Bible Commentaries
Филиппийцам 3

стих 1

Радуйтесь о Господе. Заключение предыдущего предложения. Поскольку сатана не прекращал тревожить их постоянными слухами, Павел велит филиппийцам пребывать в спокойствии и благодушии. Посему он увещевает их к постоянству, дабы они не отпали от однажды принятого учения. «Впрочем» означает продолжение в том же духе, дабы многочисленные препятствия не смогли замутнить их радость. Когда сатана пытается ожесточить нас горечью креста и сделать ненавистным имя Божие, редкую добродетель проявляет тот, кто довольствуется одной благодатью Божией, делающей сладкими все скорби, страдания и печали.

Писать вам о том же. Здесь Павел заводит речь о лжеапостолах, с которыми, однако, не сражается открыто, как в Послании к Галатам, но, насколько необходимо, опровергает их в немногих словах. Ведь они только искушали филиппийцев, не сумев ими завладеть. Посему не было нужды опровергать заблуждения, которым филиппийцы никогда не потакали. Итак, он просто увещевает их быть прилежными и внимательными в выявлении самозванцев и избежании с ними общения. Самозванцев Павел сначала зовет собаками, употребив сию метафору, поскольку те ради насыщения чрева лаяли и нападали на истинное учение. Он как бы называет их нечистыми и мирскими. Я не согласен с теми, кто думает, будто названы они так потому, что ненавидели других. Затем Павел зовет их злыми делателями, означая, что под предлогом назидания Церкви они губили и разрушали все вокруг. Ибо многие пытаются что-то делать, хотя им лучше было бы оставаться праздными. Гракх как-то в шутку спросил сидящего без дела глашатая, что он делает. Тот же ответил ему: скажи лучше, что делаешь ты? Ведь Гракх был предводителем губительного восстания. Итак, Павел проводит различие между делателями, дабы верные остерегались приносящих вред. В третьем названии присутствует изящная προσονομασία. Лжеапостолы хвалились своим обрезанием. Павел же издевается над этим притязанием, называя разрывавших церковное единство порезанными.

Здесь мы видим пример того, что Святой Дух в Своих орудиях иногда прибегает к остроумным и юмористическим фразам. Однако в них нет смехотворства, неприличного Его величию. Среди пророков, особенно у Исаии, мы встречаем немало таких примеров. Не найдется мирского писателя, у которого встречалось бы больше острых намеков и сравнений.
Однако еще большего внимания заслуживает ярость, с которой Павел набрасывается на лжеапостолов. Она прорывается всегда, где присутствует благочестивое рвение. Между тем, следует остерегаться, чтобы под видом рвения не вкрались необузданность и чрезмерная суровость. Говоря: писать вам о том же для меня не тягостно, – Павел, кажется, намекает на то, что уже раньше писал филиппийцам. Но можно понять и по-другому: ныне в послании он увещевает их о том же, что часто говорил в их присутствии. Несомненно, что Павел часто проповедовал филиппийцам, сколь сильно надо остерегаться этих пройдох. Однако ему не тягостно повторять уже сказанное: ведь умалчивание могло бы им повредить. Действительно, добрый пастырь будет не только давать стаду пропитание и управлять овцами, но также отгонять вторгшихся к овчарню волков. И не один раз, но всегда без устали будет стоять на страже. Ведь воры и разбойники всегда готовы навредить Церкви. Какое же оправдание будет у пастыря, если, мужественно отразив их один раз, он ослабеет при девятом или десятом налете? Павел говорит, что повторение это полезно для филиппийцев, дабы они (как иногда бывает) не стали капризными и не сочли его наставление излишним. Есть немало ворчунов, которые не в состоянии дважды слушать одно и тоже. Они не обдумывают то, что им внушают каждый день, и даже спустя десять лет не могут это запомнить. Если же, согласно словам Павла, филиппийцам было полезно умение различать волков, то что могут сказать паписты, не терпящие никакого суда над своим учением? К кому (спрашиваю я вас) обращается Павел, говоря: берегитесь? Неужели к тем, кому они отказывают в праве различать? И о них же похожим образом говорит Христос (John 10:5,John 10:16): овцы Мои слушаются гласа Моего и следуют за Мной, от чужого же бегут и не слушают голоса Его.

стих 3

Потому что. То есть, мы истинное семя Авраама и наследие завета, освященного символом обрезания. Ибо истинное обрезание принадлежит Духу, а не букве. Оно внутренне и находится в сердце, а не видимо по плоти. Под духовным поклонением Павел имеет в виду культ, возвещаемый нам в Евангелии. Постоянное упование в призывании Бога, отречение от себя и чистая совесть. Здесь скрыто содержится антитезис, поскольку Павел одновременно осуждает законнический культ, на котором настаивали лжеапостолы. Он как бы говорит: они заповедуют почитать Бога внешним поведением и, соблюдая обряды закона, ложно претендуют на звание народа Божия. Мы же, истинно обрезанные, почитаем Бога в Духе и истине. Но тут кто-нибудь спросит: разве истина исключает таинства? Ведь то же самое можно сказать о крещении и вечери Господней. Отвечаю: надо всегда помнить главный принцип: образы отменены с приходом Христа, и обрезание заменено крещением. Из этого принципа следует: теперь истинный и чистый божественный культ свободен от законнических обрядов, и истинное обрезание дается верным без внешнего знака.

