Bible Commentaries
2 Коринфянам 1

Introduction

стих 1

Павел ... Апостол. Почему Павел пишет о своем апостольстве, и почему добавляет, что достиг такой чести по воле Божией, об этом смотри в предыдущем послании. Там сказано: надобно слушать лишь тех, кто послан от Бога и говорит от Его уст. Посему для утверждения чьего-либо авторитета необходимы две вещи: призвание и верность призванного в исполнении своего долга. И то, и другое отстаивает за собой Павел. То же самое делали и лжеапостолы. Но, присвоив себе чужое звание, они не смогли обмануть детей Божиих, ибо те легко обличили их в бесстыдстве. Так что не достаточно одного имени, если нет самой истины. И всякий претендующий на имя апостола пусть покажет себя таковым на деле.

Церкви Божией ... со всеми святыми. Всегда стоит обращать внимание на следующее: Павел признавал Церковью сообщество, где находилось много нечестивых. Ибо пороки отдельных людей не мешают Церкви считаться таковою, если та обладает признаками истинной религии. Но что апостол имеет в виду, говоря: «со всеми святыми»? Разве эти святые находились вне Церкви? Отвечаю: эти слова относятся к верующим, рассеянным тут и там, в разных местах этой провинции. Вероятно, в то смутное время, когда повсюду свирепствовали враги Христовы, многие находились в рассеянии и не могли составлять священных собраний.

стих 3

Благословен Бог. Павел начинает (как уже было сказано) с благодарения Богу. Отчасти, чтобы проповедать Его благость, отчасти, чтобы своим примером воодушевить коринфян к мужественному перенесению гонений, а отчасти, дабы благочестивой похвалою вознестись над злобными поношениями лжеапостолов. Ибо извращенность мира состоит в том, что он поносит мучеников, которых должен принимать с восхищением. Он находит повод для ругательств в самых величественных делах благочестивых людей. «Благословен Бог», – говорит Павел. Почему? Который утешает нас. Здесь относительное местоимение поставлено вместо причинного союза. Апостол мужественно и воодушевленно перенес свои тяготы. Эту стойкость он приписывает Богу, поскольку не пал духом, подкрепленный именно Его утешением. Он зовет Бога «Отцом Господа нашего Иисуса Христа», и не без причины. Ведь речь здесь идет о благодеяниях. А там, где нет Христа, нет никаких божественных благодеяний. Наоборот, где присутствует Христос, Которым именуется всякое родство на небе и на земле, там имеются все милости и утешения Божии, а также та отеческая любовь, из которой, как из источника, проистекает все остальное.

стих 4

Чтобы и мы могли утешать. Подобно тому, как апостол оправдал свои скорби от поношений и левых слухов, одновременно он убеждает коринфян, что небесное утешение сделало его победителем именно для их блага и пользы. Дабы коринфяне воодушевились к соучастию в терпении, а не надменно презрели его духовную брань. Кроме того, апостол жил не для себя, а для Церкви. Поэтому всякую благодать, дарованную ему Богом, он считал данной не ему одному, но и для помощи остальным. Действительно, Господь, благотворя нам, Своим примером приглашает нас быть щедрыми к нашим ближним. Посему не следует заглушать свои духовные богатства. И пусть всякий передает другим то, что воспринял сам. Особенно это относится к служителям слова. Однако имеет отношение и к другим, смотря по дарам каждого. Так Павел признает, что поддержан божественным утешением, дабы и самому оказаться способным утешать других.

стих 5

Ибо по мере, как умножаются. Это предложение можно истолковать двояким образом. В активном и пассивном смысле. Первый смысл таков: чем больше упражняюсь я разными скорбями, тем больше обретаю способность утешать других. Но мне больше нравится пассивный смысл: по мере наших скорбей Бог также умножает и Свои утешения. Давид свидетельствует, что с ним происходило то же самое (Пс.93:19): ради множества скорбей моих во мне, утешения Твои увеселили душу мою. Но в словах Павла содержится более полное учение. Ведь он называет скорби благочестивых страданиями Христовыми. Как и в другом месте говорит (Colossians 1:24), что он в теле своем восполняет недостаток скорбей Христовых. Ибо тяготы и невзгоды этой жизни общи и для добрых, и для злых. Но, выпадая нечестивым, они служат знаками божественного проклятия. Они проистекают из их грехов, и в них не видно ничего, кроме гнева Божия и участия в грехопадении Адама, способном лишь ввергнуть душу в отчаяние. Верные же тем временем уподобляются Христу и несут в своей плоти Его умерщвление, дабы и жизнь Христова когда-нибудь в них проявилась. Я говорю о скорбях, которые они несут из-за свидетельства Христова. Ведь, хотя розги Господни, наказующие их за грехи, всегда для них спасительны, они лишь тогда зовутся участниками Христовых страданий, когда терпят из-за исповедания Его имени. Как сказано в четвертой главе, тринадцатом стихе Первого Послания Петра. Итак, Павел хочет сказать, что Бог постоянно помогал ему в скорбях, и, дабы зло не тяготило его чрезмерно, немощь его подкреплялась Христовым утешением.

стих 6

Скорбим ли мы. Поскольку перед словами «надежда наша о вас тверда», вставлена связка, Эразм думает, что здесь подразумевается еще одно слово, относящееся к фразе «для вашего утешения и спасения». Текст будет звучать так: скорбим ли мы, это происходит для вашего утешения. Но мне кажется более вероятным, что связка означает здесь другое: «таким же образом» или «тем и другим способом». Павел уже сказал, что принял утешение, дабы передать его другим. Теперь он идет дальше, говоря, что твердо надеется: в его утешении будут участвовать коринфяне. Добавь к этому, что древнейшие греческие кодексы слова «и надежда наша о вас тверда» помещают сразу же за первой фразой. Подобное чтение устраняет двусмысленность. Ибо то, что помещено в середине, должно относиться как к предыдущему, так и к последующему. Хотя, если кто-то захочет выстроить законченные предложения из каждой фразы, добавляя лишнее слово, это не принесет большого вреда. И смысл совершенно не изменится. Ведь, читая в одном контексте, эти фразы надо понимать так: апостол тяготится и утешается ради пользы коринфян. Посему у него имеется надежда, что они станут участниками того же утешения, которое выпало и ему. Однако я последовал тому, что считаю более подходящим.

