяются друг с другом, поскольку совместно подкрепляются одним и тем же питием.

стих 15

Если нога скажет. Это – έπεξεργασία предыдущего предложения, то есть, его шлифовка с некоторым усилением смысла, изъясняющим то, что раньше было сказано вкратце. Далее, все это соответствует апологетическому слову Менения Агриппы. Если в теле возникает раздор, и ноги, желудок, глаза и руки не хотят служить остальному телу, что произойдет? Разве не последует гибель всего тела? Хотя Павел, собственно говоря, настаивает здесь на одном: отдельные члены должны довольствоваться своим местом и степенью, и не завидовать другим. Причем более благородные члены он сравнивает с теми, достоинство которых меньше. Ибо глаз занимает в теле более почетное положение, чем рука. А рука – более почетное, чем нога. Но если руки из-за зависти откажутся исполнять свой долг, разве природа это потерпит? Разве кто-нибудь будет слушать руку, желающую отделиться от остального тела?

Не быть от тела означает здесь не иметь какого-либо общения с другими членами, но жить для себя и служить собственным интересам. Разве руке позволено, – говорит Павел, – не служить прочим членам лишь потому, что она завидует глазу?

Все это сказано о теле природном, но должно прилагаться и к членам Церкви, дабы тщеславие, дурное ревнование или зависть не породили между нами озлобленности, и чтобы всякий, занимающий низшее место, не тяготился помогать занимающим место высшее.

стих 17

Если все тело глаз. Апостол от невозможного опровергает глупое стремление к полному равенству. Если, – говорит он, – все члены пожелают достоинства глаза, все тело погибнет. Ибо невозможно, чтобы тело оставалось невредимым и целостным, если у его членов не будет разных способностей и взаимного воздействия друг на друга. Итак, равенство противоречит сохранению всего тела, поскольку порождает неразбериху, ведущую к гибели. Поэтому, какое безумие, если один член, не желая уступить другому, будет тем самым способствовать и своей, и всеобщей погибели?

стих 18

Но Бог расположил. Еще один довод, основанный на установлении Божием. Богу было угодно, чтобы тело состояло из разных членов, и эти члены отличались разными служениями и дарованиями. Итак, если член не будет доволен своим положением в теле, он подобно древним гигантам объявит войну Богу. Посему подчинимся порядку, установленному Самим Богом, дабы не оказаться напрасно противящимися Его воле.

стих 19

Если бы все были один член. Апостол хочет сказать, что Бог наделил члены разными дарами вполне обдуманно и обоснованно. Он сделал так, поскольку это было необходимо для сохранности тела. Ведь, если подобная симметрия нарушится, установятся смута, разруха и хаос. С тем большим усердием нам надлежит повиноваться провидению Божию, столь подходяще расположившему все члены ради нашего общего блага.

Под одним членом здесь понимается телесная масса, имеющая какую-то одну форму и не содержащая внутри себя никаких различий. Ведь если бы Бог слепил наше тело в подобном виде, оно представляло бы собою бесполезное нагромождение материи.

стих 20

Членов много, а тело одно. Апостол часто проводит эту мысль, поскольку в ней и заключается вся суть вопроса, а именно: единство тела таково, что может иметь место только при различии между членами. Поэтому члены отличаются друг от друга служениями и способностями, дабы быть взаимно связанными для сохранности всего тела. Итак, апостол учит: никакое тело не сохранится без многообразной гармонии между его членами. И мы должны знать: когда каждый исполняет свой долг, он способствует и личному спасению, и общему спасению всех.

стих 21

Не может глаз сказать руке. До этого апостол учил тому, каково служение низших членов, а именно: помогать всему телу и не завидовать членам высшим. Теперь же, наоборот, он заповедует более благородным членам не презирать низшие, без которых высшие никак не могут обойтись. Глаз превосходит руку, но он не может ее презирать или относиться к ней, как к бесполезной. И доказывая, что именно так должно быть, апостол основывается на пользе. Члены, почитаемые низшими, необходимы более других. Значит, дабы тело пребывало в сохранности, ими не стоит пренебрегать.

Под слабейшими членами апостол имеет в виду члены презираемые, как и в другом месте (2 Corinthians 12:9), говоря, что хвалится своими немощами, Павел означает этим словом то, что делало его презренным и невзрачным.

стих 23

Менее благородными. Согласно доводу апостола, позор одного члена выливается в общее поношение всего тела. И это явствует из той озабоченности, с которой мы покрываем менее благородные члены. Благородные члены, – говорит апостол, – не нуждаются во внешнем украшении, о постыдных же и не столь благородных членах мы заботимся с большим усердием. И по какой же причине, если не по той, что их позор был бы общим позором для всего тела?

Окружать почетом означает здесь покрывать с целью украшения, дабы члены, вызывающие стыд, оказались почетным образом прикрыты.