Хвалящиеся Христом. Антитезис продолжается. Мы обладаем сутью, а они прилепляются к символам. Мы пребываем в теле, а они следят за тенями. Вполне подходит и вторая часть, тут же приведенная Павлом: мы не уповаем на плоть. Ведь под плотью, как явствует из самого контекста, здесь понимается все внешнее в человеке, все, за что его прославляют. Или же, говоря кратко, плотью Павел называет все, что вне Христа. В этом тяжко заблуждались превратные ревнители закона. Они, не довольствуясь Христом, стремились к иным почестям. Словами «хвалиться» и «уповать» Павел означает то же самое. Ибо упование превозносит человека, внушая ему дерзновение хвалиться. Посему эти две вещи связаны.

стих 4

Хотя я могу. Павел говорит не о чувстве, он хочет сказать, что имеет повод для похвальбы, если бы желал подражать их глупости. Смысл таков: слава моя заключается во Христе. Но если надо хвалиться плотью, то и у меня имеется повод. Отсюда мы узнаем, как надо опровергать превозношение хвалящихся без Христа. Если они требуют от нас того же, что присваивают себе, не будем позволять их нелепой гордыне издеваться над Христом! Будем и сами превозносить свою славу. Дабы они поняли: добровольно отвергая ценимые ими качества, мы действуем не по зависти, будто сами их не имеем. Да пребудет всегда незыблемым положение: всякое плотское упование суетно и смешно.

Если кто другой. Не довольствуясь своим равенством с любым другим претендентом, Павел заявляет о собственном превосходстве. Посему его нельзя подозревать в том, что он завидует чужому преимуществу и превозносит Христа ради компенсации чего-то в себе недостающего. Итак, если дело дойдет до открытого состязания, он, безусловно, превзойдет остальных. Ибо все, чем они обладали (как мы вскоре увидим), также было и у него. В некоторых же отношениях он далеко их опережал. «Упование» надо понимать здесь в переносном смысле. Ведь Павел не уповал на имевшиеся у него плотские преимущества, которыми хвалились прочие.

стих 5

Обрезанный в восьмой день. Дословно так: обрезание в восьмой день. Но по смыслу нет никакого отличия. Павел хочет сказать, что был обрезан правильным образом и по заповеди закона. Но обычное обрезание высоко ценилось, говоря о благородном происхождении, к которому он тут же переходит. Ведь у инородцев было не так: становясь прозелитами, они обрезывались уже в зрелом возрасте, даже будучи стариками. Итак, Павел говорит, что он израильтянин по происхождению. Он указывает и на колено, и (по моему мнению) не потому, что колено Вениаминово превосходило прочие, но для удостоверения подлинности родства. Сюда же относится и фраза: еврей из евреев. Имя это было весьма древним, так называл Авраама еще Моисей (Genesis 14:13). Итог таков: с самого рождения Павел происходит от семени Иакова и может перечислить, начиная с него, всех своих прадедов.

По учению фарисей. Сказав о благородстве происхождения, Павел переходит затем к персональным преимуществам. В народе широко известно, что секта фарисеев выделялась среди прочих своей святостью и учением. И Павел говорит, что принадлежал именно к ней. По общему мнению, имя «фарисеи» связано со словом «отделять», но мне больше нравится иное объяснение, заимствованное у Капитона, мужа блаженной памяти. Фарисеи получили свое прозвище оттого, что хвалились даром толковать Писание. פרש по-еврейски означает «толкование». Пока другие считали себя буквалистами, эти хотели считаться фарисеями, поскольку знали древние толкования. Действительно, известно, что под предлогом древности они искажали своими выдумками все Писание. Но одновременно сохранили от древних и некоторые здравые толкования, за что им полагался почет. Но что имеет в виду Павел в словах «по закону»? Ведь никто не противостоит так закону Божию, как разные секты? В законе передается одна божественная истина, являющаяся узами единства. Все же секты, по свидетельству Иосифа (Кн. Древностей, 13), появились со времени первосвященства Ионафана. Павел говорит о законе в несобственном смысле, означая этим словом религиозное учение, хотя и сильно искаженное в его время. Таково и сегодня христианство в папстве. Поскольку же многие из учителей были менее его опытны и образованны, Павел упоминает и о собственном рвении. Тяжким грехом Павла было то, что он преследовал Церковь Божию. Но поскольку спор его проходил с проходимцами, которые, смешивая Христа с Моисеем, изображали ревность по закону, Павел, в свою очередь, говорит, что и сам был ярым ревнителем закона, преследуя по этой причине Церковь.