Кроме того, следует отметить, что скорби означают здесь не только внешние, но и душевные тяготы. Так что слово παρακαλέΐσθαι относится к противоположному понятию. Апостол хочет сказать, что душа человека от ощущения скорби тяготится печалью. То, что мы переводим как «утешение», по-гречески звучит παρακλησις. Это слово также означает ободрение. Однако, если разуметь тот вид утешения, когда людские души восстают от сетований и воздыханий, то и тогда мысль Павла будет правильно понята. Например: сам Павел отчаялся бы и пал под грузом стольких скорбей, если бы Бог не воздвиг его Своим утешением и не вернул ему мужество. Таким вот образом коринфяне ободряются и укрепляются его страданиями – утешаются его примером.

Теперь подведем краткий итог. Поскольку Павел видел, что его скорби многим дали повод для презрения, то, избавляя коринфян от заблуждения, вначале показывает: они должны ценить его хотя бы потому, что получают от него пользу. Затем, он делает их соучастниками себе, дабы страдания его они сочли в какой-то мере своими. Он как бы говорит: терплю ли я страдания, получаю ли утешение, – все это для вашего же блага; действительно, я надеюсь, что в будущем вы насладитесь полученной от этого пользой. Ибо скорби и утешения Павла были таковы, что могли принести назидание коринфянам, если бы они сами не лишили себя их плода. Итак, Павел свидетельствует: он уверен по поводу коринфян и надеется, что не напрасно скорбел и утешался ради их спасения. Лжеапостолы стремились все происходящее с Павлом сделать поводом для презрения. Если бы они достигли желаемого, скорби, перенесенные им ради спасения коринфян, оказались бы напрасными и бездейственными. И утешения, коими снабдил его Господь, ничего бы не принесли. Этим козням апостол противопоставляет упование: его скорби служат утешению верных. Ведь они, видя, как Павел добровольно подвергается стольким скорбям ради Евангелия, получают из этого повод для утешения. Хотя мы и говорим, что ради благовестия следует переносить скорби, нас смущает осознание собственной немощи, и мы не думаем, что справимся с такой ношей. Здесь нам и должны помочь примеры святых, способные нас воодушевить. Частное утешение Павла распространилось на всю Церковь. Верующие заключили, что Бог, поддержавший и укрепивший Павла в нужде, непременно поможет и им. Таким образом, и то, и другое способствовало их спасению. Это апостол и хочет сказать, замечая как бы в скобках, «которое совершается перенесением» и т.д. Данную фразу он добавляет ради пояснения, дабы коринфяне не подумали, что перенесенные им скорби к ним не относятся. Эразм переводит причастие ένεργουμένης в активном залоге, но здесь больше подходит пассивный смысл. Ведь Павел хотел только объяснить, каким образом все приключилось с ним ради спасения коринфян. Итак, он говорит, что страдал один, но его страдания способны содействовать их спасению. Не потому что они умилостивительны или являются жертвою за грехи, но потому что назидают коринфян, утверждая их в вере. Так что Павел соединяет утешение со спасением, как со способом его достижения.

стих 7

Зная, что вы. Хотя некоторые коринфяне увлеклись на время клеветою лжеапостолов, и думали о Павле менее почтительно, видя, как презренно обращается с ним мир, апостол и их соединяет с собой в скорбях и надежде на утешение. Не прибегая к прямому упреку, он исправляет их превратное и злое мнение о себе самом.

стих 8

Не хотим оставить вас, братия, в неведении. Апостол упоминает о многочисленности и трудности духовных битв, дабы из них ярче воссияла красота победы. Со времени отправки первого послания он подвергся многим опасностям и выдержал яростные удары судьбы. Вероятно, он имеет в виду ту историю, о которой рассказывает Лука в Acts 19:23. Там Лука не говорит прямо, что опасность была большой, но, упомянув о возмущении всего города, дает читателю вывести остальное. Ведь мы знаем, что влечет за собой народное восстание, как только ему позволяют вспыхнуть. Павел говорит, что сверх меры был отягчен подобным преследованием. И не только сверх меры, но и сверх сил, то есть, был не в состоянии нести этот груз. Эта метафора заимствована от носильщиков, падающих под непосильной ношей, или же от кораблей, тонущих из-за тяжести перевозимого груза. Павел говорит так не потому, что покорился страданиям, но потому что он чувствовал: силы оставили бы его, если бы Господь не придавал ему новой крепости.

Не надеялись остаться в живых. Иными словами: я думал, что с жизнью моей покончено, или же надежда на жизнь была весьма призрачной. Такое настроение обычно охватывает тех, кому не видится никакого выхода из трудностей. Итак, как же пламенный воин Христов, крепкий Его воитель лишился сил настолько, что ожидал скорой гибели? Причину упомянутой им скорби Павел относит к тому, что утратил надежду остаться в живых. Я уже говорил, что Павел меряет свои силы не помощью Божией, а ощущением собственных возможностей. Нет сомнения, что все человеческие силы покоряются страху смерти. Кроме того, святым необходимо испытывать упадок сил, дабы, узнав о своей немощи, научиться зависеть от одного Бога, о чем в дальнейшем и идет речь. Однако употребленное Павлом слово έξαπορεΐσθαι я предпочел перевести просто как «трепетное беспокойство». Не так, как Эразм, переведший его словом «отчаяние». Ведь Павел имеет в виду не что иное, как стесненность крайними обстоятельствами, когда не было оснований надеяться на сохранение собственной жизни.