стих 24

Но Бог соразмерил тело. Апостол повторяет сказанное ранее. Однако теперь его слова звучат более выразительно. Подобную гармонию установил Сам Бог, причем для пользы всего тела, поскольку иначе оно не могло бы пребывать в сохранности. Ведь от чего все члены добровольно пекутся о достоинстве менее благородного из них, и все стремятся скрыть его позор? Подобную склонность внушил им Сам Бог, поскольку без этого правила в теле скоро возник бы раздор. Отсюда явствует: как только кто-то присваивает себе больше, чем ему дано, он не только вредит телу и извращает природный порядок, но и открыто отвергает авторитет Бога.

стих 26

Страдает ли один член. В человеческом теле, по словам Павла, наблюдается такаяσυμπάθεια, что, если какой-нибудь член испытывает неудобства, все остальные страдают вместе с ним так же, как и сорадуются его благополучию. Значит, здесь нет места ни для зависти, ни для презрения. Слово «славиться» понимается здесь в широком смысле как пребывание в благополучии и счастье. Ибо больше всего способствует согласию такое взаимообщение, когда каждый признает, что обогащается благами и обедняется нищетою других.

стих 27

И вы – тело Христово. Значит, все, сказанное ранее о природе и состоянии человеческого тела, должно быть приложено и к нам. Ибо мы составляем не только гражданское сообщество, но и, будучи привиты ко Христову телу, являемся друг для друга членами. Итак, пусть каждый из нас знает: все, что у него есть, дано ему для общего назидания братьев. Поэтому он должен выложить это перед всеми, а не хоронить где-то внутри себя или использовать как свое собственное. Тот, кто выделяется большей благодатью, должен не презирать других и не превозноситься в гордыне, а размыслить о том, что даже самый ничтожный член может принести ему пользу. И воистину даже низший из благочестивых приносит свои, пусть и скудные, плоды, дабы в Церкви не было бесполезных членов. Те же, кто не удостаивается высокой чести, путь не завидуют высшим и не отказывают им в подчинении, но держатся за место, на которое их поставили. Да будут среди нас взаимная любовь, взаимная συμπάθεια, взаимное попечение. Будем же думать об общей пользе, дабы не повредить Церкви злобой, завистью, гордыней или каким-нибудь раздором, и дабы каждый из нас по мере сил заботился о ее освящении.

Это – пространный и превосходный довод, но мне вполне достаточно показать, как приспособить сказанное апостолом к Церкви.

Порознь (в качестве частей). Златоуст думает, будто эта фраза вставлена потому, что коринфяне не представляли собой вселенскую Церковь. Но этот смысл мне кажется натянутым. Некогда я думал, что подобная вставка указывает на переносный смысл. Однако сейчас, обдумав все детали, я скорее отнес бы сказанное к упомянутому ранее различию между членами. Итак, члены являются таковыми, потому что они – части. Ведь каждому члену приписан его удел и ограниченное служение. И к этому смыслу подводит нас сам контекст. Таким образом, выражения «в качестве частей» и «взятые вместе» друг другу противоположны.

стих 28

В начале главы апостол говорил о способностях. Теперь он начинает рассуждать о служениях, и порядок этот достоин особого внимания. Ибо Господь не назначил бы служителей, если бы прежде не снабдил их необходимыми дарами и не приготовил к исполнению вверенного им служения. Отсюда можно вывести: те, кто, не имея соответствующей способности, вторгается в дела Церкви, являются фанатиками и подстегиваются злым духом. Они претендуют на водительство Святого Духа, хвалясь таинственным призванием Божиим, будучи, между тем, неучами и совершенными профанами. Однако природный порядок заключается в том, чтобы служению предшествовали дары. И подобно тому, как ранее Павел учил, что все, данное отдельным верующим, следует сносить в общую копилку, так и теперь он говорит: обязанности распределены так, что все, соединив усилия, должны вместе назидать Церковь, причем каждый в меру своих способностей.
28) Во-первых, апостолами. Павел не перечисляет все виды служений, ибо это было ему не нужно. Он только хочет привести отдельные примеры. В четвертой главе Послания к Ефесянам (ст. 11) приводится более полный перечень служений, постоянно требующихся для управления Церковью. Там, если даст Господь, я и расскажу об их содержании. Хотя даже в Послании к Ефесянам апостол не упоминает все виды служений.