стих 6

По правде закона. Нет сомнения, что здесь он имеет в виду всю праведность закона. Относить сказанное только к обрядам – значит выхолащивать смысл. А он таков: Павел соблюдал житейское целомудрие, которое требовалось от всякого ревнителя закона. Можно возразить: выходит, праведность закона совершенна в глазах Божиих? Ведь высшая цель в том, чтобы люди полностью прилеплялись к Богу. Что еще можно потребовать для истинного совершенства? Отвечаю: Павел говорит здесь о праведности, повсеместно ценимой людьми. Ибо он отделяет закон от Христа. И что такое закон без Христа, если не мертвая буква? Для большего прояснения скажу, что есть две праведности закона. Одна – духовная, а именно: совершенная любовь к Богу и ближнему. И она содержится в учении, никогда полностью не реализуясь в жизни человека. Другая же – буквалистская, угодная взору людей. Поскольку же в сердце царит лицемерие, праведность эта в глазах Бога равносильна беззаконию. Таким образом, закон имеет две стороны: одну божественную, а другую человеческую. Итак, Павел был свят и полностью непорочен по суждению людей. Редкая, почти исключительная слава. Увидим же, сколь низко он ее ценит.

стих 7

Но что для меня. Преимуществом это было до познания Христа. Ибо только неведение Христа заставляет нас превозноситься пустым самоупованием. Поэтому, где мы видим похвальбу собственной добродетелью, превозношение и гордыню, будем знать, что там не познали Христа. Наоборот, как только Христос просвещает человека, сразу же исчезает и обесценивается все, что прежде слепило нам очи ложным блеском. Итак, то, что до сих пор было для Павла преимуществом, а скорее – казалось ему таковым, после духовного просвещения он признал ущербом. Почему именно ущербом? Потому что это препятствовало ему придти ко Христу. Что может быть вреднее вещи, мешающей нам принять Христа? Здесь, прежде всего, имеется в виду собственная праведность. Ведь нас допустят ко Христу только голыми и лишенными собственной праведности. Итак, Павел признал: эта праведность была самой вредной вещью, отстранявшей его от Христа.

стих 8

Да и все. Он хочет сказать, что тверд в своем суждении. Ведь часто бывает, что вначале нас захватывает нечто новое, и мы забываем обо всем прочем, а после сожалеем об этом увлечении. Посему Павел, сказав, что отрекся от любых преград ради обладания Христом, добавляет: его решение остается неизменным.

Превосходства познания. Павел превозносит Евангелие перед всеми иными обманчивыми убеждениями. Ведь многое кажется превосходным. Но познание Христово высотой своей превосходит все, по сравнению с ним все достойно презрения. Итак, утвердимся в мысли, сколь сильно ценится познание одного лишь Христа. Называя же Христа своим Господом, Павел тем самым выражает глубину собственных чувств.

Я от всего отказался. Павел добавляет кое-что еще. По крайней мере, говорит более выразительно. Сравнение заимствовано от мореплавателей, которые в опасности кораблекрушения бросают за борт все и, разгрузив корабль, благополучно добираются до порта. Итак, Павел предпочитает лишиться всего, что имеет, но не отказываться от Христа. Но, спрашивается: разве необходимо отказаться от богатства, почестей и внешней праведности, чтобы стать причастниками Христа? Ведь все это – дары Божии, сами по себе достойные уважения. Отвечаю: апостол говорит здесь не о самих вещах, а об их ценности. Верно, что царство небесное похоже на драгоценную жемчужину, за которую всякий должен без колебаний продать все остальное. Но одно дело – сами вещи, иное – их ценность. Павел не считает нужным отречься от своего колена и родства с Авраамом и стать безродным, дабы быть христианином. Он отрицает лишь упование на родство. Он не должен из чистого стать распутным, из трезвенного необузданным, из основательного развязным; он должен отречься от ложного убеждения в собственной праведности, отринув его прочь. Так же и мы, ведя речь о праведности по вере, не возражаем против самих добрых дел. Мы выступаем против качества, которое им приписывают софисты, заявляя, что человек ими оправдывается. Итак, Павел отрекся не от дел, но от ранее его надмевавшего ложного упования на дела. Что же касается богатства и почестей, то, освободившись от привязанности к ним, мы будем готовы всегда их отринуть, как только потребует Господь. Так и должно быть. Нет необходимости становиться бедным, чтобы стать христианином. Но если Господь захочет, надлежит быть готовым и к бедности. Наконец, христианам не подобает иметь что-либо вне Христа. Вне же Него – все, что препятствует нам хвалиться одним Христом, и мешает Ему царствовать в нас.