стих 9

Имели приговор к смерти. Вместо того, чтобы сказать: мне неминуемо предстояло умереть, – он заимствует подобие от тех, кто осужден на смерть и ожидает лишь наступление ее часа. Однако Павел говорит, что приговор этот вынес себе сам. Павел хочет сказать, что приговорил себя к смерти в своем мнении, дабы не показалось, что он узнал об этом из божественного откровения. Этот приговор нечто большее, чем упомянутое им έξαπορεΐσθαι. Ведь одно дело отчаяться в сохранении жизни, а другое – верная смерть. Особо следует отметить указанную Павлом цель собственных страданий. Он попал в нужду для того, чтобы не уповать на себя. Я не согласен с мнением Златоуста, что сам апостол не нуждался в таком врачевстве, но предлагал себя в качестве примера другим. Ибо, как и эти другие, он был человеком, подверженным общим страданиям: не только холоду и жару, но и отчаянию, необдуманности и т.п. Я не говорю, что он постоянно страдал от этих пороков, но утверждаю, что они могли его беспокоить. И Бог своевременно дал ему врачевство, дабы подобные страсти не заползли в его душу. Посему здесь надобно отметить два момента. Во-первых, плотское самоупование столь живуче, что может исчезнуть лишь тогда, когда мы впадаем в полное отчаяние. Ведь плоть горделива и уступает, перестает буйствовать, только тогда, когда к этому вынуждается. И мы не придем к истинному смирению, покуда десница Божия не приведет нас к нему насильно. Во-вторых, остатки этой болезни пребывают даже в святых. Посему они часто доводятся до крайнего состояния, чтобы научиться смирению и отказаться от всякого самоупования. Больше того, корень зла в человеческой душе столь глубок, что даже совершеннейшие полностью не очищаются от него, доколе Бог не поставит их перед лицом смерти. Отсюда можно вывести, сколь неприятно Богу наше самоупование, если для его исправления Он подвергает нас опасности смерти.

Но на Бога, воскрешающего мертвых. Вначале нам надлежит умереть, дабы отрешиться от самоупования и, осознав свою немощь, ничего себе не приписывать. Но этого будет недостаточно, если не последовать дальше. Мы начинаем с отчаяния в самих себе, но только для того, чтобы потом надеяться на Бога. Мы падаем в самих себе, но только для того, чтобы быть воздвигнутыми Его силой. Итак, Павел, сведя на нет плотскую гордыню, заменяет ее постоянным упованием на Бога. Не на нас, – говорит он, – но на Бога. Следующий затем эпитет Павел приспосабливает к контексту своей речи. Так же он выражается и в Romans 4:17, где говорит об Аврааме. Ибо веровать в Бога, называющего не существующее как существующее, и надеяться на Бога, воскрешающего мертвых, означает то же, что и возлагать надежду на силу Божию, создающую из ничего Своих избранных и воскрешающую мертвецов. Итак, Павел говорит: он подвергся угрозе смерти, дабы лучше познать силу Божию, как бы воскресившую его из мертвых. Действительно, следуя порядку, Бог вначале познается творцом жизни, исходя из даруемой Им крепости. Но поскольку из-за нашей тупости свет жизни часто слепит нам глаза, для прихода к Богу необходима угроза смерти.

стих 10

От столь близкой смерти. Здесь Павел применяет к себе принцип, который в общем виде сформулировал раньше. И, проповедуя благодать Божию, свидетельствует, что не обманулся в своих ожиданиях. Ведь он был избавлен от смерти в ситуации воистину чрезвычайной. Что касается манеры речи, то употребленное преувеличение весьма обычно для Писания. Оно часто встречается и у пророков, и в псалмах. Его допускает и наша повседневная речь. А теперь пусть каждый приложит к себе то, что Павел применил лично к себе.

На Которого надеемся. Апостол и впредь обещает себе благодеяния Божии, которые часто ощущал на собственном опыте. Причем делает это вполне обдуманно. Ибо Господь, давая нам часть обещанного, велит надеяться получить и остальное. Больше того, сколько раз мы получали от Него благодать, столько же раз Он как бы клятвою подтверждал Свои обетования. Хотя Павел не сомневается в том, что Бог охотно ему поможет, он увещевает коринфян молиться за его спасение. Считая несомненным, что коринфяне будут за него молиться, он придает своим словам характер ободрения. Павел утверждает: коринфяне будут молиться не только ради долга, но и с надеждою получить просимое. Помогут мне, – говорит апостол, – также и ваши молитвы. Ибо Бог заповедал нам ходатайствовать друг за друга, и не хочет, чтобы ходатайство это оставалось бесплодным. Данное обстоятельство должно подбадривать нас, когда мы, находясь в стеснении, испрашиваем молитвы братьев, а также, когда сами молимся за них и упрашиваем. Ведь мы слышим: это не только угодно Богу, но полезно и нам. И то, что апостол просит заступничества братьев, вовсе не говорит об отсутствии у него уверенности. Он был уверен: Бог позаботится о его спасении, даже если все вокруг оставят его. Но одновременно Павел знал: Богу угодно, чтобы Церковь помогала ему своими молитвами. Он также слышал обетование о том, что подобная помощь будет законной. Итак, Павел хотел, чтобы братья молились за него, но не потому, что в противном случае лишился бы помощи, предназначенной ему Богом. Итак, смысл в том, что мы должны следовать Слову Божию. То есть – повиноваться Его заповедям и полагаться на обетования. Но так не поступают те, кто прибегает к ходатайству умерших. Ибо, не довольствуясь помощью, установленной Богом, они изобретают новый вид помощи, не подкрепленный свидетельством Писания. Все, что там сказано о взаимной молитве, не распространяется на умерших, но особо приурочено к живым. Следовательно, паписты поступают по-детски, злоупотребляя этими местами для поддержки своего суеверия.