Что же касается настоящего отрывка, следует отметить: из упомянутых Павлом служений одни являются постоянными, а другие – временными. Постоянные совершенно необходимы для управления Церковью, а временные, предназначенные вначале для основания Церкви и воздвижения Царства Христова, некоторое время спустя прекратили свое существование.
К первому типу относится служение учителя, ко второму – апостола. Ибо Господь поставил апостолов, дабы они сеяли Евангелие по всему миру. Он не дал каждому апостолу собственный удел или приход, но хотел, чтобы апостолы, куда бы они ни пошли, служили Его послами во всех народах и племенах. В этом они отличаются от прочих пастырей, неким образом привязанных к своим церквям. Ибо у пастыря есть заповедь не проповедовать Евангелие по всему миру, а заботится о церквях, порученных его опеке.
В Послании к Ефесянам Павел к апостолам присоединяет Евангелистов, здесь же он о них умалчивает. Ибо сразу же переходит от высшей степени служения к пророкам, под которыми разумеет (на мой взгляд) не тех, кто отличался даром прорицания, а тех, кто обладал особой благодатью не только толковать Писания, но и разумно приспосабливать их учение к конкретным ситуациям. Причина, по которой я так считаю, состоит в следующем: пророчество апостол ставит прежде всех остальных даров, поскольку оно способно к большему назиданию. А эта похвала никак не подходит к предсказанию будущих событий. Кроме того, определяя пророческий дар или, по крайней мере, рассуждая о том, что пророк должен делать в первую очередь, апостол говорит, что он занят утешением, увещеванием и учением. Но все это отличается от предсказания. Итак, пусть пророки будут для нас в этом отрывке, прежде всего, выдающимися толкователями Писания. Кроме того, наделенные необычайной мудростью и здравомыслием в определении текущих нужд Церкви, они должны говорить весьма уместно и своевременно. По этой причине эти люди служат как бы вестниками божественной воли.

Между ними и учителями можно отметить то различие, что служение учителя заключается в сохранении и распространении здравых догматов, дабы религия в Церкви соблюдалась в чистоте. Хотя даже это слово понимается по-разному, и здесь, возможно, означает скорее пастора. Разве что кто-то предпочтет разуметь его в более общем смысле, как указывающее на всех, наделенных способностью учить. В этом смысле оно понимается в Acts 13:1, где Лука соединяет учителей с пророками. Но почему я не согласен с теми, кто все пророческое служение видит в толковании Писаний? Причина в следующем: Павел предписывает, что говорить должны два или три пророка, и причем по порядку. А это не подходит простому толкованию Писаний. В конце концов, я думаю так: пророками называются люди, которые, правильно и умело применяя прорицания, угрозы, обетования и все библейское учение к текущим нуждам Церкви, являют ей тем самым Божию волю. Если же кто-то не согласится, с готовностью это стерплю и не стану затевать по этому поводу споры. Ибо весьма трудно судить о тех дарах и служениях, которых Церковь лишена столь долгое время, и от которых остались только отдельные следы или тени.

О силах и дарах исцелений я говорил в 12-й главе. Здесь мы отметим лишь следующее: апостол говорит не столько о самих дарах, сколько об их употреблении. И поскольку он перечисляет здесь отдельные служения, я не согласен с мнением Златоуста, утверждавше го, что άντιλήψεις, то есть, вспоможения и раздаяния, состояли в поддержании немощных братьев. Что же следует из этого? Или некогда существовали служение и дар, сегодня совершенно нам не известные, или все сказанное относится к диаконии, то есть, к заботе о бедных. И второй вариант нравится мне больше. Причем, апостол в Romans 12:7 упоминает о двух разновидностях диаконии, которые там и рассматривает.

Управления я толкую как старейшин, надзирающих за дисциплиной. Ведь первоначальная Церковь имела собственный сенат, следивший за чистотою нравов в народе. И Павел намекает на это в другом месте (1 Timothy 5:17), упоминая о двух пресвитерских чинах. Значит, управление представляло собой пресвитеров, отличавшихся в глазах других серьезностью, опытом и авторитетом.

Под разными языками апостол разумеет как знание языков, так и благодать их истолкования. Это – две различные способности, поскольку порой кто-то говорил на многих языках и, тем не менее, не знал языка той церкви, с которой имел дело. Так вот, данный недостаток как раз и восполняли толкователи.

стих 29

Все ли апостолы? Возможно, кто-то мог быть наделен сразу многими дарами и одновременно исполнял несколько служений. В этом предположении нет ничего глупого. Но цель апостола состояла в изложении двух мыслей. Первая: никто не изобилует настолько всеми дарами, чтобы довольствоваться самим собой и не нуждаться в помощи других. Вторая: дары и служения распределены таким образом, что ни один член не представляет собой все, но отдельные члены, внося свой вклад в общее дело, образуют из себя целостное и совершенное тело. Павел устраняет здесь повод для гордыни, порочное ревнование, превозношение и презрение к братьям, злобу, тщеславие и тому подобное.

стих 31

Ревнуйте о дарах больших (Последуйте же дарам большим). Можно было бы перевести и «высоко цените», что вполне подошло бы к контексту. Хотя смысл от этого сильно не меняется. Апостол увещевает коринфян прежде всего ценить те дары, которые больше всего способствуют назиданию. Ведь среди них процветал порок стремления не к пользе, а к показухе. Поэтому у них пренебрегали пророчеством, а говорение на языках, происходившее с большой помпой, было почти бесплодным. Но апостол обращается не к отдельным людям, так, словно хочет, чтобы каждый стремился к пророчеству или к учительскому служению. Он лишь расхваливает перед коринфянами усердие к назиданию и учит с большим прилежанием заниматься тем, что приносит большую пользу.