Почитаю за сор. Здесь Павел не только на словах, но и на деле усиливает смысл сказанного. Ведь те, кто бросает в море груз и потому спасается, вовсе не презирают богатство. Но, предпочтя бедную и несчастную жизнь смерти со всем своим имуществом, они бросают его – хотя и с душевной скорбью, – а избавившись опасности, оплакивает потерю. Павел же, напротив, утверждает, что не только оставил ценимое ранее, но что это ценное стало для него как бы пометом, обратилось в грязь, подобно вещам, вызывающим отвращение. Златоуст переводит это слово как «мякина». Грамматикиσκύβαλον считают за κυσίβαλον – то, что бросают псам. Действительно, все, что вне Христа, должно заслуженно казаться нам мерзким, поскольку оно – поношение в глазах Бога. Оно справедливо кажется таковым, будучи на деле только пустым вымыслом.

Чтобы приобрести Христа. Здесь Павел намекает, что Христа можно приобрести только отказавшись от всего собственного. Ибо Он хочет, чтобы мы богатели только Его благодатью. Он один желает быть нашим блаженством. Каким же образом надо отказаться, об этом сказано ранее, а именно: ничто не должно уводить нас от упования на одного Христа. Если же Павел со всей своей невинностью и целомудрием не усомнился счесть за сор собственную праведность, то, что говорят современные фарисеи, которые, запятнав себя всеми пороками, не стыдятся противопоставлять Христу собственные заслуги?

стих 9

И найтись в Нем. Глагол стоит в пассивном залоге. Посему все другие переводят: «чтобы я нашелся». Но они упускают из виду контекст. Словно здесь нет никакого ударения. Если прочесть в пассивном залоге, то подразумевается антитезис. Павел был погибшим, прежде чем нашелся во Христе. Как и богатый торговец, чей корабль был нагружен товарами, после кораблекрушения кажется убитым горем. Сюда относится пословица: «я погиб бы, если бы не погиб». Но глагол εύρίσκομαι, по форме пассивный, имеет смысл активного и означает возвращение того, от чего добровольно отказались. Это на многих примерах показал Будей, посему я не усомнюсь отойти здесь от общего мнения. Ведь тогда смысл будет полнее, а учение – обильнее. Павел отказался от всего, что имел, дабы обрести возмещение во Христе. И этот смысл лучше подходит к слову «приобрести», означая вовсе не малую и не обычную выгоду. Ведь Христос содержит в Себе все. Действительно, мы не теряем ничего, приходя ко Христу нагими и опустошенными. Мы начинаем воистину обладать тем, что ранее ложно себе приписывали. Итак, в этом случае Павел лучше выражает мысль о том, сколь велики сокровища Христовы, поскольку в Нем мы обретаем и получаем все.

Не со своею праведностью. Замечательное место для того, кто хочет видеть точное определение праведности по вере и узнать ее истинную природу. Павел сравнивает между собой две праведности. Одну он зовет свойственной человеку, называя ее также праведностью закона, а другую производит от Бога, говоря, что она достигается верою и состоит в вере Христовой. Павел противопоставляет их настолько, что, по его словам, они не могут существовать вместе. Итак, надо отметить две вещи. Первое: надо отказаться и отречься от праведности по закону, чтобы оказаться праведным по вере. Второе: праведность по вере происходит от Бога, а не принадлежит человеку. По этим двум пунктам у нас имеется сегодня большой спор с папистами. Они не признают, что праведность по вере полностью происходит от Бога, но часть ее приписывают человеку. Они смешивают эти два вида праведности, словно одна из них не устраняет другую. Итак, надлежит тщательно взвесить слова Павла. Каждое из них имеет огромный вес. Он отрицает, что у верующих есть собственная праведность. Но нельзя отрицать, что, существуй праведность по делам, она заслуженно называлась бы нашей. Значит, он совершенно не оставляет места для праведности по делам. Причина, по которой он зовет ее праведностью закона, объяснена в Romans 10:5. А именно, закон гласит: кто сотворит сие, будет от этого жить. Итак, закон объявляет праведным человека, исходя из его дел. И необоснованна клевета папистов, что это якобы надо относить к внешним обрядам. Во-первых, глупо считать, что Павел был праведен только благодаря обрядам. Затем, он противопоставляет две праведности на том основании, что одна принадлежит человеку, а вторая – Богу. Одну он зовет наградою за дела, а другую – незаслуженным даром Божиим. Таким образом, людскую заслугу он в целом противопоставляет Христовой благодати. Ведь закон предлагает дела, а вера преподносит Богу нагого человека, дабы облечь его в Христову праведность. Павел утверждает, что праведность по вере происходит от Бога. И не только потому, что вера – дар Божий, но потому что Бог оправдывает нас по Своей благости, и потому что дарованную Им праведность мы принимаем верою.