стих 11

Дарованное нам. Поскольку в словах Павла имеется некоторая неясность, толкователи разногласят в отношении смысла. Я не буду тратить время на опровержение всех прочих толкований. Это и не нужно, если мы установим истинное и подлинное. Ранее Павел сказал: ему помогут молитвы коринфян. Теперь он говорит, что из этого последует еще один плод: более полное проявление божественной славы. Ибо все, что Бог мне дарует, как бы испрошенное многими, также через многих будет прославляться. Или же многие будут благодарить за меня Бога. Ведь, помогая мне, Он ответит на молитвы не одного, но многих людей. Поскольку же наш долг не оставлять без благодарности никакую божественную милость, особенно когда Он отвечает на наши молитвы, Его щедрость надлежит сопроводить благодарением. Так же заповедует делать и Псалом 49:14. И не только когда речь идет о нашем частном благе, но и когда просят за спасение Церкви или кого-либо из братьев.

Итак, когда мы молимся друг за друга и получаем просимое, слава Божия проявляется еще больше. Это происходит потому, что как частные, так и общественные благодеяния, на пользу всей Церкви, мы непременно сопровождаем благодарением. И в этом толковании нет ничего натянутого. Ведь то, что вставленный греческий артикль разделяет фразы «от многих лиц» и «дар, дарованный мне», вовсе не верно, ибо он часто ставится и между связанными частями предложения. Здесь артикль поставлен вместо противительной частицы. Ведь, хотя дар исходил от многих лиц, для Павла он являлся чем-то особенным. Далее понимать, как поступают некоторые, διά πολλών в среднем роде значит противоречить контексту. Однако можно спросить: почему Павел говорит о даре от многих лиц, а не от многих людей? Что он хочет сказать, употребив слово «лицо»? Отвечаю: оно означает то же, как если бы было сказано: в отношении многих. Ибо Павлу благодать была дарована так, чтобы от него передаться многим. И поскольку Бог имел в виду многих, Павел и говорит, что причиною были многие лица. То же, что некоторые греческие кодексы гласят ΰπερ ΰμών – «за вас», хотя и кажется далеким от замысла и контекста Павловых слов, легко может быть истолковано так: Бог для вашего спасения услышит ваши молитвы о спасении моем, и тогда от вашего имени многие возблагодарят Бога.

стих 12

Ибо похвала. Апостол говорит о причине того, почему его спасение должно быть угодно всем. Потому что он жил среди всех в простоте и искренности. Итак, он заслуженно должен быть дорог всем. Было бы бесчеловечно не заботиться о таком служителе Божием, столь долго и безупречно служившим благу Церкви. Павел как бы говорит: я так вел себя среди всех, что не удивительно, если все благочестивые меня одобряют и любят. И, пользуясь этим поводом, ради интересов своих адресатов, апостол начинает отстаивать собственную чистоту. Ведь не достаточно, когда тебя одобряют одни люди. Кроме того, Павла тяготили несправедливые и злые наветы, превратные и слепые нападки нечестивых. И он приводит в свидетели свою совесть, что означает призвать в свидетели Самого Бога и предоставить сказанное Его суду. Однако, как согласуется похвала Павла собственной чистотою с утверждением: кто хвалится, пусть хвалится в Господе? Кто столь чист, что смеет хвалиться этим перед лицом Божиим? Во-первых, Павел не противопоставляет себя Богу, словно имеет все это от себя как свое собственное. Кроме того, он не помещает в защищаемой им чистоте основание собственного спасения и не возлагает на нее упования. Наконец, он хвалится дарами Божиими так, что признает Бога единственным их дарителем и все относит к Нему. Эти три оговорки позволяют каждому благочестивому по праву хвалиться божественными благодеяниями. Нечестивые же не могут хвалиться в Боге, разве только лживо и превратно. Во-первых, мы относим к Богу все добро, которое имеем, ничего не присваивая себе. Затем, мы сохраняем в качестве основания то, что спасение состоит в одном лишь милосердии Божием. Наконец, мы полагаемся лишь на Самого Дарителя всех благ. В таком случае похвала любыми благодеяниями будет вполне благочестивой.

В простоте. Павел говорит о простоте Божией в том же смысле, в каком в Romans 3:23 говорит о Божией славе, а Иоанн в 12:43 упоминает о славе Божией и славе человеческой. Любящие людскую славу хотят казаться чем-то перед людьми или почитаться в людском мнении. Слава же Божия есть та, которой обладают перед Богом. Итак, Павел счел недостаточным сказать, что его искренность была очевидна людям. Он добавляет, что таким же был и в глазах Бога.Ε’ιλικρίνεια (которую я перевел как «чистота») – понятие ближайшее к чистоте. Она – открытая и искренняя манера действий, как бы открывающая другим сердце человека. И то, и другое противопоставляется хитрости и тайным намерениям.

Не по плотской мудрости. Здесь как бы содержится оговорка. Ибо то, что можно было пожелать, у него по собственному признанию отсутствовало. Но Павел добавляет: он наставлен благодатью Божией, превосходящей все прочее. Признаюсь, – говорит Павел, – я лишен плотской мудрости, но наделен силой Божией, и если кто ей не довольствуется, пусть преуменьшает мое апостольство. И если плотская мудрость ничего не значит, то у меня нет недостатка в справедливой похвале. Плотскою мудростью он зовет то, что претендует на мудрость вне Иисуса Христа. Смотри первую главу предыдущего послания, а также вторую. Итак, эту мудрость надо разуметь, исходя из благодати Божией, которая противопоставляется ей и всему, что есть высокого в человеческой природе и разуме, а также, исходя из даров Святого Духа, являющих силу Божию в немощи плоти.