стих 10

Чтобы познать Его. Павел описывает силу и природу веры. Она есть познание Христа, причем не голое и смутное, а воспринимающее силу Его воскресения. Воскресение Павел считает здесь завершением искупления. Ибо оно одолевает саму смерть. Однако недостаточно признавать Христа распятым и воскресшим из мертвых, если также не принять плод Его воскресения. Речь здесь идет о его действенности. Христос лишь тогда познается правильно, когда мы чувствуем, что значат Его смерть и воскресение, и каковы их действенность в нас самих. Здесь предлагается все: умилостивление, упразднение греха, избавление от вины, удовлетворение, победа над смертью, обретение праведности, надежда на блаженное бессмертие.

Участие в страданиях Его. Сказав о незаслуженной праведности, которую мы черпаем верою от воскресения Христова, Павел говорит теперь о благочестивых упражнениях, дабы не казалось, что он вводит праздную веру, не порождающую последствий в жизни человека. Он имеет в виду следующее: Господь желает, чтобы мы упражняли себя именно этими занятиями, а вовсе не выхолощенными обрядами, вводимыми лже-апостолами. Итак, тот, кто верою стал причастником всех Христовых благ, пусть узнает о предложенном ему статусе: вся его жизнь должна уподобиться Христовой смерти. Кроме того, имеется двойное общение и участие в смерти Христовой. Одна – внутренняя, которую Писание зовет умерщвлением плоти, или распятием ветхого человека. И о которой Павел рассказывает в шестой главе Послания к Римлянам. И другая – внешняя, называемая умерщвлением внешнего человека. Она состоит в претерпевании креста, о котором повествует восьмая глава того же послания, а также, если не ошибаюсь, и настоящая глава. Ведь нам, когда мы постигнем силу воскресения, будет предложен распятый Христос, дабы следовать за Ним через скорби и тяготы. Посему и говорится явно о воскресении умерших, дабы мы знали: прежде чем ожить, надлежит умереть. Вот о чем должны постоянно думать верные, покуда странствуют по этой земле. Вот великое утешение: во всех скорбях мы – причастники креста Христова, если одновременно являемся Его членами. Дабы через скорби нам открылся путь к вечному блаженству. Как и в другом месте (2 Timothy 2:11) сказано: если умираем вместе с Ним, то и жить будем вместе. Если страдаем вместе, то будем вместе и царствовать. Итак, всем нам надлежит готовиться к тому, чтобы вся наша жизнь была лишь образом смерти, покуда не придет сама смерть. Как и жизнь Христова есть не что иное, как прелюдия смерти. Но мы наслаждаемся и тем утешением, что цель наша – вечное блаженство. Ибо смерть Христова соединена с воскресением. Посему Павел говорит, что стал причастником Его смерти, дабы придти ко славе воскресения. Слова «если как-то» выражают не сомнение, но трудность, возникающую при попытке стряхнуть с себя леность. Ибо нелегкая брань – сражаться со столькими и столь сильными препятствиями.

стих 12

Не потому, чтобы. Павел увещевает филиппийцев не мыслить ни о чем, кроме Христа, не думать и не требовать ничего другого, не предаваться никаким прочим помыслам. Ввиду этого весьма значимы слова о том, что даже он, отрекшись от всех препятствий, еще не достиг цели. Посему постоянно стремится и рвется вперед. Сколь больше подобало поступать так филиппийцам, которые в то время далеко отставали от Павла! Но спрашивается: почему Павел говорит, что еще не достиг? Ведь, привившись верою к телу Христову, мы тут же входим в царство Божие. Как сказано в Esther 2:6: в надежде мы уже царствуем на небесах. Отвечаю: наше спасение пока состоит в надежде. Наследие абсолютно гарантировано, но мы еще не обладаем им на деле. Хотя здесь Павел имеет в виду другое, а именно: продвижение в вере и умерщвлении плоти. Он уже сказал, что стремится к воскресению мертвых через участие в кресте Христовом. И добавляет, что еще его не достиг. Почему? Он не достиг полного участия в страданиях Христовых, не полностью вкусил силу воскресения, не познал Христа совершенным образом. Итак, своим примером он увещевает к продвижению вперед. Познание Христово столь трудно, что даже занимающиеся только им одним не достигнут совершенства, покуда живут земной жизнью. И это не противоречит учению Павла. Ведь он получил столько, сколько было достаточно для исполнения служения. И, однако, ему, божественному учителю всех, еще надлежало учиться смирять самого себя.

Как достиг. Павел вставляет эту фразу в качестве пояснения, дабы все свое приписать божественной благодати. Не имеет значения, прочесть ли «как», или «насколько». Ибо смысл остается тем же: Христос достиг Павла, дабы Павел достиг Христа. То есть, он действует лишь по внушению Христа и под Его водительством. Я же, поскольку здесь имелся выбор, перевел так, чтобы было яснее читателям.

стих 13

Не почитаю себя достигшим. Павел не ставит здесь под вопрос веру в свое спасение, словно в ней сомневается. Он повторяет сказанное прежде: продолжая преуспевать, он стремится вперед, поскольку еще не достиг цели своего призвания. Он тут же показывает, что нацелен лишь на это, добавляя, что оставляет прочее за спиной. Павел сравнивает нашу жизнь с ристалищем, и Бог Сам определяет, сколько нам предстоит пробежать. Как не принесет пользы беглецу бегство из заточения, если он при этом не доберется до конечного пристанища, так и нам положено совершать марафон призвания вплоть до самой смерти. И нельзя останавливаться, покуда мы не достигнем желаемого. Кроме того, бегуну указывают дорожку, дабы он не истощал себя, отклоняясь в разные стороны. И нам так же уготована цель, куда следует направить бег. Так что Бог не стерпит нашего блуждания. В-третьих, как бегуну надлежит быть целенаправленным и не медлить на пути, но, одолевая все препятствия, продолжать свой бег, так и нам надо остерегаться привязываться к чему-то отвлекающему. Скорее, следует стараться, отрешившись от всех помех, все усердие направлять только к призванию Божию. И Павел говорит о всех трех вещах вместе. Сказав: я стремлюсь лишь вперед, забывая о предыдущем, – Павел выражает настойчивость, исключающую любые отвлечения. Говоря же, что преследует одну цель, показывает, что не блуждает на своем пути.

Забывая заднее. Павел намекает на бегунов, не отводящих взор от цели, дабы не замедлять бег. Они не оглядываются назад, обозревая проделанный путь, но спешат прямо к финишу. Павел учит, что не думает о том, кем был раньше и чем занимался. Но лишь стремится к уготованной цели, и с таким пылом, будто несется туда, протянув руки. Ибо такая метафора содержится в употребленном им причастии. Если кто возразит, что воспоминание о прошлой жизни полезно для нашего подстегивания, поскольку уже данная благодать усиливает надежду, а прошлые грехи учат исправлять жизнь к лучшему, отвечу так: подобные помышления не обращают взор назад, но, скорее, помогают бежать и лучше различать цель. Павел осуждает здесь лишь помыслы, снижающие или устраняющие пыл. Например, если кто беспокоится об оставленном состоянии, то не может полностью усердствовать в беге. Таковы помышления, от которых велит отвращаться Павел, если человек желает серьезно следовать призванию Христову. Поскольку же здесь говорится о старании, усердии, беге, то дабы кто не подумал, что спасение заключено в них и не приписывал усердию людей приходящее к ним извне, Павел, указывая на причину всего этого, добавляет: во Христе Иисусе.

стих 15

Кто из вас совершен. Дабы кто по привычке не понял его так, что он обучает начаткам младенцев во Христе, Павел заявляет, что это – правило, которому обязаны следовать все. Правило состоит в том, чтобы отречься от упования на все прочее и хвалиться только праведностью Христовой, чтобы, отложив в сторону все, стремиться к участию в Его страданиях, приводящих нас к блаженному воскресению. Где же тогда состояние совершенства, воображаемое монахами? Где тогда это месиво всевозможных выдумок? Где тогда папство, которое не что иное, как воображаемое совершенство, не имеющее ничего общего с правилом Павла? Действительно, понявший сказанное Павлом ясно осознает: все, чему учат в папстве о праведности и спасении, – куча зловонного навоза.

О чем иначе мыслите. Павел старается смирить филиппийцев, и с одинаковым усердием одновременно внушает им благую надежду. Он увещевает их не надмеваться в своем невежестве, но и велит быть благодушными, говоря об ожидании дальнейшего откровения Божия. Мы знаем, сколь мешает истине наше упорство. Лучшая подготовка к обучению состоит в том, чтобы не льстить себе в собственных заблуждениях. Посему Павел молчаливо намекает на то, что, если мы еще не достигли желаемого, надо дать место откровению Божию. И, уча продвигаться постепенно, воодушевляет филиппийцев, дабы те не ослабли в середине пути. Хотя одновременно Павел утверждает несомненность своего учения, говоря, что другим, с ним несогласным, неведомое сейчас будет открыто в будущем. Он как бы говорит: в свое время Господь покажет вам, что сказанное мною – совершенное правило мудрости и правильной жизни. Никто не мог бы так говорить, если бы ему не была твердо известна истинность своих слов. Между тем, научимся здесь и тому, что надо до времени терпеть невежество немощных братьев и прощать их, если им не сразу дано полностью согласиться с нами. Павел уверен в истинности своего учения, однако же дает время и тем, кто еще не мог принять сказанного, и не отказывается из-за этого считать их братьями. Лишь бы они остерегались потакать себе в заблуждениях. Латинские кодексы ставят слово «откроет» в прошедшем времени, но я отбросил сей перевод как нелепый и совершенно не согласный с контекстом.