Особенно же у вас. Не потому, что в других местах он был менее искренен. Но потому, что дольше прожил в Коринфе, дабы, не говоря о прочих причинах, явить там более яркий и очевидный пример своей верности. Павел упоминает об этом сознательно, как бы говоря: нет нужды привлекать свидетельства откуда-то еще. Ведь сами коринфяне – лучшие свидетели его искренности.

стих 13

И мы пишем вам. Здесь Павел косвенно попрекает лжеапостолов за нескромные притязания, которые, однако, не соответствовали действительности. Одновременно он отвечает на их клевету, дабы не сказали, будто он сам приписывает себе больше положенного. Апостол говорит: все, на что он словесно претендует, можно подтвердить делами. Причем, привлекая в свидетели самих коринфян. Кроме того, из-за двусмысленности слов это место было плохо переведено. ’Αναγινώσκειν по-гречески означает – то «читать», то «сознавать», аέπιγινώσκειν – то «познавать», то, как говорят латиняне, «признавать». Например, юристы говорят: признавать факт рождения. Те же примечания имеются и у Будея. Таким образомέπιγινώσκειν значит больше, чем άναγινώσκειν. Сознает тот, кто, по молчаливому согласию души, понимает истинность сказанного. Однако он этого не признает, то есть, не одобряет открытым согласием. А теперь обсудим слова Павла. Одни читают так: мы пишем вам не иное, как то, что вы читаете и признаете. Это, безусловно, весьма поверхностный, если не сказать, глупый смысл. То, как толкует Амвросий, – не только читаете, но и признаете, – также весьма далеко от мысли апостола. Предлагаемый же мною смысл весьма прост и сам собой вытекает из контекста. Читателям мешала понять его именно многозначность употребленного слова. Итог таков: Павел отрицает, что говорит нечто такое, чего бы не знали и не сознавали коринфяне. Более того, он пишет им именно то, что они сами могут засвидетельствовать. Сначала стоит слово «разумеете», поскольку они убедились в этом на собственном опыте, а потом «признаете», поскольку они вынуждены подписаться под истиной.

Надеюсь до конца. Поскольку коринфяне еще не полностью образумились, не могли по достоинству оценить его верность, но уже начали исправляться и отходить от превратного и злого суждения, Павел говорит, что надеется на счастливый для них исход. Вы уже признали меня отчасти, – говорит апостол. – Надеюсь, вы еще больше признаете то, каким я был среди вас, и как себя вел. Отсюда ясно видно, что он разумел под словом έπιγινώσκειν. Оно относится к моменту будущего вразумления. Вначале коринфяне твердо его признали, затем из-за кривых толков их суждение стало искаженным; и вот, наконец, к ним кое-как возвращается здравый рассудок.

стих 14

Будем вашею похвалою. Мы уже коротко сказали о том, каким образом святым позволительно хвалиться благодеяниями Божиими. Они должны полагаться на одного Бога, и не преследовать никакую иную цель. И такой же благочестивой была похвала Павла. Она заключалась в том, что своим служением Павел привел коринфян в послушание Христово. Похваление же коринфян состояло в том, что их основательно и точно научил столь великий апостол. А это выпадает далеко не всем. Такой способ похвалы со стороны людей не противоречит похвале в одном лишь Боге. Павел увещевает коринфян: им весьма подобает признавать в нем верного и непритворного слугу Христова. Ведь, если бы они отошли от него, то лишились бы собственной похвалы. Эти слова обличают легкомыслие тех, кто, чрезмерно доверяя завистникам и злодеям, добровольно лишает себя наивысшего хваления.

В день Господа. Я разумею под этим последний день, упраздняющий всю тленную славу мира. Итак, Павел хочет сказать: похвала, о которой он говорит, не суетна, подобно той, которая блистает среди людей. Она постоянна и вечна, потому что устоит в день Христов. Тогда Павел восторжествует о стольких своих победах, одержанных под водительством Христовым. Торжественно служением своим он приведет все народы под славное иго Христово. Коринфская же церковь восторжествует о том, что была основана и научена трудами столь великого апостола.

стих 15

И в этой уверенности. Дав надежду на скорый приход, Павел затем изменил намерение. И его извинение говорит о том, что такая перемена дала повод для клеветы. Говоря, что вознамерился придти, будучи в подобной уверенности, апостол косвенно перелагает вину на коринфян, которые своей неблагодарностью обманули его уверенность и неким образом преградили к себе доступ.

Вторично получили благодать. Первая благодать состояла в том, что все полгода он прилагал усилия, дабы обрести их для Господа. Вторая же состоит в том, чтобы своим приходом утвердить их в однажды принятой вере и побудить к возрастанию в ней святыми увещеваниями. Коринфяне же лишили себя этого, когда не пустили апостола. Итак, они сами наказали себя за свой грех. То же, что они приписывали Павлу, было неправдой. Далее, если кто-то вместе со Златоустом прочтет χαράν вместо χάριν, я не буду особо возражать. Но первое толкование много проще.

стих 17

Легкомысленно ли я поступил. Есть две вещи, лишающие успеха и надежности людские замыслы: или ежечасная смена последних, или чрезмерная самонадеянность самих замышляющих. Обещать и уверять в том, в чем скоро раскаешься – знак непостоянства. И Павел отрицает за собой подобный порок. Я не по легкомыслию, – говорит он, – не сдержал свое обещание. Он также отрицает, что руководствовался необдуманным самоупованием, – так я толкую фразу «думать по плоти». Ведь, как я сказал, людям свойственно дерзко и надменно думать о своих будущих действиях, словно они не зависят от провидения Божия и не подлежат его суду. Бог же, отмщая за подобное высокомерие, лишает успеха замыслы людей и часто выставляет их на посмешище. Фраза «по плоти» допускает и более широкое толкование. Она может включать все порочные помышления, не относящиеся к правильной цели. Таковы помышления, в коих царит самомнение, алчность, или какое-либо иное дурное чувство. Однако (на мой взгляд) здесь Павел говорит не об этом, но об одной лишь необдуманности, которая более чем свойственна намерениям обычных людей. Итак, думать по плоти – это не видеть в Боге своего вождя, но нестись вперед с дерзостью, которую Бог накажет и осмеет. И апостол, дабы очистить себя от таких подозрений, задает вопрос как бы от лица собственных противников. Откуда можно заключить, что нечестивые распространили о нем какую-то клевету.

Так что у меня «да, да». Некоторые связывают это предложение с предыдущим. Они толкуют слова так: в моей силе исполнить все, что я задумал. Подобно тому, как люди замышляют сделать все, что приходит им на ум, и планируют свой путь, хотя, как говорит Соломон (Proverbs 16:1), не могут обуздать даже собственного языка. Действительно, смысл как будто в том, что утвержденное однажды должно оставаться незыблемым, а отрицаемое – никогда не произойти. Так и Иаков в 5 главе своего Послания, ст.12: да будет ваше да, да; а ваше нет, нет; дабы вам не впасть в притворство. Кроме того, имея в виду вышесказанное, это хорошо соответствовало бы контексту. Ибо советоваться с плотью означает желать, чтобы все наши намерения были подобны пророчествам. Однако такому толкованию противоречат следующие затем слова: верен Бог и т.д. И когда Павел хочет сказать, что был постоянен в своей проповеди, он употребляет тот же самый оборот. Было бы абсурдным, если бы он считал пороком, что его да – это да, а нет – это нет, и одновременно записывал это себе в похвалу. Я знаю, что можно на это ответить, если хочется пуститься в утонченные рассуждения. Но мне по душе лишь то, что ясно и несомненно. Посему не сомневаюсь: Павел имел здесь в виду непостоянство, хотя по виду его слова и значат противоположное. Он хотел отклонить клевету, что обещает на словах одно, а делает другое. Так что двойное утверждение и отрицание здесь значит не то же, что у Матфея (5:37) и Иакова. Смысл таков: то, что сейчас у меня «да, да» не может потом по моему желанию стать «нет, нет». Хотя, возможно, здесь мы встречаем пример невнимательности переписчиков, ибо древний переводчик не приводит повтора слов. Как бы то ни было, нам не подобает сильно беспокоиться об отдельных фразах. Лишь бы понять замысел апостола, который явствует из последующего.

стих 18

Верен Бог. Из сказанного ясно, что термином «слово» здесь означается учение. Апостол говорит: его проповедь Сына Божия не была различной. Из того, что он всегда излагал одинаковое учение и никогда себе не противоречил, Павел хочет доказать собственную порядочность. Так он устраняет подозрение в легкомыслии и вероломстве. Довод о том, что постоянный в учении истинен в каждом своем слове, не полностью убедителен. Но поскольку Павел не придавал значения тому, что подумают о нем самом, и хотел лишь утвердить величие своего учения, он особенно обращает внимание коринфян на это обстоятельство. Павел дает понять, что добропорядочность, которую видели в его служении коринфяне, отличает всю его жизнь. Но, кажется, что отвержение клеветы апостол переносит со своего лица на свое учение. Павел не хотел, чтобы его апостольство косвенно подверглось упрекам, в ином случае он не стал бы беспокоиться о себе лично. Смотри, сколь усердно Павел занят отвержением наветов. Он приводит Бога в свидетели того, сколь искренней была его проповедь. Не уклончивой, не хитросплетенной, не сиюминутной. В своей клятве Павел соединяет истину Божию с истиной собственного учения. Он как бы говорит: сколь истинен и правдив Бог, столь же истинна и несомненна моя проповедь. И не удивительно. Ибо Слово Божие, по словам Исаии пребывающее вечно (Isaiah 40:8), есть не что иное, как проповедь миру пророков и апостолов. Так его трактует Петр (1 Peter 1:25). Оттуда же и уверенность, с которой в Послании к Галатам Павел возвещает анафему самим ангелам, если те дерзнут противоречить его учению. Кто посмел бы подчинить своему учению небесных ангелов, если бы не имел на своей стороне Бога? Такую же уверенность совести подобает иметь всем служителям, восходящим на кафедру, дабы вещать от имени Христа. Они должны знать: их учение нельзя ниспровергнуть так же, как нельзя сокрушить Бога.

стих 19

Ибо Сын Божий. Доказательство: его проповедь содержала только одного Христа, вечную и неизменную истину Божию. Фраза «проповеданный нами» несет в себе ударение. Ведь может случиться и часто происходит так, что люди искажают и словно затуманивают образ Христов своими выдумками. Павел же отрицает, что он и его соратники повинны в этом грехе. Они искренне и с подобающей достоверностью проповедали Христа в чистом, незамутненном виде. Далее, не вполне ясно: почему Павел не упомянул Аполлоса, сказав о Тимофее и Силуане. Возможно, он особо хотел защитить лишь тех, кто подвергался особенным нападкам нечестивых. Впрочем, Павел утверждает: все его учение состоит в простом познании Иисуса Христа, и в этом же заключается все Евангелие. Таким образом, уклоняются в сторону те, кто не учит одному лишь Христу, какой бы видимой мудростью они ни кичились. Ибо как Христос – конец закона, так Он и глава, итог и завершение всего духовного учения. Во-вторых, Павел хочет сказать, что его учение о Христе не уклончивое, не хитросплетенное, не принимает разные формы подобно Протею. Подобно тому, как некоторые, словно жонглируя, говорят то одно, то другое, торгуя своим остроумием. Одни, угождая людям, облекают слова в разные формы, другие сегодня отрицают то, что говорили вчера. Не так проповедовал Христа Павел, не так проповедует Его любой истинный апостол. Посему ложно выдают себя за служителей Христовых те, кто рисует Христа в разных цветах, смотря по тому, как им выгодно. Истинен лишь тот Христос, в Ком различимо постоянное и вечное «да», а это свойство Ему и приписывает Павел.