стих 16

Впрочем. В разделении фразы разногласят даже греческие кодексы. В некоторых есть два отдельных предложения. Если такое разделение принять, мы получим смысл, приведенный Эразмом. Я же больше склоняюсь к другому чтению. Павел ободряет филиппийцев подражать себе, дабы они достигли того же, что и он, а именно: мыслить одно и то же и следовать одному правилу. Где царит искреннее чувство, каковое царило и в Павле, легко достичь святого и благочестивого согласия. Поскольку же филиппийцы еще не осознали истинного совершенства, чтобы стремиться к нему, Павел велит им подражать себе, то есть – с чистой совестью искать Бога, ничего не приписывать себе, спокойно покорить свой разум Христу. Ведь в подражании Павлу содержатся все добродетели: правое рвение, страх Господень, скромность, самоотречение, обучаемость, любовь и стремление к согласию. Одновременно апостол велит филиппийцам подражать друг другу, то есть, всем быть одного мнения, одного образа мыслей. Признаком совершенства, к которому Павел их приглашает, является единомыслие и следование одному стандарту. Но прежде Павел указывает на учение, с которым следует соглашаться, и правило, с которым надо сообразовываться.

стих 17

Смотрите на тех. Апостол имеет в виду, что дело филиппийцев, кого выбирать для подражания, лишь бы они сообразовывались с чистотою, которую в нем видят. Этим он устраняет всякое подозрение в самомнении, ибо приверженный себе избегает сравнения с другими. Одновременно Павел учит, что нельзя неразборчиво подражать всем. Об этом он яснее говорит дальше.

стих 18

Ибо многие. На мой взгляд, это предложение довольно простое. Многие живут, помышляя о земном. Павел хочет сказать, что много тех, кто пресмыкается по земле, не думая о силе царства Божия. Он приводит признаки, по которым можно отличить таковых. О них мы поговорим дальше. Некоторые под земным понимают обряды и внешние мирские стихии, заставляющие забыть истинное благочестие. Но я скорее отношу сказанное к плотским чувствам. Невозрожденные Духом Божиим мыслят только о земном. Это станет яснее из последующего. Ведь здесь показывается их зависть: желая почестей, покоя и выгоды лишь самим себе, они небрегут созиданием Церкви.

Я часто говорил вам. Павел показывает, что не без причины увещевал филиппийцев. Теперь он старается в послании напомнить им то, что прежде говорил, присутствуя лично. Его слезы доказывают, что Павел говорит не из ненависти к людям, не из зависти, не из желания проклясть. Им движет не превозношение собственным достоинством, но благочестивое рвение. Павел видит, что подобные люди несчастным образом губят Церковь. Так же подобает думать и нам: когда мы видим, что пастырская должность занята негодными людьми, то должны воздыхать и, по крайне мере, с плачем говорить о том, сколь опечалены мы церковной бедою. Также полезно отметить, о ком именно говорит Павел. Не об открытых врагах, явно желающих извратить учение, а о притворщиках и проходимцах, умаляющих силу Евангелия ради амбиций и собственного чрева. Действительно, порой вредят больше те, кто, ища своего, ослабляет силу служения, чем те, кто открыто нападает на Христа. Итак, не следует их щадить, но всегда, когда будет полезным, надо указывать на таких пальцем. Пусть они сколько угодно жалуются на наше недружелюбие, все равно они не смогут воспретить нам следовать примеру Павла.

Враги креста Христова. Одни толкуют крест как все таинство искупления и считают, что, проповедуя закон, они уничижали благодеяние Христовой смерти. Другие толкуют так, что они избегали креста и не хотели ради Христа подвергаться опасностям. Я понимаю фразу в общем смысле: притворяясь друзьями, эти люди были злейшими врагами Евангелия. Для Павла весьма привычно означать крестом всю евангельскую проповедь. Ведь в другом месте он говорит: кто во Христе, тот – новая тварь (2 Corinthians 5:17).

стих 19

Их конец – погибель. Это он добавляет, чтобы филиппийцы, устрашившись опасности, бдели еще прилежнее и не вовлекали себя в их гибельные дела. Ведь такие проходимцы показухой и разными уловками часто затмевают очи простецов, заставляя предпочитать себя даже лучшим пастырям. Апостол с полной уверенностью заявляет, что слава, коей они ныне надмеваются, в будущем обратится для них в позор.

Бог – чрево. Павел отрицает, что эти люди настаивают на обрезании и обрядах ради ревности к закону. Они делают это ради угождения людям, дабы жить спокойно и припеваючи. Они видели, как иудеи с дикой свирепостью набрасывались на Павла и ему подобных, и что Христа нельзя проповедовать правильно, не возбуждая к себе такую же ненависть. Посему ради собственного удобства и безопасности они примешивали к учению искажения, смягчающие неприязнь других.