стих 20

Все обетования Божии. Павел снова говорит о том, сколь твердой и неуклончивой должна быть проповедь о Христе. Ведь Христос – основание всех божественных обетований. Было бы более, чем абсурдно, если бы Тот, на Ком утверждаются все обетования Божии, шатался бы Сам. Хотя, как мы вскоре увидим, это положение всеобще. Оно приспособлено к настоящим обстоятельствам для утверждения учения Павла. Павел рассуждает о Евангелии не в общем и целом, но имеет в виду именно свое Евангелие. Он как бы говорит: если обетования Божии тверды и незыблемы, моя проповедь также должна быть твердой. Ведь она содержит только Христа, в Котором утверждается все остальное. Этими словами Павел хочет только сказать, что проповедал подлинное Евангелие, не испорченное никакими добавлениями. Уразумеем же общее учение: все обетования Божии основаны на одном Христе.

Это – выдающееся положение, один из главных артикулов нашей веры. Оно зависит от другого положения: только во Христе Бог Отец проявляет к нам милость. Обетования же – это свидетельства отеческого к нам благоволения. Итак, следует, что обетования исполняются только во Христе. Я называю обетования свидетельствами благодати Божией. Действительно, Бог благотворит и недостойным. Но там, где к Его благодеяниям добавлены обетования, – имеется особый случай. Там Бог объявляет Себя нашим Отцом. Кроме того, мы пригодны к восприятию обетований Божиих, только обретя отпущение грехов, получаемое во Христе. В-третьих, обетование, по которому Бог усыновляет нас Себе, главнее всех прочих. Причина же и корень усыновления – Сам Иисус Христос. Ибо Бог – Отец только для членов и братьев Его Единородного Сына. Все проистекает из следующего принципа: вне Христа мы ненавистны, а не угодны Богу. Однако Бог потому обещает нам все обетованное, что любит нас. Посему не удивительно, если все обетования Божии действительны и утверждены во Христе, как учит этому Павел.
Но спрашивается: были ли эти обетования зыбкими и ненадежными до прихода Христа? Ведь, кажется, Павел говорит здесь о Христе, явленном во плоти. Отвечаю: все обетования, данные верующим от начала мира, основаны на Христе. Посему Моисей и пророки всякий раз, когда говорят о примирении с Богом, о надежде на спасение или о благодати, упоминают Христа. То есть, одновременно проповедуют о Его приходе и царстве. Я утверждаю: в ветхом завете обетования благочестивым исполнялись постольку, поскольку это было нужным для их спасения. Но верно и то, что они находились в некоем подвешенном состоянии, покуда не пришел Христос, в Котором явилась прямая действенность обетований. Действительно, эти верующие так полагались на обетования, что основывали их истинность на явлении Посредника и к Нему относили всю свою надежду. Наконец, если кто подумает о плоде смерти и воскресения Христова, то легко поймет, сколь прочно запечатлены и утверждены в Нем божественные обетования, вне Его не имевшие бы никакой твердости.

И в Нем «аминь». Здесь греческие кодексы также между собой разногласят. Некоторые содержат единый контекст: все обетования Божии в Нем «да» и в Нем «аминь», ко славе Божией через нас. Однако иное чтение, которому я следовал, более удобно и лучше отражает смысл. Ранее Павел сказал, что во Христе Бог удостоверил все Свои обетования. Теперь же он заявляет, что наш долг восхвалить это удостоверение. Это происходит тогда, когда, полагаясь на Христа с твердой верой, мы подписываемся под истинностью Божией. Как сказано у Иоанна (3:33). И это же служит божественной славе. Ведь именно к ней направлено все прочее (Esther 1:13; Romans 3:4). Признаю: иное чтение более распространено. Но поскольку оно выхолощено, я, не сомневаясь, предпочел ему свое, содержащее более полное учение. Кроме того, оно больше соответствует контексту. Павел напоминает коринфянам об их долге ответить собственным «аминь», после того, как в простоте научил их истине Божией. Если же кому тяжело отойти от другого чтения, его, тем не менее, непременно следует толковать как увещевание к вероучительному и доктринальному согласию.

стих 21

Бог всегда истинен и постоянен во всех Своих обетованиях. Он всегда повторяет нам Свое «аминь». Мы же, будучи суетны, отвечаем Ему «аминь» только тогда, когда Он твердым свидетельством подтверждает в наших сердцах Свое Слово. Делает Он это через Свой Дух, о чем и хочет сказать здесь Павел. Выше он уже учил: поскольку Бог призывает без раскаяния, мы и сами должны с неколебимой верой воспринять предложенную нам благодать усыновления. В том, что Бог остается твердым в Своем намерении, нет ничего удивительного, но чтобы вера наша была столь же твердой – это превышает способности человека. Павел учит, что Бог исцеляет нашу немощь и порок, когда, устраняя неверие Своим Духом, утверждает нас в истине. Так мы начинаем прославлять Его в твердом постоянстве веры. Павел красноречиво соединяет себя с коринфянами, дабы еще больше привлечь к себе их души для утверждения всеобщего единства.

21. Помазавший же нас. Разными словами апостол означает одну и ту же вещь. К утверждению он присовокупляет помазание и запечатление. (Когда Дух, будучи помазанием нашим, утверждает нас, и сие …) Или же этим двойным сравнением он иллюстрирует то, о чем ранее говорил прямо. Ведь Бог, изливая на нас небесную благодать Духа, таким образом запечатлевает в наших сердцах несомненность Своего Слова. (Божия.) В-четвертых, Павел заявляет, что Дух дан нам наподобие залога. Это часто употребляемое им сравнение вполне здесь уместно. Ведь Дух, свидетельствуя о нашем усыновлении, является поручителем, а, утверждая нашу веру, является σφραγις, т.е. – печатью. Посему Он заслуженно зовется залогом, удостоверяя с обеих сторон завет Божий, который иначе оставался бы в некотором смысле неутвержденным.

Во-первых, стоит обратить внимание на отношение, которое Павел устанавливает между Евангелием Божиим и нашей верой. Как в высшей степени истинно все реченное Богом, так же он хочет, чтобы это утвердилось в наших душах с твердым и постоянным согласием. Кроме того, надо отметить: поскольку подобная уверенность превышает человеческие возможности, труд Святого Духа – внутренне утвердить нас в том, что Бог обещает в Своем Слове. Отсюда Дух носит следующие титулы: помазание, залог, Утешитель, печать. В-третьих, следует отметить: все, не имеющие Духа в качестве свидетеля, дабы ответить «аминь» Богу, призывающего к твердой надежде на спасение, ложно претендуют на звание христианина.

стих 23

Бога призываю. Теперь Павел начинает объяснять, почему изменил свое намерение. Ведь до этого он только опровергал клевету. Говоря, что щадил коринфян, он, косвенно возлагая вину на них, утверждает: несправедливо, если он огорчается из-за их проступка. Но еще несправедливее, если они сами это терпят. Много хуже, если они соглашаются со столь презренной клеветою, вместо себя возлагая вину за свой грех на невиновного. Таким вот образом Павел и щадил коринфян. Ведь, если бы он к ним пришел, то был бы вынужден попрекнуть их гораздо суровее. Он же предпочел не применять к ним горькое лекарство, дабы они сами образумились до его прихода. А это свидетельствует о доброте более чем отеческой. О какой великой милости говорило то, что, имея справедливую причину рассердиться, Павел решил не пользоваться этим поводом! К этому он присоединяет клятву, дабы не казалось, что он выдумывает что-то на ходу. Ведь и сам по себе этот вопрос заслуживал внимания, и Павлу было важно избавить себя от всякого подозрения в обмане и притворстве.

Есть два обстоятельства, делающих его клятву законной и благочестивой: основательная причина, и чувство, с которым она произносилась. Причина наличествует там, где не клянутся необдуманно. То есть, не по пустякам и маловажным вопросам, но лишь когда это подобает делать. Чувство же имеется тогда, когда стремятся не к личному благу, но к чести Божией и благу братьев. Всегда следует следить за тем, чтобы наши клятвы служили чести Божией и справедливому делу ближних. Отметим также и форму клятвы. Во-первых, в свидетели призывается Бог, затем – собственная душа Павла. Ведь мы прибегаем к Богу в сомнительных и неясных делах, где людям недостает знаний; прибегаем для того, дабы Он, будучи единственной истиной, засвидетельствовал истинность нашу. И тот, кто призывает в свидетели Бога, одновременно делает Его мстителем за свое возможное вероломство. Ибо это и означает фраза «на душу мою». Павел как бы говорит: не отказываюсь принять от Него и наказание, ежели лгу. Хотя данная оговорка не всегда выражена открыто, слова эти, тем не менее, всегда подразумеваются. Ведь, если мы оказываемся неверными, Бог все равно верен, и никогда от Себя не отречется. Итак, Бог не потерпит безнаказанной профанации Своего имени.

стих 24

Не потому, будто мы. Павел упреждает возможное возражение. Кто-то сказал бы: Ага! Значит, на деле ты беспомощен и только по виду внушаешь страх! Но это не основательность христианского пастыря, а свирепость безумного тирана. Павел вначале отвечает на это возражение косвенно, отрицая, что дело обстоит именно так, а затем – прямо, показывая, что обойтись с ними суровее заставила его отеческая любовь. Отрицая, что господствует над их верою, Павел признает: это было бы нетерпимой и несправедливой властью, больше того, тиранией над Церковью. Потому что вера должна быть избавленной от людского ярма и самой свободной на свете. Отметим также, кто именно говорит эти слова. Ведь, если существуют какие-либо смертные, имеющие право на подобную власть, несомненно к ним принадлежит и Павел. Однако он заявляет, что такой власти у него нет. Посему мы заключаем, что вера признает только одно подчинение – Слову Божию, и никак не подвластна человеческому господству. По словам Эразма, если подразумевать в этом месте греческое слово ένεκα, смысл будет: «не потому, что мы господствуем над вами по причине веры». Этот смысл почти такой же, как предыдущий. Ибо Павел намекает: духовное господство принадлежит одному только Богу. Так что, всегда остается незыблемым следующее положение: пасторы не обладают прямой властью над совестью, потому что они служители, а не господа. Что же Павел оставляет за собой и другими служителями? Он называет их помощниками в радости, под которой я понимаю здесь духовное счастье. При этом радость противопоставляется страху, который внушают своей жестокостью тираны и подобные им лжепророки, господствующие силой и принуждением, как сказано у Иезекииля (34:4). Павел же доказывает от противного, что ни в коем случае не царствует над коринфянами, но скорее стремится утвердить их в свободе, мире и полном счастье.

Верою вы тверды. Почему он добавляет эту фразу? Одни совершенно не могут это объяснить, а другие учат не достаточно ясно. Я снова считаю, что здесь содержится доказательство от противного. Если следствие веры – укрепление нас в стойкости, абсурдно было бы покорять веру людям. Так опровергается несправедливое господство, обвинение в котором апостол ранее с себя снял.