стих 20

Наше же жительство. Это высказывание низвергает всякую пустую помпу, на которую обычно претендуют лжепроповедники. Павел сводит на нет их усилия, ибо, пресмыкаясь по земле, они не взирают на небо. Он учит, что кроме духовного царства Божия все остальное – ничто, поскольку верующие должны жить в этом мире небесной жизнью. Он как бы говорит: они помышляют о земном, и посему нам надлежит отойти от них. Ведь наше жительство на небесах. Здесь мы перемешаны с неверующими и лицемерами. Больше того, в житнице Господней мякина преобладает над пшеницей. Мы подвержены общим тяготам земной жизни, нам необходима пища, питие и прочие нужные вещи. Но умом и чувством нам надлежит прибывать на небе. Нам надлежит мимоходом прожить эту жизнь и быть мертвыми для мира, дабы Христос жил в нас, и мы жили для Него. Данное место – источник многочисленных поучений, которые каждый легко может отсюда вывести.

Откуда мы. Из связи, которую мы имеем со Христом, Павел доказывает наше небесное отечество. Ведь членам не подобает отделяться от своего Главы. Поскольку же Христос на небе, чтобы прилепиться к Нему, надо жить душою вне этого мира. Где сокровище наше, там и сердце наше. Христос, наше блаженство и слава, – на небесах. Так пусть и души наши обитают вместе с Ним в вышине. Павел прямо зовет Христа Спасителем. Ведь откуда приходит к нам спасение? Оттого, что Спаситель Христос приходит к нам с неба. Итак, глупо нам быть погруженными в земное.

Имя «Спаситель» отвечает контексту данного отрывка. Мы потому зовемся пребывающими душою на небесах, что только оттуда сияет нам надежда на спасение. Пришествие Христа будет ужасно для нечестивых, и, скорее, отвращает их души от неба, нежели привлекает к нему. Ведь они знают, что Он придет к ним в качестве судьи, и по мере сил бегут от Него прочь. Из этих слов Павла благочестивые души черпают сладчайшее утешение, и слышат, как желанно Христово пришествие, предвещающее им спасение. Наоборот, надежным признаком неверия является дрожь при одном упоминании об этом приходе. Смотри восьмую главу Послания к Римлянам. Впрочем, поскольку иные увлекаются пустыми мечтами, Павел хочет, чтобы верующие довольствовались одним Христом. Кроме того, вынесем из данного места, что о Христе нельзя помышлять ничего земного и низкого. Ибо Павел велит искать Его, взирая на небо. Те же, кто тонко рассуждает о том, что Христос не заперт и не заключен в каком-либо уголке неба, чтобы доказать, будто Его тело присутствует везде, наполняя небо и землю, хотя и говорят некоторую правду, но далеко не всю. Ведь было бы дерзким и глупым подниматься над небесами и приписывать Христу положение там или тут, сидение или хождение. Но так же будет глупым и опасным безумием в плотском помышлении низвергать Его с неба и искать на земле. Итак, устремим к небу наши сердца, дабы пребывать с Господом.

стих 21

Который уничиженное. Этим доводом Павел еще больше побуждает филиппийцев вознести души к небу и полностью прилепиться ко Христу. Ведь наше тело является не постоянной обителью, но тленным жилищем, имеющим обратиться в ничто. Затем, скольким бедам оно подвержено, скольким постыдным немощам покорено! Так что его можно заслуженно называть презренным и постыдным. Откуда же ожидать его обновления? С небес, во время пришествия Христова. Итак, всем нашим существом мы должны воздыхать по небесам. Нынешнее уничижение тела мы видим как в жизни, так и, особенно, в смерти. Слава же, которая будет у него, преображенного сообразно телу Христову, воистину неизреченна. Ведь если ученики не вынесли даже малого вкушения этой славы во время преображения Господня, кто из нас может помыслить о ее полноте? Теперь же будем довольны свидетельством нашего усыновления, ведь в будущем мы обязательно познаем богатство наследия, когда обретем его.

Силою. Поскольку воскресение больше всего невероятно, больше всего несогласно с плотским разумом, Павел указывает нам на бесконечную силу Божию, устраняющую всякие сомнения. Неверие же рождается оттого, что мы измеряем эту вещь собственными узкими мерками. Он упоминает не только о силе, но и о действенности. Последняя есть ее результат, как говорят, – сила, проявившая себя в действии. Если подумать о том, что Бог, создавший все из ничего, может повелевать землею, морем и другими элементами, дабы они вернули хранимый в них залог, души тут же получают твердую надежду, пробуждаются к духовному созерцанию воскресения. Но также полезно отметить, что право и власть воскрешать умерших, и вообще совершать все по своей воле, приписано здесь Христу. И в этом свойстве блестяще проявляется Его божественное величие. Больше того, отсюда мы выводим, что именно Он сотворил мир. Поскольку покорять себе все принадлежит одному Творцу.